- Так это ты ухаживаешь за моей внучкой? – поинтересовался Жар, подмигивая.
- Внучкой? – Тео с удивлением посмотрел на совершенно гладкое лицо незнакомца.
- Это мой дедушка, господин Жар, - улыбнулась саламандра, - а это лорд Теодорус, дракон.
- Очень приятно, - поклонился Теодорус. – Вы присоединитесь к нам? Боюсь, госпожа Ассуар уже довела лорда Сильверстоуна до белого каления, и нам стоит поторопиться.
- С удовольствием посмотрю на этот цирк, - широко улыбнулся Жар, - если я правильно помню, Киатара и в юности не отличалась мягкостью нрава.
***
Оставив внучку в оранжерее, госпожа Ассуар медленно вернулась в холл. Молодые драконы сидели в беседке, отдыхая от бурного выяснения отношений с дедом, а вот лорд Сильверстоун кружил как коршун у двери, ведущей во внутренние помещения пансионата.
- Госпожа Киатара, - кинулся он к ней, едва увидел. – Куда вы дели Амирану?
- Не волнуйтесь так, лорд Сильверстоун, - отмахнулась госпожа от его тревог и подхватила старика под руку, - девочке надо успокоиться, погулять среди цветочков.
Дракон, не понаслышке знавший, что в оранжереях обычно слишком душно и влажно, для приятной прогулки не нашел слов возражения, а госпожа Ассуар продолжала, вполне профессионально забалтывать его:
- Вы уже заказали чай? А обед? Не хотите отведать седло барашка под мятным соусом?
Дракон едва не зарычал и попытался найти предлог, чтобы незаметно заглянуть в оранжерею, но пожилая дама ловко направила его к столу и усадила в самый дальний угол, перекрыв все попытки к бегству собственным стулом.
Сильверстоун крутился, бухтел, ворчал, пихал в бок внука, но поделать ничего не мог. Пришлось пить чай, есть совсем неплохо зажаренного барашка с гарниром из отварных овощей и поддерживать светскую беседу о красоте зимнепраздничного бала.
Наконец, дракон пришел в бешенство и так нашпынял внука, что тот, плюнув на все, перебрался через друга и отправился «вымыть руки». За ним сорвался Тео, которому надоело выслушивать язвительно-любезные колкости, которыми обменивались лорд Сильверстоун и госпожа Ассуар.
- Милорд, отчего вы так подозрительно смотрите на эту морковь? Уверяю вас, она свежая! – посмеивалась дама.
- Мадам, я все же хищник и предпочитаю мясо!- возмущался в ответ дракон.
- Ах, - госпожа Ассуар лукаво улыбалась и хлопала ресницами, - говорят, что морковь чрезвычайно полезна для мужского орагнизма… Впрочем, - бабуля Амираны смерила дракона насмешливым взглядом, - вероятно, вам уже поздно ее есть.
Сильверстоун скрипел зубами, не зная как оправдаться, не попадая в глупое положение. Негромко рыкнув, он перешел в наступление:
- Полагаю, что это вашему покойному мужу не доставало моркови в рационе, но я готов исправить его недоработки с вами в любое время!
- Милоорд, - мило округляя губы, насмешливо тянула госпожа Киатара, - неужели вы считаете, что я не могу отыскать себе кавалера помоложе? Ваш почтенный возраст может напугать самую жадную охотницу до денег.
В общем, Тео позорно бежал, оставив старшее поколение тренироваться в остроумии.
Спустя четверть часа они с Алайном вернулись к столу. Впервые за много лет Тео смог полюбоваться изумленным лицом лорда Сильверстоуна. Старый дракон даже привстал, а потом упал обратно на стул и абсолютно спокойным голосом спросил:
- Полагаю, вы дед Амираны?
- Совершенно верно! – Жар белозубо улыбнулся и тряхнул рыжими прядями.
- А я дед вот этого оболтуса! – лорд ткнул пальцем в Алайна, - полагаю, молодежь может погулять?
Жар погладил саламандру по голове:
- Погуляй, дорогая, мне скоро снова в дорогу, но годика через два я к тебе загляну.
Услышав это, Сильверстоун почему-то расслабился. И с удивлением понял, что ревновал вот этого мальчишку к госпоже Ассуар. Бабушка Амираны тоже встала следом за внучкой, но ушла не далеко. Отбросив сторонние мысли, лорд собрался и приступил к переговорам. Жар не таил от серебряного всей правды о себе и своих потомках:
- Их мало, и я не уверен, что дети Амиарны будут саламандрами, - пожал он плечами. Все мои сыновья и внуки просто люди или полукровки материнской расы.
- Но вы наблюдаете за всеми? – настойчиво интересовался дракон.
- Вижусь, - улыбчиво подтверждал Жар, - только следить за мной бесполезно. Амулеты выгорают, артефакты разрушаются, а топтунов я просто засекаю.
Серебряный хмыкнул, признавая поражение, но добавил:
- Если вашим потомкам понадобится работа, найдите меня, - и протянул саламандру карточку.
Жар небрежно сунул карточку в карман:
- Это они будут решать сами, а пока я бы хотел узнать, что вы думаете о моей внучке и вашем внуке…
Тут мужчины сблизили головы и госпоже Ассуар, бодро гуляющей подле беседки, больше ничего не удалось услышать.
