Джон мельком посмотрел на Джил. Русалка сидела, прижав к губам кончики соединенных домиком указательных пальцев, и, похоже, изо всех сил сдерживала смех. «Прорицатель с хорошей репутацией» – это звучало забавно. Все равно что «карманник с безупречным послужным списком». Прорицания, как и прочие виды магии, были строго запрещены и считались уделом либо шарлатанов, либо ушлых пройдох, использовавших бракованные артефакты довоенного времени.
– Я пришел на встречу с прорицателем, – рассказывал тем временем О’Беннет. – Естественно, он принимал тайно. В подвале дома на окраине города. Дом брошенный, вокруг одни развалины – ну, знаете, этот трущобный райончик, Хатни. Я спустился в подвал, там уже горели свечки, стоял такой приторный запах от благовоний. В углу была ширма. Из-за ширмы голос, хриплый, с сильным акцентом: мол, проходите и не знайте страха. Посреди подвала – стул. Я сел. Маг – ну, прорицатель – спросил, что мне нужно. Я ответил, что хотел бы видеть связь прошлого и будущего. Мне тогда казалось, что успехи любой игры, м-м… описываются сложной формулой, математическим законом. Что из прошлых неудач и триумфов можно узнать грядущие результаты.
О’Беннет замолчал, переводя дыхание. «Частое заблуждение, – подумал Джон. – Нет никакого закона. Есть только удача. Единственный закон, который работает, заключается в том, что чем больше играешь, тем удачи становится меньше». О’Беннет кашлянул.
– Тогда прорицатель сказал, что вызовет духа.
– Духа, – повторил Джон. – И вы поверили?
Гэлтах дернул углом рта.
– Я был не в том состоянии, чтобы выбирать: верить или нет. Нуждался в помощи. Думал, не так важно, откуда эта помощь придет… Как выяснилось, напрасно. Маг велел мне коснуться ширмы и подумать о том, чего желаю. Я коснулся, подумал, и… Дальше явился дух. Он был в ярости. Визжал, ревел. Бранил мага, осыпал меня проклятиями. Потом замолк. И прорицателя за его ширмой тоже не стало слышно. Я почувствовал что-то очень нехорошее, какую-то гнетущую силу. Будто, знаете, этакая гигантская невидимая лапа залезла мне внутрь, а потом вырвала что-то из груди.
Он потупился. Руки его тискали подлокотники кресла. Джон осторожно, стараясь не производить шума, сделал глоток чая.
– Что ж у вас пропало? – подала голос Джил. О’Беннет бросил на нее взгляд и тут же, словно обжегшись, снова опустил глаза.
– Дух меня проклял, – тускло произнес он. – Это стало ясно не сразу. Сначала я думал, что сеанс попросту закончился неудачей. Маг из-за ширмы так и не вышел, деньги не взял. Сказал, что больше меня не задерживает, – по голосу было ясно, что дух ему тоже изрядно насолил. Я поспешил убраться из подвала. Поднялся на улицу, дождался омнибуса, приехал домой. Там-то меня и накрыло. До сих пор помню. Простите, можно я все-таки…
Он помахал перед лицом двумя пальцами в понятном любому курильщику жесте. Джон протянул портсигар. О’Беннет долго не мог взять самокрутку непослушной, прыгающей рукой. Потом так же долго ловил огонь зажигалки. Неумело затянувшись и откашлявшись, продолжил:
– Я тогда был влюблен в одну девушку, Бет, сестру моего старого друга Саймена. Когда вернулся домой, нашел там их обоих: заглянули в гости, не застали меня и решили подождать, пока вернусь. Отворяю дверь, снимаю пальто. Они вдвоем выходят навстречу. Смотрю на Бет, на милую мою Бет… Боги, сам не знаю, что стряслось. Вдруг стало видно все, что она делала… Ну, словом, до меня. Сколько было мужчин, как им лгала, как изменяла напропалую. Увидел это в одну минуту, будто в волшебном фонаре. И сверх того узнал, что она творила совсем еще девчонкой. Мучила младшую сестру! В пансионе затравила сокурсницу – довела до того, что бедняжка порезала себе вены… Меня чуть не вырвало, я не мог с ней заговорить от отвращения. Посмотрел на Саймена – то же самое. Сразу увидел – бах, бах, бах! Будто из пистолета стреляли. Как он смеялся надо мной за глаза. Как постоянно мухлевал в картах. И, что гаже всего, увидел, как он совратил два года назад девочку, маленькую нищенку… Извините, я немного бессвязно… Это от волнения…
Он нервно приник к дотлевшему до пальцев окурку самокрутки, высосал весь дым без остатка и затушил окурок в пепельнице, о самое подножие башни Тоунстед. Джон нахмурился.
