я и беззубая дыра. Только виднеется, будто отвратительный толстый червь, язык.
Драуг с трудом сдержал брезгливую гримасу. Хоть и не стоило вообще никак откликаться на такое, но все же… он не ожидал. Пустота пожирает. Вессе теряет свой облик, превращаясь в чудовище.
— Как-то печально, — тихо сказал Яшрах.
Вессе приложил руку к уху, хрипло расхохотался:
— Так-так, мало того, что я тебя не знаю, так ещё и гадости выслушивать должен? Эй, Фьялбъёрн Драуг, твоё окружение достойно тебя. Такие же неучи и невежды!
Драуг и Яшрах переглянулись. Вессе, несмотря на плачевный вид, слабаком не выглядел. Да и свежи ещё были в памяти чары водяного, которые бы принесли немало вреда «Гордому линорму», если бы не вмешалась Йанта.
Фьялбъёрн стоял в напряжении, пытаясь предугадать, что сделает водяной в следующую минуту. Пока что даже не спрашивает, как они здесь оказались. Впрочем, наверно, догадаться несложно. Янсрунд хоть и гад, но вряд ли будет привечать долго такую тварь, как Вессе. Повелитель Холода принадлежит к старым богам, которые на развлечения сумасшедших смертных смотрят с любопытством, но не более. Им лишь бы поиграть. Янсрунд, конечно, падок на красивых и смелых людей, способных развеять его скуку или согреть ложе, но вот глупцов, желающих захватить божественную власть, — терпеть не может. Видимо, гневается на их дерзость по-настоящему.
Сумасшествие Вессе пока что было на той ступени, когда сложно понять, действительно ли ему хватит сил совершить задуманное, или Пустота сожрёт его и не подавится?
Яшрах не двигался, но пламя, охватывавшее их, стало жарче. Чтобы там ни задумывал водяной, защита усилилась. Фьялбъёрн чувствовал, что южанин хочет сказать много разного и ласкового в адрес Вессе, однако не дает себе воли. Все разговоры — потом. Сейчас важно следить за каждым его шагом и не прозевать нападения.
Вессе сделал несколько шагов вперед.
— Зачем пришёл, драуг? — глухо поинтересовался он.
На дне провалов, где когда-то были глаза, вспыхнули огоньки. Нехорошие такие, будто под гнилой прозрачной плотью загорелся белый холодный свет.
Метнуть секиру сейчас? Подпустить поближе? Заговорить зубы? Гунфридр велел убить Вессе, но при этом ничего не говорил про Пустоту. Не схитрил ли Вессе, почему так просто вышел встретить тех, кому бы с радостью перегрыз глотки?
Всё так тихо, спокойно. Во всяком случае, никто не подкрадывается за спиной, да и позади Вессе никого нет. Но в то же время водяной явно что-то затеял. В то, что его застали неожиданно, не верилось.
— Да вот… — всё же протянул Фьялбъёрн, делая вид, что явился не через портал Повелителя Холода, а мимо проплывал, распивая глёг на борту «Гордого линорма». — Друг мой очень интересуется твоими умениями и хочет побольше узнать о ритуалах.
Получилось настолько невинно и глупо, что Яшрах чуть не закатил глаза. Ну, а что? Он же и впрямь хотел посмотреть Пустоту! Вот пусть теперь и выкручивается.
Вессе расхохотался — неприятно и скрипуче, словно каждый звук, исторгаемый горлом, приносил боль. В сочетании с изуродованным лицом всё вместе пробирало до костей.
«Прибить бы его побыстрее, чтобы не мучился», — мелькнула мысль.
Только надо тогда выхватить секиру, а это так просто не выйдет. Вессе заметит.
— Именно так, уважаемый, — вступил в разговор Яшрах, явно понимая, что отмолчаться не получится. — Пустота…
— Смертью от тебя несёт, — вдруг грубо оборвал его Вессе. — Чувствую такой шлейф, что вся Маргюгрова Пучина содрогнулась.
Откуда-то донесся грохот, словно с вершин скал неслись огромные камни.
Фьялбъёрн огляделся. Нет, ничего. Ну, Вессе. Ещё слово — и всё, хватит разводить беседы, чай не в пиршественном зале у дроттена Бо.
— Не нравишься ты мне, — тем временем просто сообщил Вессе. — А драуга так вообще терпеть не могу, но он этого всё никак не поймёт. А коль Пустоту посмотреть хотите…
Вессе топнул ногой, по берегу тут же разошлась трещина, в которую посыпался песок. Грохот стал ближе, земля задрожала. Фьялбъёрн и Яшрах успели отпрыгнуть в сторону.
Трещина, ветвясь, поползла к их ногам. А с другой стороны рванула в воду. Послышалось шипение, над тёмной водой взвился белесый пар. Вессе снова расхохотался.
— Смотри! Смотри! — прорвался сквозь шипение его крик. — Пустота придёт за тобой сама, коль ты так жаждешь с ней встречи!
Вода вдруг исчезла, растаял под ногами песок. Трещины сплетались одна с одной, превращаясь в громадное полотно.
Далекие скалы, образовывавшие круг, вдруг засветились кроваво-красным светом. Из середины круга медленно поднялось гигантское щупальце. Настолько огромное, что могло бы легко обхватить Аккаргунда, самого короля кракенов, и закинуть далеко-далеко, как игрушку маленького ребёнка.
Вессе рванул к ним. Фьялбъёрн метнулся к нему навстречу, нанес сокрушительный удар секирой. И… пролетел вперед, едва не рухнув на землю. Водяной рассыпался сотнями мелких брызг. Кажется, снова донесся хохот, только теперь было не разобрать откуда.
Отвратительное огромное щупальце медленно поползло к месту, которое когда-то было берегом. Алый огненный шар Яшраха начал потихоньку тускнеть — силы чародея все же не бесконечны.
Вессе, как и в прошлый раз, трусливо избегал драки вблизи. Значит, всё же уязвим, боится попасться. От водяного остались только бледные очертания. А потом и вовсе где-то далеко раздался насмешливый голос:
— Ну, вы смотрите, любуйтесь моей Пустотой. А у меня ещё ритуальный круг не завершён. Приду попозже.
И растворился, словно никогда его и не было.
Драуг мельком глянул под ноги, охваченные жаром пламени. Потом на Яшраха, который побледнел, но держался. Чародей махнул рукой, указывая на путь, которым они пришли.
— Пустота! — донесся его крик. — Моих сил надолго не хватит, бежим!
И хоть это Фьялбъёрну совершенно не нравилось, но что поделать! Трижды прокляв Янсрунда, Пустоту, недоумка Вессе и игры богов, он помчался за Яшрахом. Южанин, несмотря на свои длинные одежды, делал ноги так быстро, что можно было восхититься. И поторопиться следом.
Впрочем, в узкий проход между скалами они влетели почти одновременно. И, не сбавляя скорости, помчались дальше.
— Поднимаемся, — шумно дыша, бросил Яшрах и указал на кривую дорожку, вьющуюся по скале. — Ввысь… — рваный выдох, — эта зараза… не ползёт.
Фьялбъёрн полез за другом. И сам заметил, что полотно тьмы разлилось только по пологому берегу и водному простору. Зубья скал как торчали, так и торчат. Да и щупальце спряталось. Ну и видок. Драуга мысленно передёрнуло. Вроде бы ничего такого, а смотришь — и кажется, что нет тебя на этом свете. Просто… исчезаешь.
— Почему оно нас не преследует? — спросил он.
Яшрах тем временем проворно карабкался по каменным выступам вверх. Слишком сосредоточенный и мрачный, явно не в восторге от происходящего. Вместо ответа он только махнул в сторону пологой вершины, спрятанной под склоном другой скалы. Удобное место — можно и на воду смотреть, и самим спрятаться. Некоторое время прошло в тишине. Но едва выбрались, Фьялбъёрн повторил вопрос. Собственные раздумья у него были, но казались не слишком убедительными. Почему Вессе не кинулся за ними? Обленился? Посчитал не угрозой, а так… мелкой неприятностью? Либо сам совсем плох и поэтому сбежал, не рискнув тягаться?
С высоты открывался вид на Маргюгрову пучину, точнее, на её малую часть. Круг из зубьев скал скрывал непроницаемый туман. Фьялбъёрн выругался. Как предусмотрительно. Он присмотрелся и понял, что этот самый туман жутко похож на тот, из которого состояло щупальце пустоты.
По телу пробежала дрожь. И пришлось признаться себе, что тут на самом деле… страшно. Страшно даже ему — мертвому ярлу, командиру живых мертвецов.
Яшрах стоял, опираясь спиной на холодный голый камень, и мрачно смотрел туда же, куда и Фьялбъёрн.
— Он чего-то боится, — наконец-то подал он голос. — И боится сильно. Мои огненные чары ему не понравились. Сумел нас только напугать и сам трусливо спрятался. Хотя у меня стояла обыкновенная защита. Пока она колебалась и меркла, я пытался дотянуться до спрятанного за скалами в воде.
Фьялбъёрн оторопело посмотрел на него. На миг ему показалось, что послышалось. Потом он нехорошо прищурился и уточнил медовым голосом:
— То есть, когда ты сказал про силы, то имел в виду, что тяжко мериться ими с самой Пустотой?
Яшрах не изменился в лице, продолжая сверлить взглядом «обиталище пустоты». Он явно слышал, о чем его спрашивают, но отвечать не спешил.
— Знаешь, когда-то у нас появился черный искусник, — медленно сказал он. — Пришёл однажды из пустыни, замотанный в дорогие сандарканские ткани, спустил с руки скорпиона-вестника и исчез. Потом его видели в другом городе… и дальше. Пока не обошёл весь пустынный край.
Фьялбъёрн слушал молча, чуть хмурясь, но не перебивая. Знал, что уж коль Яшрах завёл долгий разговор, то это не просто так.
— …а потом пришли его слуги, — продолжил южанин. — У них черная кожа и металлические глаза. Над ними бессильны чары жизни и смерти, но каждый год они уводят в рабство людей, которых больше никто и никогда не видит.
В тёмных глазах Яшраха ничего не отражалось. Будто смотрел не на тёмную гладь, а куда-то вглубь себя. И с каждым словом, становившимся всё тише и тише, было не по себе.
— Всегда есть то, что заберёт и жизнь, и смерть, Фьялбъёрн, — произнес Яшрах. — И ни та, ни другая не смогут ему воспротивиться…
Драуг молча сжал спрятанный в одежде амулет, не смея перебивать южанина. Нужно связаться с командой. Сами они тут долго будут блуждать. А так хоть какая надежда, что всё решится быстрее. Яшрах размеренно продолжал:
— Я ищу его давно. Очень давно. То, что можно подчинить, взять с собой, обратить себе на пользу и уничтожить нашего врага. Пустоту, великое Ничто.
— