– Боюсь, что именно дети вкладывают в него самый правильный смысл. И мне от этого становится чрезвычайно больно и стыдно. Тем более сейчас, после твоих слов.
– Время стирает всё, человек, – Периндок смотрит на Дорха более внимательно. – Я рад, что мы поняли друг друга.
Дорх молча кивает в ответ. Затем спрашивает:
– Позволите ли задержаться тут еще на какое-то время? Мне нужно вернуть прежнюю форму.
– Если отправить тебя сейчас, то какой смысл был держать тебя все эти дни здесь? – Периндок усмехается. – Восстанавливайся и уходи. Но не злоупотребляй гостеприимством, чужак. Я хорошо знаю вкусы и норов людей. А еще лучше их ощутили на себе родители Ликси.
Глава семнадцатая
– Все готово, моя госпожа.
Одна из низших скрестила руки на груди и изогнулась в поклоне. Чешуйчатый хвост ее раболепно подрагивал.
Хранительница третьей королевской кладки молча кивнула и перевела взгляд на длинный ряд клеток.
Перед глазами отчетливо встала картина из прошлого: Сшссххее в сопровождении нескольких сквам в одной из пещер Каменного края. Здесь, вдалеке от посторонних и случайных глаз находится место ее эксперимента. В дальнем, скрытом от солнечного света углу пещеры стоит прочная клетка. Толстые деревянные прутья хранят за собой черноту и мрак. Единственным звуком сейчас является шорох чешуи о неровный каменный пол да перекатывание небольших камней. Взгляд приближающейся Высшей сквамы пытается уцепиться за движение, которое должно быть по ту сторону клетки.
Тишина.
Сшссххее двигается вперед.
Непроницаемая тьма дальнего угла.
Шорох чешуи.
Два метра разделяют ее и прутья решетки.
Пустота за ней.
Метр.
Визг! Две скрюченные руки, выброшенные мимо прутьев, хватают воздух. Появившаяся голова пытается пробиться через решетку следом. Не получается. В бессильной ярости начинают клацать челюсти.
Сшссххее отстраняется. Раздувшийся спинной капюшон складывается обратно. Испуг проходит, и теперь Высшая сквама с нескрываемым интересом рассматривает беснующуюся в неволе тварь, бывшую совсем недавно обычным ратусом.
Начавшийся при весьма неожиданных обстоятельствах ее личный эксперимент теперь подошел к концу. Все оказалось странно и необычно. Но Хранительница третьей королевской кладки смогла решить эту задачу.
Как предполагалось изначально, столь странное воздействие на ратусов должно было оказывать нечто, находящееся в обнаруженной ограниченной зоне, и только в ней. В противном случае, подобные метаморфозы были бы известны уже раньше.
Конечно, даже столь ограниченный выбор занял определенное время и потребовал некоторых усилий. Но результат окупился с лихвой. Причиной этой… Сшссххее лично для себя не смогла подобрать иного слова, кроме «болезнь». Причиной этой болезни у ратусов, а как впоследствии выяснилось, и у всех известных зверей, служили небольшие желтые цветы, обильно произрастающие на обнаруженной территории. Отправленные во все концы Южной степи отряды ратусов подтвердили предположение Сшссххее: данные цветы произрастают только здесь и нигде более. Почему так, для Высшей сквамы осталось неразрешимой загадкой. Так же, как и то обстоятельство, почему именно пыльца этих растений служила причиной возникновения жуткой болезни. Вкупе с полной невосприимчивостью всего рода сквам к этой отраве. Хотя это как раз объясняется очень легко. Сие есть еще одно прямое и неоспоримое доказательство их главенствующей роли над остальными видами, живущими на Йос. И вскоре потомки Свирепого и Ужасного Бога, займут принадлежащее им по праву.
По приказу Сшссххее онгауды нескольких пехотных подразделений отдали сигнал к началу движения серых воинов в сторону приграничных человеческих поселений.
Переодетые торговцами, степняки везли на множестве телег смертельно опасный груз: партию отравленной пыльцой муки. И, если все расчеты окажутся верными, с этого самого момента история Йос начнется заново.
С пустого места.
***
– Там произошла весьма занимательная история, Хранитель, – Кренсли заложил руки за спину. – Бывшая жена нашего нового государя, носящая имя Олниа, жила в малочисленной семье. Ее мать умерла задолго до интересующего нас времени. Дома из родни оставались лишь престарелый отец и старший брат. Старик в последнее время пристрастился к выпивке, которую ему охотно поставлял осевший чуть ранее в этой же деревне пивовар. Утратив ради обмена все свое рабочее имущество, дед более не мог прокормить семью. Его сыну пришлось отправиться на службу в армию нашего штата, чтобы тем самым суметь обеспечить положенным ему обменом своих родичей. Видимо, его гражданский труд не мог восполнить образовавшуюся брешь.
– Нет, – Стокердан равнодушно покачал головой. – Скорее всего, правда тут кроется в другом. Вероятно, сын и отец занимались одним и тем же делом. Так принято не только у нас, греющих места подле государя. А, стало быть, раз старик лишился возможности трудиться, подобная участь коснулась и его преемника.
– В ваших словах, Хранитель, звучит истина, – Кренсли поклонился.
– Всегда полезно знать свой народ и помнить о нем. Но мы отвлеклись. Продолжим. Кстати, а какова судьба этого самого брата? О нем что-то известно? Отряд, в который он был зачислен, принимал участие в резне на Костяных пустошах?
– Да, Хранитель.
– И что же?
– Есть сведения, что интересующее вас войсковое соединение было полностью уничтожено.
– Сведения из надежных источников?
– Да, Хранитель, – Кренсли снова кивнул. – И вот будущий государь Тейдоран пришел в дом к Олнии с известием о гибели брата. В доказательство принес девушке его именную вещь.
– Меня настораживает этот момент, – Стокердан нахмурил лоб. Бросил взгляд на тянущиеся вдоль дорожки высокие кусты ниресов, наполняющих воздух сладким ароматом.
– Дело в том, что принесенный государем Тейдораном предмет находился у него заранее. Брат Олнии отдал его ему в обмен на трехдневный запас хлеба. Оставалось только воспользоваться удачным стечением обстоятельств.
– А он хитер, наш государь Тейдоран.
– Вне всякого сомнения. Именно поэтому он и приглянулся госпоже Вайдерсике.
– Что было дальше?
Кусты тем временем закончились. Усыпанные сиреневыми соцветиями шапки уступили место высоким фабацам, высаженным так же в ряд по обе стороны от дорожки. Их покрытые длинными зелеными листьями ветки оканчивались во многих местах пирамидами нежно-розовых цветов. Под ногами неспешно прогуливающихся людей шепот песка сменился тихим шелестом камней.
– Будущий государь Тейдоран предложил сестре погибшего солдата себя в качестве мужа и покровителя семьи. Ведь ни она, ни ее отец уже более не могли обеспечивать себя сами.
– Почему? – Стокердан, рассматривающий камни, поднял голову. – Неужели прекрасная дева страдала тем же недугом, что и ее слабовольный отец? Или она не имела рук?
– Все куда более банально и грустно. Олния видела себя в дальнейшей жизни ткачихой. Но вся неприятность заключалась в том, что деревенька, в которой жило семейство, была небольшой и, стало быть, ткачих там хватало в избытке. Причем, более опытных и мастеровитых.
– Да, – Стокердан перевел взгляд на Кренсли. – В больших городах с этим все-таки проще. Здесь всегда есть возможность примкнуть к какой-либо группе единомышленников и за скромный ежемесячный обмен стать ее полноправным участником. Что, в свою очередь, дает возможность получения заказа в составе группы.
– Вы правы, Хранитель. Но во многих местах процветает борьба.
– Дорогой Кренсли, ты подал мне великолепную идею. Нужно будет предложить государю Тейдорану по окончании расширения наших границ осуществить заселение новых территорий теми, кто не может найти себе место на старой земле. Пусть те же молодые ткачихи уезжают в новые дома. Мне думается, что подобным образом правление нынешнего главы штата Сатония получит еще больше сторонников. Стоит лишь обдумать детали, но сама идея мне кажется хорошей, – Стокердан посмотрел на небо: – Жарко сегодня.
– Будет дождь, Хранитель.
– Да. Но мы отвлеклись. Продолжай.
– В своей просьбе о союзе Тейдоран преследовал, по его словам, весьма определенную цель. Ему была необходима жена для возможности в дальнейшем претендовать на получение титула главы в уже более крупном поселении.
– Никогда не слышал о подобных правилах.
– Я тоже, Хранитель, – Кренсли едва заметно улыбнулся. – Но государь Тейдоран разъяснил эту странность: по его мнению, человек семейный вызывает большее доверие у окружающих.
– В этом он, вне всякого сомнения, прав. И этот союз должен был быть условным?
– По договоренности между двумя сторонами – да. Тейдоран заявил, что не станет посягать на тело своей будущей супруги, а сама она была этим полностью удовлетворена.
– Ее можно понять, – Стокердан кивнул, вспоминая внешность государя. – Он явно не красавец. Как я понимаю, – продолжил Хранитель чуть погодя, – договор был нарушен.
– Именно так. Со слов Тейдорана, в первую же ночь он не смог устоять перед прелестями молодой жены. Та отказалась лечь с ним на свадебное ложе, после чего к ней была применена сила и в результате девушка умерла.
– Интересно, – Стокердан пожевал сухие тонкие губы. – Как ты считаешь, Кренсли, не было ли стремление овладеть телом несчастной девушки в первую ночь главной целью этого продуманного плана? Неужели она была так красива?
– Мне трудно судить насчет красоты той, кто уже давно пророс семенем. Но насчет первого вопроса, уверен, что нет. По моему глубокому убеждению, здесь более всего виноваты выпивка и отсутствие женщин на протяжении длительного времени.
– Все как всегда.
– Да, господин.
Аллея закончилась, и они свернули вправо. Выложенную плитами узкую дорожку ограничивал невысокий каменный парапет. Путь забирал вверх, уводя прогуливающихся в сторону от замка, к естественному возвышению. Дышать становилось легче. Свежий ветер, казалось, доносил до этого места влажную прохладу расположенного севернее Внутреннего моря.