Глава 44Жизнь вопреки
Наступала ночь, а я гнал свою шлюпку по черному тракту, изредка встречая санитарных дронов. Исполинский лес остался далеко позади и теперь меня окружали злаковые поля. Я не был силен ни в биологии, ни тем более в ботанике, но высокие — почти в два человеческих роста — золотые стебли с увесистыми початками на верхушках назывались пшеницей. Я знал это название из ниоткуда. Я просто его знал.
Ночь — время хищников. Как наземных, так и воздушных ночных ящеров, гигантских кузнечиков и жужелиц. Сожрут и не спросят, что мамаяктли. Навигатор шлюпки показывал постройки, если свернуть с тракта направо, что я и сделал. Пшеничный коридор закончился, и в свете фар показались неказистые сельские постройки. От построек веяло потенциальной опасностью, но еще больше страхом и жертвенностью: те, кто был внутри, были готовы драться, защищая свое. На меня смотрело несколько глаз, я их чувствовал. Уже не удивляясь интуиции, я вышел из шлюпки, держа руки и лучевое ружье на виду.
— Ты кто такой!? — крикнул мужской голос из оконного проема. — Дальше ни шагу — изрешечу!
— Я — Гас-Джи-234, но можете меня звать Гас. Меня застала ночь на черном тракте. Ночевать на дороге — почти то же самое, что быть застреленным добрыми людьми. Поэтому я тут, — ответил я с улыбкой.
Тот, кто держал меня на мушке, не собирался стрелять. Он хотел убедиться, что знает про меня все: что я один и у меня оружие, которое он прекрасно видит.
— Да хоть нефть, это не моя проблема, что ты тут. Проваливай нахрен с моей земли!
Потенциальная угроза уменьшалась: меня уже не хотели убивать за любое неловкое движение, как и не боялись сложившейся ситуации.
— Я заплачу за ночь не на улице. У меня есть питательные кубы, медикаменты, генераторы лучевого оружия.
Имперские кредиты были не входу там, где не распространялась власть империи, и с обменом я попал в точку. В доме шептались. Говорили двое: мужчина и женщина. Обсуждался бартер, обсуждалась этическая сторона вопроса.
— Разряди лучевое ружье. Медленно иди сюда. Неси генераторы в левой руке, а винтовку в правой.
Если бы я не знал, что меня не будут грабить, то я бы не согласился. Но чутье говорило, что те, кто в доме, перестраховываются. Я послушно произвел действия с оружием и не спеша пошел к зданию. Дверь открылась. Внутри было темно, но как только я вошел, свет включился.
Их было двое: крепкий бородатый парень в фермерском скафандре и, по всей видимости, его жена, с трудом помещающаяся в свой скафандр из-за беременности. Незарегистрированная беременность — большой риск. Во-первых, это проблема с институтом нравов. Во-вторых, наш вид уже многие тысячи лет репродуцируется, используя инкубаторы — мы утратили анатомическую способность производить себе подобных, и процесс таких родов может стать смертельным актом. Нужно быть или очень смелыми, чтобы решится на такое, или загнанными в угол. Эти двое держали меня на мушке дробовика и самодельного пневматического ружья, иглы которого были смазаны трупными ферментами. Во время выстрела из такого орудия игла разгонялась посредством нагнанного в баллон сжатого воздуха. Глаза привыкли к свету, и только сейчас я увидел молодого раптора, прикованного цепью. Сдерживал зверька хитрый механизм с педалью спуска под самой подошвой фермера. Я присел на корточки посреди коридора, положив ружье на пол.
— За ночь в вашем доме я дам три питательных куба армейского образца.
Положив сумку на пол, я выложил на нее три аккуратных кубика.
— Откуда у тебя они? — спросил фермер, не переставая в меня целиться.
— Торговля идет везде и со всеми. Но эти я выиграл, — улыбнулся я. — Я же не спрашиваю, откуда у вас самодельное пневматическое ружье.
— Пять кубов! — буркнул фермер.
— Четыре и капсула омывайки!
Я достал еще один куб и капсулу, ставшей для меня в последнее время важной жидкостью. Но я чувствовал, что наркотик может помешать моей миссии, и решил подержать свой организм в строгости, отдав эту прикольную дрянь, о чем, возможно, я пожалею позже.
— Нахрен мне твоя наркота? — начал возражать хозяин фермы.
— Обменяешь на порох, купишь костей своему раптору, используете во время родов чтобы снять боль, — накидывал я варианты, оставаясь на корточках.
Ноги начали слегка затекать.
— Герман, давай. Это хорошая сделка!
Женщина первый раз подала голос, за что была награждена хмурым взглядом бородача, видимо, приходившимся ей мужем.
— Пойдет. Но оружие я тебе отдам только утром. И нож придется тоже сдать.
— Доооброо! — протянул я. — Если вам будет от этого спокойней.
Разоружив меня полностью, семейство Дайков стало несравнимо приветливее, хоть глава семьи, Герман Дайк, и не расставался со своим дробовиком. Внутри фермы был отдел с разряженной атмосферой — оборудовать всю ферму им было не по карману. Джули Дайк, бывшая С класс из касты добывателей, принесла мне какое-то слабо-наркотическое питье на базе спирта. Мы с Германом сидели друг напротив друга. В углу комнаты располагался обогреватель, имитирующий живой огонь — это искусственное пламя было призвано, чтобы греться. На пламя я старался не смотреть, в сознании тут же всплывала война, где огонь был многократным свидетелем прерванных мной и не только инкарнаций.
