– Да, – Ликси судорожно вздыхает. Затем поднимает вновь наполняющиеся слезами глаза: – Я хотела тебя удивить.
«Ну, это тебе как раз удалось, – он ощущает, как быстро бьётся маленькое сердце. – Боится ли она? Нет. Боится разочаровать – вот это вернее».
– Знаешь, в чем твоя главная ошибка?
– Нет.
– В том, что ты уже слишком большая. Сейчас объясню. Драконы летают не только при помощи крыльев, им еще помогает ветер. А для него ты тяжеловата. Ты же растёшь. С того дня, как мы стали друзьями, ты подросла на целую голову. Когда бы ты сделала крылья, этот ветер тебя бы просто не смог удержать.
– Плавда?
– Правда. И ты бы здорово ушиблась. А я этого не хочу.
Ликси обнимает его чуть сильнее:
– Я тебя люблю.
– И я тебя люблю.
В вечернем воздухе повисает пауза.
– Жаль, что я не смогу летать.
– Почему это не сможешь?
– Ты же сказал, что ветел не сможет меня поднять.
– Не сможет. Но я знаю такой ветер, которому это под силу.
Труд на поле окончен.
Старый Периндок устало бредет по направлению к дому. Неожиданно дорожку пересекает человек по имени Дорх. На его плечах сидит весело смеющаяся Ликси.
И, прежде чем пара скрывается из вида, до слуха Периндока доносится:
– Ветел! Ветел! Летим туда!
– Слушаюсь, госпожа Дракон!
Глава четырнадцатая
Несколько дней спустя
Новые, похоже, недавно поставленные городские ворота были открыты. Идущий рядом с Эрмиттой Руд отметил и новенькую форму, и слишком молодой вид четырех стражников, вцепившихся в него подозрительными взглядами.
Первые признаки возрождающегося после войны города. Дальше, значит, будут еще.
Вошли под недавно отстроенную арку ворот. До слуха донеслись звуки работы, и Руд поднял голову: в оставленный строителями широкий проем злые и грязные мастеровые, поминая Божью бороду и Бездну, устанавливали железную решетку. Это было что-то новое и непонятное. Еще большее удивление вызвали расположенные по другую сторону арки вторые ворота, более тяжелые, даже на вид. Одна из створок сейчас была закрыта. Пришлось немного задержаться, ожидая своей очереди в толпе идущих в город людей, лавирующих между теми, кто этот самый город покидал.
– Было бы неплохо открыть вторые ворота, а не держать честный люд в этой клетке, как домашний скот.
– Никак не могу взять в толк, чем они все там заняты?
– А я соглашусь: почему вторые ворота нельзя открыть? Ладно мы, а представь тех, кто идет сюда с севера? Им всю городскую стену обходить приходится.
– Да не сделаны они еще! Каменщики вон трудятся, выправляют арку.
– Все давно сделано. Просто глава города таким образом хочет контролировать всех, кто входит в город. Ищут разбойный отряд Довгата Рыжего.
– А ты шутник, как я погляжу. Стража что, всех идущих в лицо знает? Скажи вот, если меня вчера Довгат твой к себе в отряд взял, а сегодня я спокойно в город пришел, кто меня остановит?
Горожан, оживленно обсуждающих злободневные темы, Руд не видел, но очень надеялся, что кто-нибудь из них упомянет заинтересовавшую его решетку в потолке. Однако голоса вскоре смолкли: спорщики прошли в город.
Парень обернулся, ища глазами Эрмитту. Девчонка нашлась рядом.
Еще несколько шагов – и они оказались в черте города, возле другой толпы людей, стоявших на выход.
«А куда, интересно, деваются конные путешественники или те, кто приезжает в город с товаром на своих телегах?»
Руд отошел к одному из домов, стоявших вдоль улицы.
– Куда пойдем? Хотелось бы поесть, вымыться и поспать на чем-то, что напоминает кровать.
– Отличный план, сатонец. Я полностью на твоей стороне.
– Тогда командуй. Я так понимаю, в городском устройстве ты разбираешься хорошо.
– А то! – Эрмитта гордо вскинула голову. – Знаешь, сколько я этих твоих городов перевидала? Ты даже не…
– Куда идем?
– Все самое интересное обычно происходит возле часовой башни. Как правило, на соседних улочках можно легко найти и сцену, и трактиры, и постоялые дворы, и торговые лавки.
– Значит, нам туда.
Как и предполагал Руд, внутри город все еще носил легко узнаваемые следы прошедшего здесь великого бедствия. Во многих домах были выбиты окна и двери. Некоторые из построек клонились под разными углами в стороны, а какие-то вовсе превратились в груды обгорелых останков бревен, раскисших под прошедшими с того времени дождями.
Но сами уличные дорожки и настилы выделялись своей чистотой.
В одном месте путешественники наткнулись на огромную кучу всевозможного мусора. По ее склонам лазали дети. Кто-то извлекал на свет куски древесины и стаскивал их в кучу. То здесь, то там на глаза попадались группы людей, что-либо ремонтирующих.
– Никак не могу понять, для чего эту улицу выложили камнем? – Руд посмотрел на Эрмитту. Ноги ощущали разноразмерность бугров и провалы зазоров. С непривычки идти было крайне неудобно.
– А ты не бывал в крупных городах?
– Один раз. Но не видел там ничего подобного. Может, тот город не был достаточно крупным? Или…
– Или ты просто не ходил по центральным улицам, – закончила за него Эрмитта.
– Возможно, что так, – он не стал спорить.
– Вот поэтому и не можешь понять. Ты же видишь, какое тут движение. И поверь мне, оно не затихает до самого захода солнца. А начинается с рассветом. Жизнь в подобных местах всегда полна суеты. А теперь представь, во что превратится эта широченная дорога, если пройдет ливень. Или после зимы. Да тут будет столько грязи, что не всякая телега проедет! Я видела однажды, как груженую подводу пытались вытащить. Сзади три мужика толкают, колеса на руках тащат, а возница хлещет измученную лошадь. С размаху бьет, не жалеет.
– Бывало и такое.
– Посему и принято правильное решение: в подобных местах укладывать камень для проезда. Такое много где есть. А я была однажды в Эстароне. Знаешь, что я там увидела? Дорогу, ведущую к замку государя. Она мало того, что выложена, как здесь, так там еще между щелями насыпано множество осколков какого-то белого камня. Когда восходит луна, они отражают ее свет и горят, подобно россыпи звезд. Видел бы ты, как это красиво! Нигде больше подобного я не видела. Хочешь, вместе дойдем до Эстарона и ты сам увидишь всю эту красоту?
– Сперва закончим то, что начали.
– Знаешь, о чем я подумала, сатонец? – Эрмитта сделала небольшую паузу. – Не ждет ли нас с тобой разочарование возле этой самой часовой башни? Там в каждом из трактиров и в прочих забегаловках все свободные места могут быть заняты такими же, как мы с тобой. Помнишь, как все вышло в последний раз? Возможно, лучше попытать счастья где-нибудь подальше от центра. Что скажешь? – девушка повернулась… и замерла в растерянности. Там, где пару мгновений назад был сатонец, сейчас шел какой-то незнакомый человек. А ее спутника видно не было.
– Вот же Бездна! – девушка растерянно завертела головой. Куда он делся? В поле зрения попадались только незнакомые люди, проходящие мимо. Эрмитта отошла в сторону – и увидела его. Сатонец с самым невозмутимым видом стоял напротив одной из построек.
– Ты чего? – Эрмитта быстрым шагом подошла к Руду. – Не мог сказать, что тут встанешь? Я думала, мы потерялись! В таком большом городе это запросто!
– Я тебе сказал. Но ты не услышала.
– А повторить? Или догнать меня?
Руд не ответил, продолжая смотреть в сторону раскрытой двери.
– Божья борода! Да что ты там увидел такое, сатонец?! Бабу голую? – Эрмитта подошла ближе, выглянув сбоку от высокого спутника. – Кузница… Ты кузницу в своей деревне никогда не видел, что ли?
– Идем, – Руд осмотрелся по сторонам, запоминая место.
Первый из постоялых дворов попался на глаза через три десятка домов, недалеко от начала улицы возле центральной площади.
– Зайдем? – предложил Руд.
Внутри было людно и шумно. Между занятыми столами с единичными пустыми местами сновало несколько разносчиков. В дальнем углу какой-то музыкант остервенело рвал струны своего инструмента.
– Сдается мне, – Эрмитта замерла возле порога с кислым выражением лица, – дадут нам поворот отсюда.
– Спросим и узнаем.
Хозяин заведения после короткого расспроса подтвердил предположения девушки. И добавил, что коль им двоим так нужна работа, то стоит идти через площадь, по левую сторону от часовой башни, по улице, что ведет ко вторым воротам. Там будет таверна «Лариол». Вот в ней и надо спросить насчет свободных рабочих мест. Дом пустовал во время войны, хозяин вернулся в город буквально вчера, так что лишние руки ему сейчас совсем не повредят. Если, конечно, старик еще никого не взял за прошедшее время.
Поблагодарив за полученные сведения, Руд и Эрмитта чуть ли не бегом направились в указанную сторону.
Впереди показалось открытое пространство, в центре которого было огорожено место с установленными в центре солнечными часами. На возвышающемся рядом постаменте скучал, изнывая от жары и скуки, человек. Рядом в нескольких клетках сидели притихшие петухи. Каменный столб башни возвышался впереди. С ее открытой площадки свисало огромное полотнище с нарисованным на нем символом.
«Четыре» – с удовольствием отметил про себя Руд. И бросил быстрый взгляд на бегущую рядом девчонку:
– Нам левее.
Но путь слева был перекрыт. Перед ними стояла группа горожан, загораживающая собой какую-то возню, сопровождаемую стуком множества молотков, топоров и жужжанием пил. Пришлось уходить вправо. Краем глаза Руд заметил очертания возводимого сооружения: длинного деревянного настила на нескольких опорах. Детали скрылись за все теми же людьми, а через несколько мгновений – уже за углом первого дома нужной им улицы.
Таверну Руд и Эрмитта узнали сразу. Над пустым дверным проемом висела треснутая деревянная табличка с облупившейся краской.
– «Лариол», – прочитала запыхавшаяся девушка. – Нам сюда.
– Переходим на шаг, а то напугаем человека.