Высоко вверх, на многие этажи, уходят стены купола, на которых невообразимым способом запечатлены рисунки и схемы невероятных предметов, механизмов и явлений природы. Как говорят исследователи Кузницы, ее мудрый создатель заключил в восходящем чередовании символов определенную последовательность. На самом нижнем уровне, над аккуратно уложенным полом, идут схемы и рисунки, повторяющие многое из того, что Бог пожелал рассказать далеким предкам Руда. Почти все заложенное тогда, как фундамент нынешнего порядка в каждом из штатов, было высечено в основании Кузницы. Это стало понятно практически сразу, поскольку символы были легко узнаваемы.
По прошествии многих лет, после того как Бог улетел от человечества, одни из первых магов, еще не создавших ни Свободные земли, ни Калантор, предположили, что начертания на верхних ярусах несут в себе информацию о более сложных вещах и процессах. С тех пор, на протяжении многих малых кругов лет, обязательно находится одиночка или целая группа желающих отправиться в это место, в надежде разгадать то, что не удалось их предшественникам. Конечно же, зачастую эти попытки не приводят ни к чему, ибо знания, оставленные Богом, сложны и запутанны. Но, тем не менее, кое-что из символов и схем людям или магам удалось разгадать. И наверняка где-то под куполом однажды отыщется рисунок того механизма, при помощи которого Бог умеет летать.
Жаль только, что он, Руд, не доживет до этого дня.
Человек бросил взгляд на вершины Стены Моря, остановился и вновь посмотрел на северо-восток. Отсюда, конечно, ее не видно. Хоть Кузница и огромна, но тут и лес, и возвышенности.
А может, и в самом деле сходить к ней? Увидеть своими глазами это чудо. Нераман, побывавший там, говорил, что, несмотря на прокатившуюся ужасную войну, Кузница Бога осталась полностью невредимой. Никто так и не понял, собирались ли ратусы разрушить это чудо, или серые короли, тоже являясь детьми созданного Богом мира, не посмели прикоснуться к его последнему творению, но, по заверению наймита, на поверхности стены он не увидел ни единого следа от оружия степняков. Если это так, то из какого же неведомого материала создана Кузница? Говорят, что это не камень и не металл.
Воистину разум Бога недосягаем для простого человека.
Руд нахмурился. Да кого он обманывает? Не пойдет он никуда. Даже если заявиться в Кузницу, какой в этом толк? Как будто он сумеет отгадать то, что засекречено в письменах! Тут маги из Калантора, умные и образованные, уходят ни с чем, а он-то куда лезет?
После происшествия в порту Руд задержался у старого кузнеца еще на день. Халнор, как и обещал, вручил ему прекрасно выкованный нож. Идеальное оружие – от навершия до острия лезвия. Рукоять из крепкого дерева ложилась в ладонь, как влитая. Оценивший по достоинству столь щедрый подарок Руд смущенно поблагодарил Халнора и попытался было вернуть незаслуженное подношение, но старый гном оказался упрямее железной заготовки. Вдобавок ко всему на поясной ремень были привязаны ножны, и когда Руд по требованию кузнеца выхватил оружие, изображая начало боя, стало ясно, что с этим подарком он теперь не разлучится никогда. При обратном движении клинок в руке будто сам нашел устье ножен. Лег в них четко, единым скользящим движением. Любо-дорого посмотреть.
После этого распрощаться сразу не удалось. Халнор уговорил Руда остаться в его доме до утра. Отдохнуть как следует после долгой дороги и «нормально пожрать». Убеждать человека долго не пришлось, и спустя Бездна знает сколько часов Руд, засыпая возле огня, сытый и в меру пьяный от пива, подумал: а каким образом случилось так, что нож, который сделал гном, пришелся как раз для руки человека? Кому он был предназначен изначально, если в этом порту люди – гости весьма редкие?
Наутро эта мысль вылетела из головы, сменившись другой.
Зря он поддался уговорам старого кузнеца и остался здесь на ночь. Нет, радушие и доброта пришлись по вкусу, во всех смыслах этого слова. Но теперь Руд был вынужден отправляться дальше в путь один и пешком. Не то, чтобы это обстоятельство сильно его разочаровало или ввергло в какие-то панические мысли: за его плечами лежали бескрайние Южные степи. Но все-таки было бы намного приятнее ехать на телеге среди болтающих гномов, чем идти одному в сопровождении лишь своих мыслей.
Еще вчера, после схода с корабля на берег он намеревался выяснить все детали. Ведь должен же идти прибывающий по реке груз в сторону восстанавливаемого города. И вот теперь он идет один.
В первый день он надеялся на то, что его догонит обоз или одиночная телега. Но надежды рухнули с наступлением сумерек, заставивших сойти с дороги и искать место для ночлега. Крепкое дерево, окруженное более чахлыми соседями, послужило хорошим местом для сна, но ночь не принесла покоя. Руд то и дело просыпался со стойким ощущением, что на него… Нет, не смотрят, но где-то внутри намертво укоренилось подспудное ощущение чьего-то незримого присутствия. И этот ночной незнакомец, казалось, был опасен по-настоящему.