— Ну, так откуда ты? — продолжил беседу Герман.
— Я из «города солнца», бывший купол 234.
— Как там сейчас? Я слышал, имперцы взяли контроль обратно. Говорят, казнили более трех тысяч.
Герман сделал глубокий глоток, не упуская меня ни на секунду из виду.
— Да, все верно. Кошмар, что творилось. Я — один из первых, кто ушел. Капец как повезло.
Напиток был неплох. Я почувствовал легкость и удовлетворение от этого расслабляющего напитка. Думаю, можно перейти с омывайки на него.
— У тебя ружье. Ты охотник?
— А что так заметно? — улыбнулся я.
— Солдаты сюда не заходят, на рейдера ты не похож! — заключил Герман.
— Дела пошли совсем не очень. Да и рядом с имперскими городами мне неспокойно. Вот и решил на юг податься.
Мне казалось, что это самая удачная легенда. По крайней мере, я знал, что она близка к представлениям Германа обо мне.
— Южнее не лучше. Рейдеры грабят и угоняют в рабство, армия свободы и, мать его, труда мобилизует всех, до кого дотягивается, в городах и селеньях бардак. Каждый сам за себя, — фермер покачал головой.
— А как же рептилии? Разве не устанавливают свое правительство?
— Я уже не знаю, Гас, что хуже: быть в клешнях диктатуры Ра, или ждать, пока придут и заберут все, что у тебя есть. Сначала думали, будет лучше — свобода, труд и все такое,… а сейчас вижу, что все дармоеды, которых империя кормила, вооружились и подати собирают. А не отдашь — сам кормом станешь.
Так мы проболтали с пару часов. Нашу беседу прервал шум моторов на улице, заглушивший скрежет гигантских кузнечиков. От этого шума исходила активная опасность в виде девяти человек, вооруженных военными образцами двух воюющих армий.
Глава 45Шаг назад
— Герман! Выходи, драный потрох! Мы пришли кое-что до тебя донести! — кричали снаружи.
В голосе чувствовался азарт и жестокость. Те, кто приехали рано утром к старой ферме, действительно представляли опасность. Эти люди пришли убивать. Герман и Джули переглянулись.
— Джули, лезь подпол! — рыкнул Герман.
— Я тоже могу стрелять! И тебе понадобятся еще одни руки. А может, все обойдется, если с ними поговорить?! — возразила Джули.
— Нет. Диалога с ними не будет, они все уже решили. Один из вас либо погибнет, либо будет взят в заложники, — вмешался я, не поднимаясь с кресла.
— Откуда ты знаешь? Ты что один из них?
Герман направил на меня дробовик.
— Я вижу ваше вероятное будущее. Если им не начать отвечать, через минуту они разгерметизируют ваш дом. Так что рекомендую надеть скафандры.
— О, великий Ра…, — всхлипнула хозяйка дома, поспешив к шкафу со скафандрами.
Тем временем Герман начал разговор с рейдерами.
— Я уже платил в этом месяце! Передайте Крио, что пшено не продается по щелчку пальцев!
Герман заметно нервничал, отчего его голос звучал нарочито бравадно.
— Ты что-то там промямлил, старый херосос?! Выходи, и решим по-хорошему!
«Долбанный D класс», — подумал я, — «Что ж вам не живется по-земному».
— Герман, одень скафандр и защищай жену в подполье. Я разберусь с этими.
Я был слегка пьян, но чувствовал себя отлично.
— Джу, дай Гасу его оружие и гермошлем!
Герман одевал скафандр, готовясь к разгерметизации и бою. Джу выполнила команду мужа, второпях отбежав в угол комнаты, рассчитывая использовать старый комод как укрытие.
— Лезьте в схрон! У них войсковое оружие, оно пробьет любые ваши укрытия.
Тем временем я одевал шлем и снаряжал лучевое ружье.
— А ты? — спросил меня Герман.
— А я встречу их и поговорю. Скажу, что это я говорил, и я такой же рейдер, как они; готов поделиться тем, что нашел в доме, — я врал, но Герман хотел мне верить.
— Они не будут тебя слушать! — возразил фермер.
— Не будут. Но в вероятности, где мы трое принимаем бой, вы оба умираете. Так что давайте в подпол.
Я убедил хозяев фермы. Джули и Герман затаились в подвале, держа изнутри своего укрытия подвальный люк под прицелом. Разгерметизация была вызвана вскрывающими дверь механизмами. Давление ударило со всех сторон, меня качнуло в кресле. Мелкие вещи подхватило микроураганом, образовавшимся в результате перепада давления, и бросило на пол. Мое лучевое ружье было направлено в проход.
Бандитизм и мародерство всегда возникают в местах, где царит безвластие. Теперь я мог видеть лица тех, кто пришел разобраться с семьёй Дайков. Напыщенно красочная экипировка, золотые украшения поверх эко-костюмов, символы власти и насилия в виде ожерелий из отрезанных ушей. Сколько бы ни вооружались фермеры, со сплоченными шкурным интересом бандами им было смысла не тягаться. Это знали и те, и эти. Поэтому рейдеры вели себя расслабленно, показывая свою силу и неотвратимость расправы. Нет, с такими нельзя было говорить. Первым в проходе появился тяжелый солдат. На нем был прочный армейский бронекостюм со встроенными щитами по всей поверхности, кроме стоп. Мой лучевой выстрел снес входящему правый голеностопный сустав, от чего тот повалился на пол гостеприимного дома. Динамики его истошно вопили что-то нечленораздельное.