«Эх, – подумал Джон, – будь жетон с собой – показал бы капитану, глядишь, команда в поисках помогла бы. Ладно, придется обходиться тем, что есть. Если Найвел не дурак (а он не дурак), то понимает, что прятаться на дирижабле бессмысленно. Полет длится три часа, за такое время я сладкую парочку по-любому найду. Это ведь только оболочка у «Гордости Энландрии» огромная, двести восемьдесят – или сколько там – ре в длину, сама гондола – сравнительно небольшая: сто мест плюс нижняя палуба… Скорей всего, Найвел и Ширли сейчас попытаются сбежать – а у входа стоит Джил, и никуда сбежать не получится. Разве только окно отроют».
Репейник шагнул к ближайшему панорамному окну. Из него было видно летное поле, блестящая от солнца трава, очередь пассажиров – кстати, близившаяся к концу, дирижабль вот-вот должен был взлететь. Стекла, если верить рекламному буклету, здесь стояли особо прочные, небьющиеся, во избежание разгерметизации и прочих бед. Джон вцепился в раму, попытался раскачать – тщетно, Бритт и Компания строили на совесть. «Что ж, похоже, из окна влюбленным спрыгнуть не удастся. Продолжим, что ли, поиски…»
Коридор заканчивался, открываясь в просторный салон. Репейник оценил уютные кресла с зеленой обивкой, маленький, но под завязку набитый спиртным бар, небольшой рояль с торжественно открытой крышкой (интересно, кто на нем будет играть?). Пройдя салон насквозь, он снова оказался в коридоре. Здесь тоже были каюты. Третья по счету дверь оказалась запертой. «Ага», – удовлетворенно пробормотал сыщик. Деликатно стукнув по белоснежной панели, он елейным голосом произнес:
– Господа, откройте! Шампанское в номера!
После чего выждал несколько секунд, ухмыляясь и поскребывая отросшую щетину. За дверью послышался невнятный шум, словно кто-то поспешно спрыгнул с кровати. Женский голос приглушенно крикнул:
– Мы не заказывали!
– Подарок от капитана! – сказал Джон и отступил на шаг. «Считаю до трех – и ломаю, – подумал он. – Ох, ребра мои, ребра. Ну, Хальдер с ними. Раз… Два…»
По ту сторону двери завозились, ручка задергалась, и панель скользнула в сторону. Джон замер на одной ноге. Из-за двери выглянула девушка – симпатичная, невысокая, с распущенными черными волосами. Одной рукой она придерживала у горла воротник блузки.
– А где шампанское? – спросила она капризно.
Джон опустил ногу.
– Что там, Зизи? – спросил кто-то из глубины каюты. Джон, вытянув шею, заглянул внутрь и увидел пожилого мужчину, сидевшего на разобранной койке. Мужчина был усат, пузат, на лицо красен и встретил Репейника свирепым взглядом.
– Ну?! – сказал он.
– Э-э, – сказал Джон, пятясь в коридор, – м-да.
– Я не поняла! – воскликнула девушка, топнув ножкой в красном лаковом сапоге. – Вы зачем тут?
Джон набрал полные легкие воздуха, и в этот миг открылась соседняя дверь.
Найвел Мэллори выскочил в коридор и, раскачиваясь на бегу, понесся по направлению к носу гондолы. В руке его болтался портфель. Джон бросился следом. «А где Ширли? – мельком подумал он. – Ладно, разберемся…» Найвел оказался приличным бегуном: у него были длинные ноги, а Джон никак не мог набрать скорость из-за бока, отзывавшегося болью на каждый шаг. Они пробежали через салон, чуть не сбили с ног давешнюю престарелую актрису. «Ай!» – завизжала та, теряя из глаза монокль. Вдалеке Джон увидел белое лицо стюарда, манящий проем входного люка – но Джил уже летела навстречу огромными скачками.
Найвел увидел, затормозил, схватившись за дверную ручку. Качнулся всем корпусом, открывая тугую дверь, исчез внутри каюты. Джон вломился следом, думая, что тут-то и попался Мэллори-младший, однако внутри никого не оказалось. У дальней стены был устроен небольшой закуток, в котором нашлась ведущая вниз лестница. «Служебное помещение, – понял Джон, – ход на нижнюю палубу…»
Джил, обдав воздухом, пронеслась мимо, оттолкнулась от стенки и прыгнула в лестничный проем головой вперед. Джон сбежал за ней по ступеням. Внизу было сумрачно, над головой нависали трубы, пол дрожал: работала машина. У стены громоздились приборы, и возившийся с ними человек в форме, подняв голову, крикнул:
– Эй, сюда нельзя!
Джил исчезла за углом.
– Сыщики, – выдохнул Джон и помчался за русалкой.
Свернув, он увидел, что проход оканчивается тупиком. И здесь был Найвел – загнанный, стискивающий в объятиях портфель. Юноша первым достиг глухой, выкрашенной в серый цвет стены и развернулся лицом к преследователям.
Лицом к Джил.
Тут же он запрокинул голову, изогнулся в поясе и начал падать. Джил метнулась, подхватила. Портфель пополз из разжавшихся рук Найвела. Джон рванулся, хрипло взревел от боли в боку, но успел поймать.
– Есть! – крикнул он.
Джил, держа под мышки обмякшего юношу, раздвинула губы в улыбке.
Пол вздрогнул. Ноги у Джона потяжелели, его повело в сторону. Джил, зашипев, сделала несколько напряженных шагов, волоча Найвела, будто мешок с мукой. «Взлетаем», – понял Джон.
