Заместители начальников 19-й и 27-й команд — Николай Лещук и Михаил Захаров — одновременно подбежали к Ермошину как руководителю тушением пожара для получения задания.
— Лещук, гоните насосы на водоем, подготовьте на всякий случай резервные линии, — приказал Ермошин. — А ты, — обратился он к Захарову, — поставь всех людей на эвакуацию из склада негорящих бочек с бензином и этих распроклятых бутылок!
Ермошина можно было понять в его неприязни к бутылкам с горючей жидкостью — ящики с зажигательными противотанковыми бутылками вспыхивали, как огни праздничного фейерверка. Нагретые огнем бутылки тут же с треском лопались, жидкость расплескивалась, горела, трудно поддаваясь любым способам тушения. Вот на самый «горячий» участок — оттаскивания ящиков с бутылками — и стал со своими бойцами замполит Захаров. Прикрывая лицо рукавицей от сильного жара, он первым ворвался в горящий склад и подал подоспевшим пожарным тяжелый ящик.
Тем временем могучие стволы, введенные на бензосклад, делали свое дело. Под воздействием водяных струй огонь стал сдаваться и только изредка прорывался со звонкими хлопками воспламеняющихся заново газов.
В 18 часов 40 минут уже готовящиеся начать свертывание пожарные поняли, что рано праздновать победу. Вновь последовал артобстрел зоны пожара. Первые же два снаряда попали в оба резервуара южной группы и подожгли их один за другим. Хранившиеся в резервуарах остатки мазута вспыхнули, и вскоре длинный шлейф черного дыма растянулся узкой полосой по акватории залива.
Ермошин, отойдя от бензосклада, весь еще наполненный битвой с огнем, и сам был похож на жреца пламени — красное, обожженное лицо, огненно-рыжие, выбивающиеся из-под каски волосы. Он даже не увидел прибывшего на пожар начальника пожарного управления района Юшкова.
— Вижу, что с бензоскладом порядок, — вернул Ермошина на твердую землю Юшков.
— Так точно, будем производить перегруппировку сил на новые очаги, — указал рукой на дымящие резервуары Ермошин.
Боевые расчеты 1-й и 2-й пожарных команд Кировского завода, перебегая от укрытия к укрытию, тащили рукавные линии к резервуарам южной группы. От насоса первой команды, стоящего на единственном пирсе ковша, линии рукавов, работавших на тушении бензосклада, были отключены, и боевой расчет под командой командира отделения Василия Меньшикова прокладывал новую линию к обвалованию южной группы резервуаров. Протяженность линий едва достигала 150 метров, и ствольщик Осташко со своим напарником Орловым ввели первые стволы на горящий резервуар.
Около 20 часов артобстрел противника возобновился. Разрывы снарядов подожгли два резервуара теперь уже северной группы. И здание насосной станции, обслуживающей оба резервуара парка.
Расширяющийся очаг пожара требовал новых и новых подкреплений. Очень скоро прибыла пожарная команда соседнего с Кировским заводом судостроительного завода. Очень юный, с девичьим румянцем на круглом лице заместитель начальника команды Виктор Грибов подбежал к Юшкову.
— Два отделения, я и политрук Евдюлинов! Какие будут указания?
— Южная группа. Берите этот очаг на себя, — так же коротко приказал Юшков. — Оба насоса на пирсы Екатерингофки. Укрывай от обстрела людей.
— Есть! — четкий разворот, и обе машины, объезжая завалы и воронки, двинулись на позиции.
Пожарная команда судостроительного завода, как и команда Кировского завода, была обстрелянной и накопившей большой опыт работы в очагах пожара при артобстрелах, и потому Юшков мог доверить ей самостоятельный участок работы. Кроме того, заместителем начальника команды был политрук Евдюлинов, которого Юшков близко знал. Петр Парфентьевич Евдюлинов был душой своей части. Всегда среди людей с нужной беседой, шуткой, глубоким проникновением в нужды и запросы бойцов, политрук сумел вместе с начальником воспитать боевой и дружный коллектив, которому по плечу был любой пожар. Нехватку людей в команде ему удалось быстро пополнить за счет военнослужащих, по разным причинам освобожденных из рядов армии. Завязалась дружба с войсками, в первую очередь стоящими у стен завода. Политрук приглашал красноармейцев и краснофлотцев на дружеские встречи, беседы, вечера. Пожарные Новиченков и Большаков играли на баянах. Под их музыку все пели и танцевали. Очень часто вечера прерывались сигналами тревоги, но не было случая, чтобы кто-либо из пожарных опоздал на выезжавшую из части боевую машину.
Немного беспокоился Евдюлинов за не так давно пришедшего в команду шофера Черкашина. И действительно, пожарный занервничал при установке насоса на пирс и никак не мог забрать воду с реки Екатерингофки. До политработы Евдюлинов сам был шофером, и шофером высшего класса, одним из лучших водителей пожарных автомобилей. Другой, смотришь, и отстранил бы неумелого шофера от работы. Другой, но не Евдюлинов.
— Иван, не торопись, — мягко проговорил он, остановись возле ревущего двигателя. — Остынь, не торопись, все будет хорошо. А теперь включай газоструй (так назывался прибор, подсасывающий воду, на автонасосах того времени). Теперь побольше газку!
