Это кажется почти невероятным, словно повествование стихотворца о вымышленных ужасах, и все же так было, это случилось, это истинно. Тебе придется мне поверить.
Он вздохнул и подробно описал первую тревогу, поднявшую на ноги весь двор Дэйшей, а затем продолжил, упомянув обо всех тяготах плавания на юг и о горе, которое вызвали страдания Олкаи Чейзен. Видя, что Сафар готов его прервать, Кейда не дал ему такой возможности, настойчиво повествуя об их неожиданном первоначальном успехе на юге, за которым так скоро последовал ужасающий отпор в виде нападения чудовищных ящериц. Рассказ о смерти Атуна вызвал какое-то скрипучее движение Телуйета позади Кейды, и вождь Дэйшей увидел, как заморин Редигала внимательно смотрит на раба. Прочистив горло, он заключил свой впечатляющий рассказ о событиях, которые всколыхнули такие волны ужаса по всем южным пределам.
— Теперь Чейзен Сарил держится с небольшим количеством болотных островитян на южной окраине своего владения. Он стремится в точности разузнать, где собрались захватчики и с какими силами, равно как и к скольким волшебникам, они взывают. Я непрерывно отправляю к нему почтовых птиц, так что он может прислать подробную весть о каждом новом открытии Рекхе Дэйш. Сиркет предупредит нас о любом значительном развитии событий, пока мы здесь.
— Ты доверяешь мальчишке решать, что значительно? — Веселость Сафара граничила с недоверием.
— Да. И с ним Рекха Дэйш, чтобы ему советовать, — с твердым спокойствием ответил Кейда.
Только попробуй обрызгать грязью мудрость моей второй жены, Сафар, в то время как твои женщины часто оказываются посрамлены, когда имеют с ней дело.
— Теперь, когда вы слышали своими ушами то, что Кейда сообщил нам в запечатанных тайнописных сообщениях два дня назад, — жестко сказал Кайд, — давайте не будем больше тратить время, топчась на месте. Пора действовать.
— Не вижу для себя надобности действовать, — Сафар с искренней беззаботностью улыбнулся. — Это не моя забота. Владение Чейзенов во многих днях плавания даже для самой скорой из моих трирем.
— Это станет твоей заботой очень скоро, если чародеи придут на север, — возразил Кайд.
— Если я не ошибаюсь, Дэйш Кейда, они не выказывают признаков готовности идти на север. — Сафар поглядел на него с вежливым вопросом на лице. — Кажется, они даже не напали на Чейзена Сарила еще раз?
— Пока нет, — натянуто ответил Кейда. — Как я полагаю, они находят, что близящиеся бури сделают любое плавание слишком опасным. У меня есть свои основания ожидать, что они явятся на север во всей своей силе, как только дожди пройдут, возможно даже — как только наступит первое затишье посреди бурь.
Если только они не способны укрощать воду не хуже, чем огонь — тогда до погоды им просто нет дела. В таком случае все мы в большей беде, чем можем себе представить. Но ты не можешь себе представить, не так ли, и любой из вас? Вы не видели то, что видел я.
Раб Редигала Корона что-то ему прошептал. Корон прочистил горло.
— Было бы неплохо решить, что делать, если они придут на север, как только дожди закончатся.
— Поскольку твое и мое владения первые, которым грозит вторжение, — согласился Кейда с не знающей уступок суровостью.
— Это, безусловно, дало бы мне причину для беспокойства, — уверил Сафар Корона. Вождь Редигал не выглядел убежденным.
Важнее то, что не убежден его раб.
— Будет, пожалуй, поздно беспокоиться, когда они высадятся на наших пляжах, — отчетливо и с горечью произнес Кайд. — Давайте остановим их теперь, прежде чем они даже подумают о нападении на владения Дэйш и Редигал.
— Но кто они? — взмолился Корон. — Чего они хотят?
— Они должны чего-то хотеть, кто бы они ни были. — Сафар теперь выглядел несколько бодрее. — Что им понадобилось у Чейзенов?
— Понятия не имею. — Кейда не возражал против того, чтобы остальные увидели его досаду.
— Не вижу, чтобы нам требовалось это знать для войны с ними, — уверенно произнес Кайд.
— Они воюют с помощью волшебства, — отрезал Сафар. — Как мы его отобьем?
Корон с беспокойством кивнул.
— У нас не хватит талисманов даже чтобы отвести чары от одного из десяти наших воинов. Если мы обратимся в другие владения, чтобы приобрести нужные камни, то просто лишимся всего, что можем предложить взамен.
Из твоих уст звучат слова Уллы Сафара, не так ли?
— Сомневаюсь. — Кейда повел подбородком. — Только не тогда, когда мы останавливаем поток темных козней, не давая ему достичь наших берегов.
— Думаешь, кто-то поверит нашим заявлениям о колдовстве, прилетевшем с южного океана, подобно смерчу? — Сафар покачал головой. — Ты хочешь попытаться убедить Туле Нара, Визелиса Илса, даже Эндит Фелл? Нет свидетельств о волшебстве ни на одном из островов во все времена, о которых помнят.
— Самые северные из владений не знают покоя от волшебников, — Корон бросил взгляд через плечо, ища подтверждения у своего раба.
— Я все еще с трудом могу этому верить. — Голос Сафара зазвучал сухо и насмешливо. — Вы уверены, что это было не ложное видение, что его не вызвало какое-то снадобье в вашей воде для питья или дым, окутавший ваши корабли?
— Поверь этому, — холодно произнес Кейда, — прежде чем основание твоей крепости охватит колдовской огонь.
— Ты уверен, что это не обман и не подделка? — спросил Корон.
Кейда уставился на него в упор, не мигая.
— Не ложное видение разорвало Атуну лицо и облило меня его кровью. Не безобидный дым опалил Олкаи, так что ее рука стала обугленной костью, и обрек ее на смерть в течение нескольких дней, полных невыразимых страданий. Мы можем призвать Чейзен Итрак, чтобы она поведала, что пережила, если тебе угодно мне не верить. Хотя, должен тебя предупредить, Джанне Дэйш не будет довольна, если Итрак подвергнется такому испытанию. — Он отвел взгляд от Сафара. — Кто вздумал бы без надобности заявить, будто его владение стало жертвой вторжения волшбы и осквернено ею? Чейзен Сарил? Что он мог бы надеяться выиграть?
— Кто знает? — Сафар поглядел на него с вялым безразличием. — Предлагаю тебе вернуться на твои острова и приготовиться к встрече с угрозой. Я предприму что нужно, чтобы совладать с ней, когда она подступит к моим рубежам. Может статься, дикари и их колдуны найдут то, что ищут, среди народа Чейзенов, и ничем не побеспокоят нас.
— Но как мы справимся с их кознями, если они придут на север? — Корон определенно был на взводе и даже не обращал внимания на своего доверенного раба, который явно хотел что-то ему шепнуть.
— Представить себе не могу, как это чародей лучше защищен от удара стрелы в глаз или меча по шее, чем любой другой человек, — Сафар пожал плечами. — Сколь многих мог бы такой убить, прежде чем один из нас доберется до него и положит конец злу? У меня полно людей, готовых на него броситься.
— Рад это слышать, — сказал Кейда. — Все они понадобятся на юге.
— Откуда ты знаешь, что эти колдуны не защищены от любых мечей и стрел? — Редигала Корона, похоже, одолела дурнота. — Древние предания рассказывают о чудотворцах, что не поддаются ни железу, ни камням из пращи, не горят в огне, не тонут в воде.
— Тогда давай поищем в тех же преданиях хоть какие-то намеки, как одолевали подобную волшбу, — настойчиво предложил Кайд.
— Если меня что и беспокоит, то это колдовская скверна, — нежно проговорил Сафар. — Мой долг перед людьми — хранить их от любого соприкосновения с этой мерзостью.
— Я всегда верил в невиновность тех, кого против воли коснулась волшба, — твердо сказал Кейда.
— Как и я, — кивнул Кайд.
— Между тем многие из моих книг утверждают обратное. — Сафар покачал головой, прекрасно изображая сожаление. — Очищение приносит плоды далеко не всегда. Те, кто отправится на войну, вполне могут оказаться изгнаны со своих островов.
— В этом споре приводятся несокрушимые доводы с обеих сторон. — Когда Редигал Корон заговорил, его раб подался вперед и шепнул какие-то торопливые слова.
— Тем больше причин не лезть на рожон, пока не возникнет угроза для моих вод, — вздохнул Сафар.
— Ты думаешь, твои люди поблагодарят тебя за то, что ты тешился отвлеченными вопросами когда однажды, проснувшись, они увидят, что колдовство осаждает их? — отрубил Кайд.
Думаешь, я поверю, будто ты изучаешь свои летописи и все эти обширные тома доводов и наблюдений, когда ты едва ли научен грамоте, и, что еще хуже, ты этого не стыдишься, жирный и потный боров, не видишь позора в подмене мудрости наглостью, с помощью которой и правишь своим огромным владением?
Кейда изучал хитрое лицо Сафара. Ниже покрытых растительностью челюстей он увидел решительно выпяченный подбородок, а светлые глаза излучали неприязнь.
Я мог бы сидеть здесь и болтать, пока солнце не сядет, а обе луны не взойдут и не зайдут, а ты так и не согласишься биться с этими неведомыми захватчиками. Я бы мог привести сюда Итрак и добиться, чтобы она вновь пережила каждый чудовищный миг своего испытания, но результатом станет то, что у тебя вызовет приятную щекотку вид женщины в горе. Телуйет говорил мне, как тебе по вкусу синяки у твоих наложниц. Ты засядешь здесь, в своей огромной крепости, точно жаба под скалой, и будешь наблюдать, как владения к югу от твоего одно за другим попадают в руки этих нечестивых колдунов, и даже счастлив будешь видеть, что твои соперники достались в жертву такому врагу. Ты станешь биться только тогда, когда чародейство начнет угрожать владению Улла.
Тут ужасное подозрение холодом пронеслось по хребту Кейды.
А будешь ли ты биться? Или, если найдешь то, что ищут эти мерзостные дикари, ты предложишь им сделку ради мира в твоих землях? Тебя не обеспокоит, если любой чужой остров в южных морях осквернится волшбой, лишь бы все, над чем ты властвуешь, продолжало служить твоим гнусным прихотям.
Кейда принялся разглядывать ползущие вперед бесчисленные усики зеленых лоз и более темные листья, которые вились по рыжеватому шелковому ворсу ковра. Синие цветы лоджена, казалось, в беспорядке мелькают среди белых трубоцветов и путаницы желтых ползучих огоньков.