– Вам открылось их прошлое, я верно понимаю?
О’Беннет потряс рукой в воздухе.
– Не просто прошлое. Самые жуткие, самые паскудные вещи, которые они совершали. Дух меня проклял. Я и в самом деле прозревал в прошлое любого человека, но видел только дурные события. Самые грязные и отвратительные поступки. Я даже родителей перестал навещать. После того, как узнал, что мать, беременная мной, пыталась сделать аборт. А отец думал подбросить меня в сиротский приют. Да.
Он сцепил трясущиеся руки на груди и попытался улыбнуться. Попытка провалилась. Джон побарабанил по столешнице пальцами.
– Будущего я так и не научился видеть, – добавил О’Беннет.
– А вы пробовали найти этого мага? – спросил Джон.
Гэлтах стукнул кулаком по ладони.
– Еще как пробовал! Я и духа пытался вызвать! Одни боги знают, через что мне пришлось пройти. Покупал книги по искусству общения с духами. Поступил в ученики к каким-то сомнительным личностям. Учения никакого не вышло, они только читали заклинания, и… В общем, ничего не работало. Один раз принудили участвовать в жалкой, паршивой оргии. Тут-то нас и выследила полиция. Констебли ворвались в подвал, стали хватать этих так называемых адептов. Спасся буквально чудом, проскочил сквозь оцепление. Затем стал осторожней. Потратил целую прорву денег, подкупая мелких воришек, торговцев амулетами и прочую шушеру. Хотел выйти на того прорицателя. Но все безрезультатно.
– А как он выглядел? – подала голос Джил. – Тот прорицатель? Хоть какие-то приметы?
О’Беннет покачал головой.
– Как я уже говорил, маг скрывался за ширмой. Я его даже мельком не видел. Никаких зацепок.
У Джона заболела голова. Он помассировал висок двумя пальцами. Как всегда, это помогло, но всего на пару секунд.
– Господин О’Беннет… – начал он.
– Пожалуйста, просто Трой, – перебил тот.
– Хорошо. Трой, у вас так получается только… Только с теми, кого вы знаете? Кто вам дорог?
– В том-то и дело, что нет. Я вижу все плохое, что совершил любой человек. Из-за этого не могу ни с кем сойтись.
Джил взяла чашку и деликатно отпила глоток. Бережно поставила чашку обратно на стол и секунду глядела на то, как в ней расходятся крошечные круги.
– А если все это мерещится? – коротко спросила она. – Что, если не было духа? И маг вас надурил. Сам устроил представление. Напугал вас. А вы от этого стали видеть то, чего нет. Что скажете, а? Трой?
О’Беннет набрал воздуха в грудь. Выдохнул так медленно, будто это был его последний глоток кислорода, и он хотел им насладиться сполна. «Зря она так, – с сожалением подумал Джон. – Сейчас этот гусь обидится, заберет задаток и пойдет к тем, кто ему будет поддакивать и смотреть в рот».
– Видите ли, – заговорил он мягко. – Мы с коллегой имеем солидный опыт в делах, связанных с правонарушениями магического характера. Работали со старыми артефактами. Встречались с существами нечеловеческой природы. Брали даже правительственные заказы. (Он с некоторой неловкостью вспомнил толстяка Мэллори из Министерства Обороны). В общем, поднаторели в вопросах, подобных вашему.
