Судорожно цеплявшиеся за спину руки наконец обессиленно упали на кровать. Через несколько мгновений перестали дергаться и ноги. Тейдоран продолжал давить подушкой на лицо девки. Оплошность, допущенная им, стоила жизни. Хорошо, что ее.
Все-таки даже сейчас, по прошествии стольких недель, он продолжал необдуманно называть этого зазнавшегося урода «господином». Понятно, что из-за въевшегося в голову страха перед Хранителем. Но ведь не при посторонних ушах! Его статус мог значительно пошатнуться, если бы нынешняя подстилка, выйдя из замка, начала разносить то, о чем узнала. Жаль ее, конечно. Красивая была и умела все, что должна уметь в подобных делах. Тейдоран был бы не против попользоваться ее телом еще несколько дней. Потом, конечно, пришлось бы избавиться от нее. Бабские языки слишком ненадежны. Не стоит пускать лишние слухи о неблагочестивости государя.
***
– Руд. Ты это… – Лонатон не договорил и сочувственно посмотрел на сидящего перед ним парня. На глазах выступили немощные стариковские слезы. Да и сам малой после подобного известия как будто состарился. Несколько мгновений смотрел приведшему его к себе домой Лонатону в глаза, затем опустил голову.
Старик перевел взгляд на спутницу Руда. Незнакомая красавица сидела в дальнем углу, приложив сжатые руки к груди.
Надо бы хоть что-то сказать. Утешить как-нибудь или подбодрить. Да только куда теперь, словами горю не поможешь. Да и делами тоже. Не вернуть уже случившегося. Растет молодой дубок. Тянется вверх к солнцу своими резными листиками.
И вот как все получилось. Из самой Бездны парень вышел, а в итоге вновь в нее заглянул…
– За кого, говоришь, она пошла? – спокойный голос Руда в притихшем доме раздался неожиданно громко. Он поднял голову, посмотрел единственным глазом на старика.
– За Торпа. Знаешь же его?
– Почем ведаешь, что это он? – Руд не стал отвечать на вопрос. Задал свой.
– Так следы прямые на сие указывают. Отпечаток кольца, что он всегда носил выкованным рисунком к ладони, остался на шее, пока Торп душил…
– Ясно.
– Только вот самого его не нашли с той ночи. Сбежал, и Бездна знает, куда. Искали, да все без толку.
«Не найдете», – ответил Руд мысленно. Нет более этого выродка здесь. Неведомо каким образом забрался бывший глава деревеньки Лод на самый верх власти. Сменил имя, отъел лицо, облачился в дорогие одежды. Попытался скрыться от совершенного им злодеяния: убийства той, что доверилась ему и согласилась заключить с ним семейный союз.
Вот почему показанный уходящим из штата художником портрет Тейдорана был столь знаком. Только никак не удавалось вспомнить: мешали одежды, горделивая поза и надменное выражение лица. Ввели в заблуждение. Да и немудрено. Что об этом человеке вспоминать? Виделись лишь по делу. Вот, как и в крайний раз, когда он, Руд, пришел в дом к главе обменять вещицу на дорожный хлеб…
Каменный свод пещеры. Убитая королева сквам. Изувеченные трупы людей. Руд озирается, ищет глазами тех, кто мог выжить, и не находит таких. Он замечает неподвижное тело Тина, делает шаг к нему. Кто-то хватает его за ногу. Руд смотрит вниз.
– Солдат, – синеющие губы Эрлея почти сливаются с багровыми пятнами на опухшем лице. – У мага должно быть противоядие. Принеси…
– Нет, – Руд покачал головой. – Ты обидел госпожу Анию. Задумал силой лишить ее чести. Я не буду помогать тебе, старший сын государыни. Ибо у меня у самого есть сестра. И я убью любого, кто посмеет совершить с ней злодеяние. Подыхай в одиночестве.
«Эбилерн. Замок государя. Вооруженная, многочисленная, хорошо выученная охрана».
Руд поднял голову. Бросил короткий взгляд на встрепенувшегося Лонатона, посмотрел на продолжавшую молчать Эрмитту. Затем поднялся и направился к двери.
– Руд, ты куда? – девушка вскочила с места и последовала за ним.
– Не ходи за мной.
– В смысле? – Эрмитта прибавила шаг, поравнялась с Рудом. Заглянула ему в лицо. – Как это не ходи? Ты куда?
– Уйди, – он мотнул головой. – Оставайся здесь или иди, куда хочешь. Не ходи за мной. Побереги свою жизнь.
– Я тебя не пущу! – Эрмитта схватила его за руку. Бесполезно: Руд быстрым движением скинул захват. – Я тебя никуда не пущу! Останься со мной! – Она забежала вперед. Встала перед парнем, выставила вперед руки: – Не уходи! Ты мне нужен! Я же тебя…
– Уйди, – он не дал ей договорить. Не останавливаясь, сдвинул в сторону и вышел из дома.
– Стой! – крикнула Эрмитта ему в спину. – Стой! Прошу тебя!
Руд обернулся:
– Ты полюбила лишь свои мечты и желания, ничего более. Лонатон, я возьму у тебя лошадь? В обмен забирай мой дом.
Один раз он уже оставил ту, которую любил. Чтобы помочь. И что в итоге? Сестра погибла.
Второй раз он оставил ту, которую полюбил, потому что с самого начала по-другому поступить было нельзя.
Как она сейчас, маленькая Ликси?
И сейчас наступает третий раз. Похожий на два предыдущих.