***
Амирана вместе с драконами вышла на улицу. Ей было грустно. Стало понятно, что дед скоро опять исчезнет, и ничего не расскажет о тетях и дядях, о кузенах и кузинах – саламандрах. Конечно, это может быть опасно. Ведь саламандры редкость и ценность и не каждый относится к самостоятельности огненных ящериц так же бережно, как лорд Сильверстоун.
- Мира, - Алайн потоптался по снегу и, наконец, решился заговорить с девушкой, - ты решила не подписывать второй контракт?
- Что? – саламандра обернулась и увидела, что драконы смотрят на нее, как будто прощаясь.
- Ты уедешь с дедом? – напряженно уточнил Тео.
- С Жаром? Нет, - девушка слабо улыбнулась, - можете не волноваться, контракт я подпишу…
И тут же пискнула – Теодорус сжал ее в объятиях, позабыв все приличия, и Алайн не остался в стороне, ласково поглаживая укутанные в теплый шарф плечи:
- Мы рады, Мира, - только и сказал он.
Но его глаза сказали больше - они потемнели в предвкушении чего-то неведомого Амиране, но притягательного и манящего, как водоворот.
Эмоциональная усталость, волнение и величественное спокойствие пустого парка, привели к тому, что буквально через минуту саламандра и драконы уже целовались, укрывшись от посторонних глаз среди заснеженных елей.
Тео первым прижался к губам Амираны, торопливо, жарко, словно хотел убедиться в том, что она не исчезнет из его рук. Боясь девичьего испуга, едва оторвавшись от невыносимо нежных и манящих губ, он обхватил ее лицо ладонями и бережно погладил большими пальцами шелковистую кожу. Бронзовый не мог оторвать взора от полыхающих внутренним огнем глаз саламандры. Ему казалось, что он заглядывает девушке прямо в душу.
Убедившись, что Амирана не собирается вырываться и убегать, он снова медленно склонился к ней и, едва касаясь губами губ, начал нежно приманивать ее, убеждая саму потянуться к нему. Девушка недолго терпела такую нежную пытку – прикрыв глаза, сама запустила пальцы в черные кудри, плотнее прижимаясь к мужчине, ловя тонкими пальцами упругие локоны, ощущая всем телом сильного крупного мужчину рядом.
Алайн довольно долго любовался их сплетенными в объятии телами, а потом выразительно прочисти горло:
- Кхм, а мне останется немного сладкого? – спросил он, провокационно глядя в небо.
- Ты же не сластена, - подколол его Тео с трудом отрываясь от бесконечно нежных и сладких губ любимой.
- Но от такого потрясающего лакомства никогда не откажусь! – заявил Алайн, сгребая Амирану в объятия.
Тео отступил, хотя ему было больно и ревность грызла изнутри. Но честь не позволяла ответить другу меньшим. Он отошел на пару шагов и тоже уставился в небо.
Вопреки своей резкости и торопливости, Алайн не спешил поцеловать расслабленную и чуть-чуть потерявшую ориентацию в пространстве саламандру. Он подождал, пока ее взгляд сфокусируется на нем, и лишь потом склонился и негромко прошептал:
- Вот так, я хочу, чтобы ты знала, кто тебя целует.
Прошептав это, дракон нежно, едва касаясь губами, поцеловал девушку в лоб, потом прижался к виску, уделил внимание глазам, щекам, подбородку, словно не решаясь коснутся пунцовых от поцелуев Теодоруса губ.
Тогда Амирана, смущаясь, попыталась отвернуться, шепча:
- Алайн, тебе неприятно целовать меня?
- Нет, - шепнул дракон, - я просто хочу, чтобы ты знала, что это я! – и воздушный наконец прижал свои губы к манящему его рту, раздувая пламя страсти.
О, да! Этот поцелуй Амирана никогда бы не перепутала! Быстрые легкие касания языка заставили ее разомкнуть губы, пропуская внутрь горячий юркий язык мужчины, а его объятия вызвали дрожь во всем теле. Приподнявшись на носочки, она тянулась вверх, словно голодный птенец, и буквально захлебывалась волной новых, незнакомых ощущений вызванных его руками бродящими по доступным участкам ее кожи. Как чувствительны ее пальцы! А шея! А вот это нежное местечко между шеей и ухом!
Остановились они не скоро. Более деликатный Тео не стал шуметь, привлекая внимание, но где-то вдалеке скрипнула дверь, раздались голоса пациентов, и, очарование уединения было разрушено. Амирана постояла немного, уткнувшись полыхающим от смущения лицом в куртку дракона, потом ощутила, что ноги в тонких сапожках уже замерзли, а обнаженную шею холодит ветер, и нашла в себе силы оторваться от мужчины и повернуть к зданию.
За время их отсутствия в холле прибавилось народу. Всюду мелькали принаряженные старушки в теплых шалях, бодрые старички с тростями и трубками, озабоченные дамы средних лет и флегматичные мужчины в помятыхкостюмах. Где-то в глубине гостиной уже кричали дети, взятые навестить бабушку ли дедушку. В этой кутерьме на появление драконов вместе с девушкой никто не обратил особого внимания. Саламандра поспешила за столик, и даже успела выпить чашку горячего чая рядом с бабулей, прежде чем драконы ее поторопили:
- Амирана, нам пора, - напомнил Тео, - нужно подписать бумаги.
Саламандра вспомнила, взглянула на часы и заспешила. Обняла дедушку, бабушку, пожелала всем счастливого года и, едва не плача, вышла следом за друзьями к машине. Лорд Сильверстоун задержался, чтобы сказать пару слов госпоже Ассуар: