еялась, что эта обстановка поможет девочке расслабиться, но её следующие слова разрушил всё.
Настя покачала головой, её глаза всё ещё были прикованы к лилиям. Альбина сделала глубокий вдох, готовясь к удару.
— Они от твоего деда, — сказала она, её голос звучал ровно, но каждое слово падало, как камень в воду, создавая круги. — От Ярослава. Он прислал их мне в подарок.
В ту же секунду карие глаза Насти широко распахнулись, потемнели, как будто в них ворвалась буря. В них вспыхнула отчаянная паника, страх, такой глубокий и неподдельный, что Альбине стало не по себе. Девочка моментально подобралась, сжалась в комочек, её худенькие плечи задрожали, а нижняя губа задёргалась, сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Она вырвала свою маленькую ручку из ладони тётки с такой силой, что Альбина невольно пошатнулась. Настя отскочила в сторону, как напуганный зверёк, убегающий от невидимой опасности, её дыхание стало частым, судорожным.
— Настя… — начала Альбина, но её голос дрогнул, и она замолчала, потрясённая реакцией девочки. Сама того не желая, она явно разбередила в Насте какую-то старую, глубоко спрятанную рану. Шагнула вперёд, протянув руку, но Настя отпрянула ещё дальше, прижавшись к стене, её глаза, полные слёз, смотрели на тётку с такой смесью страха и боли, что Альбина почувствовала, как её собственная броня трескается.
Выпрямилась и посмотрела на помощницу.
Та не отрывала глаз от девочки, потрясенная реакцией.
— Ты это тоже видела? — спросила Альбина едва слышно.
Варя кивнула головой.
— Убрать цветы? — только и спросила она.
— Да. Выброси. Анастасия, — женщина вернула себе контроль над голосом. — Идем. Работы много.
Настя недоверчиво посмотрела на тетку, ожидая реакции. Но Альбина уже была спокойна и уверенная как всегда, и девочка невольно снова подчинилась ей. Подошла, бочком, опасливо, неуверенно взяла протянутую холеную и холодную руку, нетерпеливо потянувшую ее из приемной в кабинет.
А после, убедившись, что девочка заняла привычное место, пошла в кабинет Дмитрия, в его царство железа и высоких технологий. В коридоре она одним жестом велела Варваре следовать за собой, и та, не задавая вопросов, пошла следом.
— Дим, — голос Альбины прозвучал резко, почти как оклик, когда она стремительно вошла в кабинет, прерывая его работу за мониторами. — Есть что-то по Ярославу и Эльке?
Ярославцев, не отрываясь от экрана, кивнул. Если он и был удивлён её резкостью, то виду не подал. Двигался быстро, чётко, как всегда. Без лишних эмоций.
— Вскрыл почту его зама, — сказал он, на ходу переключая окна. — Ничего особенного, кроме тех финансовых отчётов, которые тебе уже передал. По основной почте Ярослава пока глухо — стоит очень сильная защита, почти военного уровня. Безопасник у него — не идиот. Элька, кстати, почтой почти не пользовалась. Пусто и спам.
Он встал, чтобы не торопясь включить кофемашину, и пригласил женщин сесть. Варя молча опустилась в кресло. Альбина осталась стоять.
— Телефон, который Анна тебе передала, — продолжил Дима, — я взломал. Внутри — типичный хлам: личные фото, кстати, фотографий Насти почти нет, переписка с подругами… — он отвел глаза и вздохнул. — Не очень хорошего содержания, Аль….
— Какого? — холодно спросила женщина.
Ярославцев покачал головой.
— Сплетни. Пьяный бред. Обсуждение мужиков…. грязь, Аль. Я… — он сглотнул, поморщившись, — не думал, что…. так может случиться…
— Она работала где-то?
— Да, в магазине косметики продавцом. Зарплата не высокая, но стабильная. На работу выходила всегда, хотя иногда, как мне сказал директор, видно, что с похмелья.
Альбина хмурилась все сильнее, ощущая тошнотворное, отвратительное чувство внутри груди — точно хищная птица скребла своими острыми когтями.
— То есть, жила она как придется, — подвела итог.
— Хуево она жила, Альбина! — внезапно взорвался Дмитрий. — Хуево! Почти на дно улетела! Мы с тобой сломали ее тогда, по полной программе сломали, Аль! Лишили всего: жизни, любви, семьи, шанса на счастливую жизнь! Ты разве этого не понимаешь?
— Не мы её сломали. Она сама себя поломала. Мы тогда просто вскрыли нарыв — её, свой, моей матери, Ярослава. У неё, как и у меня, был шанс. Шанс начать всё с чистого листа. И она его прое… — Альбина оборвала себя, но её глаза сверкнули, как будто она всё равно произнесла это слово. — А мы с тобой, между прочим, были с пятнадцатью тысячами долларов на двоих в чужом городе, который встретил нас плевками и закрытыми дверями. А ей, как Анна сказала, Ярослав дал семьдесят на старте. Семьдесят тысяч, Дим!
Её голос, хоть и не громкий, резонировал в помещении с такой силой, что Варвара, сидевшая за столом, невольно вжала голову в плечи, словно пытаясь спрятаться от этого шквала. Альбина не кричала, но каждое её слово било, как хлыст, оставляя невидимые следы.
