Он медленно оторвал взгляд от груши и не спеша погрузил в нее зубы. Изо рта появилась струйка сока и потекла по подбородку.
— Это почти как заниматься любовью — влажно и приятно — он улыбнулся и протянул ей грушу. — Попробуй сама.
Лени охватила дрожь, и волна желания окутала ее, заслоняя и яркий день, и чудесный сад, с экзотическими цветами. Желание отодвинуло куда-то весь мир, за исключением Рэнда, который начал приближаться к ней.
— Давай, Лени, — прошептал он, — не бойся. Открой рот и вкуси сама от этой сладости.
Опьяненная страстью, она открыла рот, чтобы попробовать грушу и надкусила ее. С ней произошло то же самое, что только что описал ей Рэнд, даже струйка сока на подбородке. Он опустился рядом и начал слизывать золотистый сок с ее подбородка до тех пор, пока она, освободив свой локоть, не упала на спину. Он последовал за ней.
— Теперь меня, Лени! Я хочу чувствовать вкус твоего языка.
Она начала слизывать сладость с его подбородка — это была смесь вкусов его кожи и ароматной груши. Потом медленно приблизилась к его губам.
Рэнд, охваченный страстью, старался не терять самообладания, но когда Лени начала покусывать его губы, он больше не мог выдержать. Он впился губами в ее рот, давая выход охватившему его огню.
Лени никогда прежде не испытывала такой страсти. Это было невыносимо. Нога Рэнда лежала между ее ног, рука его, проникнув под ее кофточку, осторожно ласкала грудь… Он постепенно овладевал ею. Остался один последний шаг, который завершит их слияние, и она, не в силах сопротивляться, прижалась к нему, без слов умоляя принять этот шаг. И пусть он затмит и яркий день, и жаркое солнце, унося их в неведомое царство наслаждения и сладостного забвения.
Рэнд оторвался от ее губ и простонал:
— Боже! Мы должны остановиться. Мы не можем продолжать, — в его хриплом, изменившемся голосе звучала боль. — Мы не можем продолжать, но я хочу наслаждаться тобой, хотя бы немного. Я должен немного вкусить от нектара, наполняющего тебя!
Он приподнял ее кофту, обнажая груди, коснулся губами набухшего соска, втянул его в себя и начал медленно сосать. В эту минуту день и солнечный свет исчезли, и Лени, испытывая неизведанные до сих пор чувства, осознала, что из глаз ее текут слезы. Рэнд представлял собой неумолимую силу, с которой она не может больше бороться, и ее охваченное огнем тело готово было выполнять все, что он потребует. А Рэнд тем временем оставил ее сосок, наклонился ко второму, осторожно и нежно коснулся его губами. Затем опустил кофточку и усилием воли заставил себя лечь рядом.
Лени почувствовала его отстранение. Она попыталась двигаться, но не смогла. Мышцы отказывались повиноваться ей, и внутри была боль.
Рэнд повернулся к ней и увидел текущие по ее щекам слезы. Он медленно освободил руку, обнимавшую ее за плечи, приподнялся на локте и склонился к ее лицу. Встретившись взглядом с умытыми слезами изумрудно-зелеными глазами, он заботливо и нежно начал вытирать ее слезы.
— Если бы не Джои, мы бы занялись с тобой любовью. Ты знаешь это, не так ли?
Она кивнула.
— Ты не теряешь самообладание, к сожалению, я — тоже. Но все будет хорошо, потому что мы справимся с этим вместе.
— Я не уверена. Я даже не уверена, что мы попытаемся справиться.
— Но зато я уверен. Я еще никогда не был так уверен за всю свою жизнь.
«Какой он замечательный мужчина», — думала она, вглядываясь в его золотисто-карие глаза. Он может быть такой разный: добрый, ласковый, насмешливый и веселый. И всего лишь минуту назад, будь обстоятельства другими, она занялась бы с ним любовью.
— Я думаю, что нам лучше пойти поискать Джои, — сказала она.
— Ты права, нам лучше пойти поискать Джои, — улыбнулся он.
Глава 5
— Но в порядке исключения! — протестовал Рэнд, улыбаясь своей полуангельской, полудьявольской улыбкой и прекрасно зная, что в очередной раз не сдерживает обещание, но просит у нее прощения.
Лени же изо всех сил старалась не поддаваться его очарованию.
— Ты обещал всегда звонить перед приходом.
— Но я так и делал. Ну, согласись со мною. Всю последнюю неделю я действительно был паинькой, не так ли?
— Согласна. Ты звонил каждый день и, несмотря ни на какие доводы, умудрился выпросить для себя два вечера из семи.
— Но это не так уж и много, согласись?
— Рэнд, как мне заставить тебя понять? Я не могу видеться с тобой каждый вечер, даже если бы и хотела.
Он понизил голос, а глаза его потеплели.
— А ты хотела бы, да?
«Что он себе позволяет? Пусть не надеется, что меняя тембр своего голоса, так легко ускоряющего ее сердцебиение, заставит ее снова потерять самообладание. Она не изменит своего решения, и все тут!»
— Я должна сегодня еще немного пошить, чтобы заработать лишние деньги. Если я не буду работать, то не будет и денег.
Улыбка исчезла с его лица.
— Мне хотелось бы, чтобы у тебя все было иначе.
— Но, тем не менее, мои дела обстоят именно так.
Он вздохнул и провел рукой по ее волосам.