– Пойдем, – сказал он, перехватывая портфель за ручку. – В каюту отнесем, как оклемается – допросим.
– Девушка, – проворчала Джил, – ты говорил, девушка с ним.
Джон нагнулся и взял Найвела за ноги, ожидая взрыва мыслей и образов, но ничего не прочел. Мэллори-младший потерял сознание, в голове у него царила тишина. И это было, учитывая обстоятельства, весьма удобно.
– На девушку заказа не было, – пропыхтел Джон. Портфель бил по ногам, крутился, мешал. – Если Ширли где-то рядом, то сама придет. Нет – ну и боги с ней.
Торопливо шаркая, они прошли мимо человека в форме. Тот проводил их раздраженным взглядом и снова уткнулся в приборы. Найвел был тяжел, невзирая на худобу, и Джон моментально вспотел, а Джил яростно сдувала с лица прядь волос, которая все падала и падала обратно.
В коридоре обнаружилось, что все пассажиры столпились у окон и, весело галдя, прощаются с землей.
– Давай, как пьяного, – сквозь зубы прошипел Джон.
Они обхватили Найвела с двух сторон, закинули его руки себе на плечи и поволокли, словно упившегося гуляку. Кто-то оглянулся, присвистнул.
– Что стряслось, господа? – спросил толстый промышленник, которого Джон приметил на входе.
– Товарищ наш летать боится, – осклабился Джон. – Перебрал малость.
Промышленник зацокал языком. Найвел висел между сыщиками: голова упала на грудь, волосы закрыли лицо.
– Разучилась пить молодежь, – посетовал толстяк. – Не летал бы, раз такие страхи…
Больше никто на них внимания не обратил. Все смотрели в окна, махали руками игрушечным зданиям Гларриджа, что оставались далеко внизу. Джон и Джил ввалились в каюту Найвела, уронили бесчувственного юношу на койку, после чего Джон опустил несносный портфель на пол и со стоном прислонился спиной к двери. Джил перевела дух и вдруг ойкнула: здесь тоже было устроено большое, во всю стену, окно.
– А-ах, чудеса! – прошептала Джил. Смущенно оглянувшись на Джона, она прижалась к стеклу и стала всматриваться в панораму. Джон хмыкнул.
– Неплохо устроили, – признал он. – И развлеченье, и света достаточно…
– Ого, – перебила Джил, – вон фабрика! А речка-то, речка! Маленькая! Сверкает!
Джон усмехнулся, взял портфель и сел на свободную койку. Замки щелкнули, раскрывая набитое тряпичным месивом нутро: Найвел собирался впопыхах, бросал вещи как попало. Под скомканной рубашкой, завернутая в синий, толстой вязки свитер, обнаружилась заветная шкатулка из БХР. Джон вытащил ее, повертел в руках.
Инвентарный нумер пятьсот шестнадцать с виду казался не очень магическим. Обычная дорожная шкатулка, разве что плоская, мало чего внутрь поместится. На черной шероховатой поверхности виднелись контуры раскинувшей крылья птицы со свирепо разинутым зубастым клювом. Сверху полукругом был выведен девиз богини: «ОГОНЬ СИЛЬНЕЕ МРАКА». Джон положил раритет на стол, поддел крышку ногтями.
Джил оторвалась от созерцания видов и уставилась на то, что было внутри пятьсот шестнадцатого. Какое-то время сыщики в молчании разглядывали кнопки с загадочными символами, кривые рычажки, тусклые кристаллы и матовую серебристую линзу на обратной стороне крышки. «Мир мечты, – думал Джон. – Мир без боли…»
– Н-да, – произнес он наконец. Джил тихонько вздохнула и села рядом на койку.
– И как их сюда пустили? – заметила она. – С такой штукой. Здесь же огонь нельзя. А вдруг она это… Огнеопасная.
– Думаю, Найвел и Ширли никому не показали шкатулку, – сказал Джон, не отрывая взгляда от линзы прибора. – Еще бы они показывать стали. «Покой вам, добрые люди, мы тут сперли волшебную хреновину, но она ничего, не взрывается» – так, что ли?
– Ну, оно конечно. – Джил запустила пальцы в прическу, поскребла голову.
– А кстати… – Джон передал ей портфель. – Глянь, что у него еще там есть.
Джил сунула руки внутрь портфеля, брезгливо покопалась.
– Барахло всякое, – сказала она. – Одежа. Футляр для очков. Пенал. Ученый малый, сразу видать.
– Пушки нет? – на всякий случай уточнил Джон.
– Пушки нет… Ух ты, а это что?
Джон покосился на горсть черных блестящих цилиндриков.
– Ключи от Хранилища. Значит, он их на самом деле спер у дяди.
– Искорки какие-то, – с интересом сказала Джил, вертя цилиндрик в пальцах. – Придумают же.
– Они волшебные, – сказал Джон. – Фонят, небось.
Джил уронила ключи в портфель, закрыла его, легко потянувшись, забросила на багажную полку и отряхнула руки.
– Вообще, странно все это, – сказала она задумчиво. – Тебя вот заставили спички отдать. Давайте, мол, ваши спички. А если обманешь?
– В смысле? – Джон посмотрел на нее, подняв брови.
– Тебе говорят: отдай спички. Или что там у тебя. Что гореть может. Ты им: не, ничего такого нет. А сам схитрил и оставил себе спички. На слово верят, доверчивые.
Джон рассмеялся.
– Ну ты придумала… Что ж теперь – обыскивать всех? Или чемоданы заставлять раскрыть при входе? Здесь ведь не таможня.
– А вдруг кто пронесет? Спички те же. Или примус.