Сперва он хотел помочь. А теперь не может поступить иначе.
– Дорх! Дорх!
Ликси отталкивает стоящего напротив нее Периндока. Перед глазами сквозь хлынувшие слезы открылась пустая тропа. Тропа, по которой ушел ее друг. Тропа, ведущая в лес.
– Ликси! – крик старика схватившего рукой пустоту, уходит в нее следом. В голове намертво засели предшествующие мгновения…
– Дедушка, а где Дорх? Я не могу его найти.
– Дорх ушел домой.
– Почему он не сказал? Почему не сказал мне?!
– Ликси, послушай…
– Уйди!
Короткая тропа быстро закончилась. Ликси останавливается. На следующем шаге начинается лес. То место, куда она обещала не ходить одна. Обещала своему другу.
Она не может его обмануть. Не может позволить ему усомниться в ней.
«Почему ты ушел? Почему бросил меня? Почему даже не попрощался? Как же так?»
Сзади на ее трясущиеся плечи ложатся теплые морщинистые руки. Ликси резко оборачивается и утыкается лицом в живот старика.
Периндок тихо гладит рыдающую Ликси по голове. Мимо него в начавших сгущаться сумерках проскальзывают две тени. Старик провожает их взглядом.
Два молодых, крепких малорослика по имени Одорф и Мес тащат на плечах тяжелые дорожные мешки. На шее одного из них висит реликвия их народа.
Совет деревни принял решение: кольцо должно быть уничтожено в жерле вулкана.
Периндок переводит взгляд еще дальше. Там, за границей деревни, догорает костер, в центре которого тлеет отданный Дорхом на растерзание малоросликам пришлый маг.
Глава двадцать первая
Вечер был в самом разгаре. Пир, устроенный по случаю приезда в Эбилерн государыни Беллины, сопровождали веселье и шум. Захмелевшие хозяева и гости разделились поровну на слушающих и говорящих. Взрывы хохота, бессвязные разговоры и стук полных бокалов начинали сливаться в бессмысленный гвалт.
– Меня больше всего восхитили те воины, что стоят у вас на страже в замке, – одна из приезжих придворных дам, сидящая рядом с непьющим Стокерданом, вцепилась Хранителю в рукав.
– Военные силы Ретории, как и каждый из отрядов штата, ежечасно готовы обеспечивать мир и покой своих людей и их союзников.
– А я сильно поставлю под угрозу мир и покой, если сегодня возьму одного из них?
– Как вам будет угодно, – Стокердан учтиво кивнул, стараясь отодвинуться как можно дальше от старого морщинистого лица.
Все еще считает себя молодой и неотразимой. Так же, как и эта самая Беллина. Нет, молодой она быть все еще не перестала, в этом нет никаких сомнений. Но вот насчет неотразимости вопрос весьма спорный. Пришиваемая ей красота на поверку оказалась либо чьей-то слепотой и извращенным вкусом, либо просто ложной информацией. Но сама «государыня», естественно, считает себя самой привлекательной в этом зале. Вон, сидит рядом и притирается к Тейдорану. Которому под страхом отречения от трона сегодня запрещено даже смотреть на вино. По крайней мере, пока.
– Изобилие вашего приема, – голос последнего трезвого человека в зале заставил Стокердана повернуть голову к своему соседу с другой стороны, – и правда доказывает наличие и сохранность в штате значительных ресурсов и сил. – Прибывший вместе с государыней Беллиной Хранитель Западного удела господин Хорганир кивнул повернувшемуся к нему Стокердану. – Но все убранство и видимая сытость ничего не значат, ежели между соседями не пролегло полное доверие. И вы, и ваш государь так рьяно убеждаете в искренней дружбе и полноправности союза, но лично у меня возникают сомнения. А ведь доверие должно быть полным.
– Согласен, – Стокердан неотрывно смотрел в глаза Хорганира. Тот и не думал отводить взгляд.
– Согласны, и все равно обманываете. Вернее, недоговариваете. Утаиваете один немаловажный момент.
– Какие доказательства вы можете предоставить в поддержку своих слов? Ведь беспочвенные наветы никогда не способствовали укоренению дружбы между добрыми соседями. Вам ли не знать, господин Хорганир.
– Доказательств у меня нет. Но есть подозрения. А их иногда бывает достаточно, для того чтобы начать искать подтверждение своим домыслам. Стоит ли рассказывать, какое мнение может сложиться у тех, кто в итоге докопается до правды?
– А в чем нас пытаются обвинить? – Стокердан отодвинул от себя бокал с водой. – Возможно, озвучивание ваших сомнений прямо здесь поможет разрешить зарождающееся непонимание.
– В сокрытии предателя.
– Не могу понять, о ком вы говорите, – взгляд Стокердана мгновенно стал жестким. Пожалуй, настал самый подходящий момент для выяснения ключевого момента в предстоящем союзе. Хватит плести словесные кружева. Посмотрим, как соперник примет резко изменившиеся условия игры. – Но, тем не менее, это могут быть наши личные дела. Штата Сатония.
– При заключении равноправного союза личных дел не должно оставаться, – Хорганир с охотой принял новые правила. – Особенно тогда, когда дело касается личных интересов вашего будущего союзника.
– Остаются, – Стокердан позволил себе снисходительную улыбку, – в условиях, когда одна из сторон имеет по своему положению роль доминирующей стороны. У себя в Пангатоле вы уже слышали это слово? Доминирование.