— Мы с тобой пахали, как кони. Без выходных. По двадцать часов в сутки. Спали на матрасах в съёмной комнате, жрали лапшу из пакетов, потому что на большее не хватало. А она? — Альбина чуть наклонила голову, её голос стал ещё тише, но от этого только более пугающим. — Она плакала на плече у маменьки, жалела себя, ждала, что кто-то придёт и всё за неё исправит. Так вот, Дим, её жизнь — это результат её выбора. Не твоего. И уж точно не моего!
Она замолчала, словно поставив жирную точку, её грудь чуть вздымалась от сдерживаемого напряжения, но лицо оставалось каменным. Все в комнате замерли, даже воздух, казалось, стал гуще. Через секунду, как будто вспомнив что-то, Альбина добавила — сухо, без тени эмоции, как будто выносила приговор:
— А теперь я снова разгребаю последствия. Да, возможно, и своих ошибок. Но точно не твоих. Так что давай на этом закончим. А после — сходи, наконец, к психотерапевту — подлечи голову!
Ярославцев плотно сжал зубы, тяжело вздыхая. Внезапно, карем глаза Альбина уловила, как большие зеленые глаза Вари наполняются не слезами, но тоской и острым одиночеством. Женщина невольно моргнула, быстро глядя то на друга, то на помощницу.
— Есть, что еще? — она заставила себя вернуться к делу.
— Телефон Ярослава у неё был записан, — продолжал Дмитрий, глядя в экран, — как и американский номер Артура. По обоим есть зафиксированные вызовы. Артуру она звонила всего трижды за последние пять лет. Не больше. Прости, данных за более ранний период у оператора уже нет — всё сгорает.
Он сделал паузу, обернулся к Альбине.
— Судя по логам, он не брал трубку. Ни разу. Все три вызова — без ответа.
Альбина кивнула. Жёстко, сдержанно. Лицо её не выдавало ничего, но щеки начали предательски пылать. Она чувствовала, как гнев и тревога смешиваются где-то под кожей, заставляя сердце отбивать нервный ритм.
— А с Ярославом? — спросила она ровно, но в голосе проскользнуло напряжение.
— Вот тут интереснее, — сказал Дмитрий и открыл таблицу вызовов на экране. — Сначала звонила она. Раз в год, иногда раз в девять месяцев. Короткие разговоры — три-четыре минуты. А потом — он стал звонить ей. Уже стабильно. Раз в полгода, а иногда и чаще. Всегда примерно в одно и то же время: конец мая и ноябрь.
Он щёлкнул мышкой, увеличив ячейки со временем и продолжительностью.
— Средняя длина звонка — три-пять минут. Иногда меньше. Никаких сообщений, никакой переписки. Никаких переводов. Банковские счета — пустые. Только перечисления с работы, стандартная бухгалтерия.
Альбина молчала. В комнате звенела тишина, напряжённая, как струна. В висках ломило, стучала кровь, а во рту она ощущала настоящую горечь.
— Аль, что-то произошло? — осторожно спросил Ярославцев, бросив беглый взгляд на притихшую Варю. — Ты вломилась ко мне с такими вопросами….
Женщина тяжело опустилась на кресло, положив локти на стол и обхватив голову.
— Варвара, — приказала она.
— Да, Альбина Григорьевна, — девушка тут же подобралась, готовая выполнить распоряжение начальницы.
— Что, да? — фыркнула та. — Рассказывай.
— Что… что рассказывать?.. Но… почему я?.. — Варя растерялась, глаза метнулись к двери, к Дмитрию, к пустой кружке на кофемашине. — Что говорить?
— Варя, — медленно, с той особой интонацией, от которой её подчинённые обычно начинали молиться о спасении, проговорила Альбина и резко повернулась к девушке в полоборота. — Ты, прости, ради чего сюда устроилась? Чтобы всю жизнь кофе носить и на звонки отвечать? Это твой потолок?
Варвара покраснела, смущённо сдвинув плечи.
— Нет… ну то есть… у вас я могла… увидеть, как работает настоящий…—
— Вот и увидела, — безжалостно перебила её Альбина, уже поднимая голову и выпрямляясь в кресле. Голос её был холодным, но в нём звучала та самая сила, за которую ей подчинялись. — Увидела, заметила, зафиксировала. А теперь — рассказывай Дмитрию Николаевичу. Я тебя воспитываю не за тем, чтобы ты документы перешивала степлером.
— Дмитрий Николаевич, — она не поднимала глаз на мужчину, но покраснела так, словно была на экзамене. — Утром в офис доставили цветы для Альбины Григорьевны…
Ярославцев удивленно поднял брови и посмотрел на Альбину, но та лишь плечами пожала.
— А потом пришли Альбина Григорьевна и Настюша, — девушка довольно точно пересказала Ярославцеву сцену в коридоре.
Тот молча слушал, выбивая дробь пальцами по столу. Варвара, чуть осмелев, с точностью хирурга, с наблюдательностью сильного аналитика расписала реакцию Насти на имя Ярослава.
Дмитрий молчал, поглядывая на Альбину.
— Умница, — похвалила девушку та. — Сечешь, Дим? Если я еще раньше думала, что это случайность или игра моего воображения, или… мой загон, то сейчас это и Варя уловила. Настю трясет от одного имени Ярослава.
— Альбина Григорьевна…. — пискнула Варя, — простите….
— Да, слушаю.
— Мне показалось…. — девушка совершенно смутилась, боясь посмотреть на женщину. — Простите…. Мне показалось…. что она… она и вас боится….
Дмитрий только хмыкнул.
Альбина фыркнула и махнула рукой.