— Ну, хорошо, Лени, послушай. У меня была важная причина для сегодняшнего прихода к тебе. Просто я хотел сделать тебе приглашение лично.
— Приглашение куда?
— Понимаешь, это очень важно, во всяком случае для меня. И я очень не хочу, чтобы ты сказала «нет».
Первым ее побуждением было возмутиться и обвинить его в том, что он продолжает тиранить ее, но что-то насторожило ее. Рэнд сказал, что приглашение очень важное для него лично. Ну что ж, она может по крайней мере выслушать его. В конце концов, что она теряет?
— Так какое у тебя приглашение?
— В следующую субботу должен состояться бал, благотворительный бал.
Ее сердце гулко забилось. Как мог он подумать, что она примет такое приглашение? Неужели он не понимает, что ему не стоило даже заикаться об этом?
Он настороженно наблюдал за ней. И, увидев, что она замкнулась в себе, бросился горячо ее уговаривать.
— Я понимаю, Лени, что мое предложение неожиданное, и тебе необходимо время для принятия решения. Я признаюсь, все последнее время пытался найти способ заставить тебя сказать «да».
Она отчаянно замотала головой.
— Но, Рэнд! Я не могу пойти.
— Не отвечай сразу. Подумай хотя бы немного об этом.
«Подумать об этом? О чем, черт возьми, должна она думать?» — негодовала Лени. Не о том ли, что женщины, подобные ей, женщины, у которых обычная работа и обычная жизнь не предназначены для того, чтобы выполнять функцию, которую он ей сейчас предлагает? Или может быть ей подумать о том, насколько ей ненавистна мысль, что Рэнд может пойти на этот бал с любой другой женщиной, а не с ней.
— И почему только ты просишь меня об этом? — спросила она, не в силах скрыть раздражение.
— Лени, — он произнес ее имя с такой нежностью, что ее сердце чуть не остановилось. — Пожалуйста, послушай меня.
Ее глаза наполнились слезами, и она украдкой смахнула их. «Боже мой! Ну зачем только он настаивает и продолжает обсуждать эту тему? Разве он не знает, что она от всего сердца хотела бы иметь средства, чтобы купить нарядное платье, от которого у него захватило бы дух? Как он не понимает, что ей очень хотелось бы пойти с ним на этот бал, видеть, как он ведет ее под руку и гордится ею? Но все это пустые грезы, мечты, которым не суждено сбыться никогда! Судьба уготовила им обоим разные тропинки, и вот вам пример того, что каждый из них должен идти своей дорогой, отдельно друг от друга».
— Бал организован в честь Американской Кардиологической Ассоциации, и мое присутствие на нем почти обязательно. Но я не хочу идти туда без тебя, и не пойду. Понимаешь, я очень много думал об этом и ожидал, что ты откажешься пойти туда из-за того, что у тебя нечего надеть.
— Сам догадался? Должна сказать, что ты — весьма сообразительный малый!
Рэнд проигнорировал ее сарказм и тихо сказал:
— Разреши мне купить тебе платье.
Она вскинула голову и ошеломленно взглянула на него. Рэнд, не в силах выдержать отчуждения, появившегося в изумрудных глубинах ее глаз, потянулся к ней. Но Лени увернулась и сделала шаг в сторону.
— Лени, ну забудь же о своей гордости хотя бы на этот раз. Разреши мне сделать это. Я не представляю себе более достойную и радостную для меня трату денег, чем на эту покупку.
— Ты можешь забрать свои деньги и…
На этот раз Рэнд оказался проворнее и, опередив ее, схватил за руку и притянул к себе. Потом заключил в объятия, шепча:
— Ну, хорошо! Хорошо! Не будем больше говорить об этом. Но, Лени! Должен же быть выход из этого положения! — Он погладил ее волосы и продолжил: — Я ухожу. Не буду тебе мешать, и ты сможешь заняться своим шитьем. Но, пожалуйста, подумай о том, что я тебе сказал. Запомни, что мне все равно, в чем ты одета. Даже если ты босиком и в джинсах, ты будешь единственной, на кого мне хочется смотреть.
Дверь за Рэндом закрылась, Лени обессиленно опустилась на диван и разразилась горькими слезами.
Джои в это время находился в своей комнате и слышал почти весь разговор. Он забрался в постель и, уткнувшись в подушку, начал молиться:
— Боже! Я не понимаю, почему Лени так расстроилась. Ты не сможешь ей помочь? Может ты добудешь для нее платье? Такое красивое-красивое! Ты сможешь?
На следующее утро, когда Джои проснулся, он уже знал, как ему поступать. Он поговорит с Розой. Уж Роза-то наверняка знает, что делать.
И Роза, действительно, знала.
Она вошла в комнату и, к удивлению Лени, твердо заявила, что берет решение этой проблемы на себя.
Найти материал для бального платья не составит труда, сообщила она. Все дело в том, что у Ифрейна есть кузен, близкий друг которого хорошо знает некоего торговца тканями. И вот через эту «сомнительную» цепочку они могут приобрести материал для ее платья чуть ли не даром, как уверяла Роза. Когда Лени пожелала узнать цену, Роза отрезала, что это не должно ее волновать, и со слезами на глазах сказала, что это будет их подарок ей. В конце концов, они с Ифрейном никогда не имели собственных детей, и разве не Лени заменила им дочь, о которой они так мечтали всю жизнь? После таких заверений Лени не нашла в себе силы отказаться от их предложения, и тем самым обидеть их.