– Я знаю, – сказал О’Беннет. – О вас многие слышали. Репейник, сыщик, который берется за особенные дела. Ну, вы понимаете… особенные. Я потому сюда и пришел.
– Вот как, – сказал Джон, слегка опешив. «Многие слышали, надо же. Приятно, холера меня возьми». Он взъерошил волосы. Ну что ж, придется разочаровать клиента. Как бы подоходчивей…
– Духов нет, – опередила его Джил. – Не бывает. Тарги есть. Кунтарги. Всякие мутаморфы есть. Ублюдков – полно. Боги… были. А духов нет. И демонов. Это выдумки.
О’Беннет смотрел на нее со смесью жалости и раздражения. Джон кашлянул.
– В словах Джилены есть здравое зерно, – сообщил он с совсем уж бархатной мягкостью. – Не исключено, что вы, Трой, стали жертвой внушения. Бывают нечистые на руку шарлатаны, которые пользуются…
– Вода, – перебил О’Беннет, по-прежнему глядя на Джил. – Глубокая вода. И кровь.
Джон осекся и замолчал. Джил уставилась на О’Беннета.
– Горло перегрызть, – проговорил он. – Крови напиться. Тащить на берег. И на дно. Там, где он спит. Там, где он ждет. Отдать, чтобы не мучил. Уйти, пока ест. Снова на берег. Навстречу – человек. Прыгнуть, задавить. Хрустят кости. Мясо нежное. Нельзя, не тебе. Ему. Все ему…
Джил вскочила и выбежала из кабинета. Хлопнула дверь спальни, от поднявшегося порыва сквозняка со скрипом распахнулась форточка. Джон стиснул зубы. «Он не может знать, – пронеслась мысль. – Никто не знает. Невозможно».
– Теперь вы мне верите, – устало заключил О’Беннет.
Джон достал портсигар, нашарил самокрутку и воткнул в рот. Зажигалка никак не хотела работать, и только после того, как Джон пристукнул ей по столу, выплеснула короткий пожухлый лепесток пламени.
– Мы берем ваше дело, – сказал он. – Но при одном условии. Не надо больше ничего говорить о прошлом Джил. И о моем, пожалуй, тоже не стоит.
О’Беннет наклонил рыжеволосую голову.
– Договорились, – ответил он. – А вы не будете меня убеждать, что духов не бывает.
Джон пожал плечами.
– Это несущественно, – возразил он. – Вы же просите найти не духа, а прорицателя. Человека.
О’Беннет встал и протянул руку.
– Спасибо, – сказал он. Джон, зажав губами самокрутку, тоже встал и, заранее морщась от предстоящей боли, пожал его ладонь.
Вопреки ожиданиям, это было почти не больно. О’Беннет не испытывал сильных эмоций, когда думал про Джона. Но то, что он думал – что он знал, – было невыносимо. Будто смотришься в кривое грязное зеркало.
Хмурый отец, заплаканное лицо матери, когда Джон сказал, что уходит из дома пытать счастья в Дуббинге. Взгляд Имонны, когда он, пьяный, бил тарелки на крошечной кухне, крича: «Зачем вышла за ублюдка?» Руки того карманника, парня, которого он загнал на весенний лед Линни: посиневшие, обломанные ногти, пальцы цепляются за края полыньи и скользят, скользят… Жалкая гримаса Джил, когда он в первый раз подпиливал ей клыки. Жалкая улыбка Питтена Мэллори, крики Найвела, которого Джон вытащил из счастливого Сомниума, и кровь Найвела вокруг. Мертвые Гриднеры, отец и сын, и их кровь вокруг. Мертвый доктор Иматега, и его кровь вокруг. Мертвый Хонна Фернакль, и кровь вокруг. Мертвый Прогма…