И вода хлынула в рукава. Со стволом в помещение нефтеперекачивающей насосной станции ворвался ствольщик пожарной команды Виктор Грибов. Раскаленные детали насосной, сплетение труб, вентилей, переходов, покрытых слоем нефти и масла, трудно поддавались тушению. Но вода, подаваемая под большим напором, делала свое дело. Глушить огонь помогал и пар, поднимавшийся от раскаленных конструкций. Рядом со ствольщиком судостроительного завода бойцы 3-й и 41-й пожарных команд города. А против такой силы какой же пожар устоит?
А на горящий резервуар наступала часть Михаила Захарова. Здесь обстановка усложнялась тем, что в резервуаре было очень мало мазута — заполнен был он только до уровня одного метра. Горящий внутри мазут накалил стенки резервуара до красного свечения. Металл стал терять прочность и верхний пояс резервуара стал загибаться внутрь. Образовался своеобразный котел, внутри которого клокотал и кипел мазут. Вода, подаваемая из стволов на поверхность резервуара, не успевала охлаждать стены. Казалось, что подобраться к очагу в резервуаре нет никакой возможности. Но где Захаров, там и продуманный риск. Обливаемые от страшного жара струями воды рабочие завода открыли нижнее отверстие резервуара, которое оказалось чуть выше уровня горючего и введенные в него два мощные ствола смогли быстро сбить пламя. Клубы горячего пара довершили работу стволов.
На тушение «семитысячников» южной группы было брошено 10 стволов. С одного резервуара разрывом снаряда была сорвана крыша, и он горел открытым огнем. Заместитель начальника 19-й пожарной команды Владимир Лещук поднялся вместе со ствольщиком по стационарной металлической лестнице на десятиметровую высоту, шагнул прямо в пламя по переходному мостику и направил струю внутрь резервуара. Только случай спас от неминуемой гибели — пламя удалось сбить за несколько секунд до того, как прекратилась подача воды, вызванная прямым попаданием снаряда в работающий автонасос. Осколок второго снаряда сразил насмерть бойца команды Егора Владимирова, помощника командира отделения, бегущего со скаткой рукавов для смены разорванного рукава. Осколком в голову был сражен ствольщик этой же команды в момент, когда, стараясь сбить бушующее пламя перебирался через обвалование резервуара, на котором работал со вторым ствольщиком Лещук.
Большая разбросанность трех очагов пожара потребовала организации сложного тыла, усложнила водоснабжение, вызвала необходимость прокладки рукавных линий на большие расстояния. Так, рукавная линия 27-й команды достигла длины 600 метров, что потребовало работы насосов «в перекачку», т. е. врезку в эту линию насоса 14-й команды. Общая протяженность рукавных линий составляла 3120 метров. В ходе операции пожаротушения всех трех очагов из-за поражений при артобстреле пришлось заменить 16 магистральных рукавов, что вызвало остановку подачи воды в восьми направлениях.
Координацию всех сил и средств, расстановку прибывающих насосов на водоисточники, организацию питания насосов горючим и смазочным материалом руководитель тушением пожара поручил молодому старательному Курочкину, недавнему выпускнику школы имени Куйбышева. В помощь ему был придан начальник караула команды Кировского завода Наумов, который отлично ориентировался в местных условиях. Общую организацию работы тыла возглавлял начальник тыла штаба пожаротушения Анатолий Петрунин.
Умелая расстановка сил, самоотверженная работа пожарных позволила к исходу дня сбить огонь и ликвидировать ориентир на всех трех участках пожара.
В 23 часа пожар был полностью потушен. С 19 часов 20 минут до 22 часов работа пожарных протекала под непрерывным артиллерийским обстрелом.
Часть бензина и мазута, а также почти все бутылки с противотанковой горючей смесью удалось спасти.
Комментарий
4 мая 1943 года. Противник начал интенсивный обстрел Кировского района в 19 часов 16 минут. В результате прямого попадания артснаряда возник пожар в одноэтажном здании бензосклада Кировского завода по ул. Стачек, 57. Взрывом снаряда было частично разрушено здание и разбиты бочки с бензином. Воспламенившийся бензин разлился по помещениям и пламенем охватило все здание. Прибывшими пожарными подразделениями пламя было быстро сбито и произведена эвакуация бочек с горючим.
Во время тушения пожара противник усилил артобстрел и одним из разорвавшихся снарядов был разрушен резервуар с остатками нефтепродуктов, которые воспламенились. Непрекращавшийся артиллерийский огонь противника все время усиливался и временами был шквальным. Через короткий промежуток времени от разорвавшихся снарядов один за другим загорелись еще три резервуара, также с оставшимися нефтепродуктами и здание нефтенасосной станции. Обстановка для тушения пожара создалась крайне тяжелая. Снаряды ложились непосредственно на территории пожара. Проложенные линии рукавов неоднократно пробивались осколками. Два автонасоса, установленные на водоем, были выведены осколками из строя. Среди личного состава пожарных подразделений оказались два бойца убитыми и пять ранеными. Размеры пожара потребовали для его тушения значительных сил, вследствие чего было вызвано 15 отделений и 2 спецхода.