Разглядеть что-либо в темноте не представлялось возможным, и человек полагался на свой развитый слух. Но, кроме пустых звуков ночи, ничего расслышать так и не удалось.
Утром путешествие продолжилось, и вскоре стало понятно, что наезженная дорога начинает забирать влево. В то время как, по всем расчетам Руда, Дварголин должен был находиться прямо по ходу движения.
Человек остановился, посмотрел на пустую дорогу за спиной, по которой его так никто и не догнал. Махнул рукой, шагнул на бездорожье и продолжил свой одинокий путь.
Спустя, должно быть, половину часа нога на очередном шаге ушла по щиколотку в мягкую почву. Ступню мгновенно залило темной, мутной водой с колышущимися на поверхности ярко-зелеными пятнами растительности.
Начинались болота. Те самые, с которыми он столкнулся в прошлый раз, когда был здесь несколько месяцев назад.
Руд поднял голову, посмотрел, щурясь, на солнце, затем опустил взгляд, еще раз осматривая окрестности: ровная поверхность, одиночные кривые деревья, темнеющие голыми стволами то здесь, то там. Да еще холмики с порослью, отчетливо заметные среди раскинувшейся перед взором глади.
Как же он забыл про топь, еще в те дни казавшуюся бескрайней! Тогда он, как сейчас видится, был несколько севернее. А эти болота берут свое начало аж вон откуда.
Здоровый глаз выцепил очертания далекого перелеска. Один из высоких и широких холмов, заросших лесом. Наподобие того, на котором стоят останки гномьей крепости.
Как раз в нужном направлении, если его не подводит единственный глаз.
Земля там твердая. Но идти к холму через неизвестные ему болота? Да, в прошлый раз он смог пройти по этим топям весьма приличное расстояние. Но тогда он был не один. Не повернуть ли назад?
Человек обернулся. Где-то там идет она, сухая и надежная дорога. Готовая сопроводить каждого из доверившихся ей путников к воротам великого гномьего города Дварголина.
Руд замер. Глаз впился в то место, где он только что заметил движение. Пустое, наполненное воздухом место, но посреди него…
А ноги, опережая память, уже выбили брызги воды из стоячей трясины. Скорее! Скорее отсюда! Вперед и подальше. К лесистому островку, к сердцу болота, да хоть под бороду Бога! Но только чтобы не достаться тому, кого панцирные коротышки с дрожью и страхом в голосе именуют «призрак».
Он хорошо помнил разговоры и пересуды, которыми на привале потчевали его сыны Марина.
Эти бестелесные, полупрозрачные порождения самой Бездны чуют живых существ и нападают на них. Что потом происходит, никто сказать не может, поскольку выживших после тех встреч нет. Но всем и так ясно, что смерть в объятиях призраков мучительна и неотвратима.
Получается, гномы пришли с севера обратно на свое старое место жительства, а за ними на юг потянулись и эти твари. Хорошо, что их видно днем: наткнись он в темноте на такое чудовище – и все, прощай, сестра. Наверняка именно его присутствие ощущалось всю ночь. Ходил, небось, вокруг да около дерева, только достать не мог.
Холодная стоячая вода прибывала. Руд спускался в незаметную для глаза низменность.
Он торопливо обернулся, пытаясь разглядеть своего преследователя. Сразу заметить не удалось. Пришлось остановиться и всматриваться более тщательно. Наконец взгляд уловил едва различимое при дневном свете движение подобия человеческой фигуры: призрак неотступно «плыл» следом.
Пришлось прибавить шаг, проверяя надежность скрытой водой земли самодельным копьем.
Получалось не всегда. Вскоре левая нога, проскользнув, ушла вбок. Руд выкинул руки в стороны, стараясь удержать равновесие. Удержал. Медленно вернулся в вертикальное положение, выдохнул и зашагал дальше. Внутри разгоралось непреодолимое желание ускорить шаг, оторваться как можно скорее от преследующей его смерти, ставшей еще ближе из-за этой обидной заминки.
Руд остервенело выдирал заледеневшие ноги из стоячей холодной воды. Скорость упала, и взвинченные погоней нервы заставляли сердце бешено бить в грудную клетку.
На следующем шаге выставленный вперед свободный конец древка уперся в твердый грунт. Руд перенес туда правую ногу и вес своего тела, а в следующее мгновение понял, что рука с зажатым в ней древком копья проваливается в мокрую глубину. Нога проскользнула следом, и человек полетел в воду. Страх захлестнул мозг, вода – рот и нос. Организм среагировал быстрее сознания, перекрывая вход в дыхательные пути. Руд вынырнул на поверхность, хватая ртом воздух и откашливая грязную воду. Левая рука откинула назад прилипшие ко лбу отросшие волосы. Правая же лихорадочно ткнула копьем вперед. Древко свободно ушло в воду. Новый удар, чуть дальше. Опора! Вот она! Он подтянулся вперед, поднялся и торопливо зашагал дальше. Бросил через плечо торопливый взгляд: разглядеть призрака не получилось. Возможно, виной тому была вода, стекающая по лицу и висящая на ресницах искажающими видимость каплями. Но остановиться, даже на краткий миг, как в прошлый раз, Руд себе позволить не мог.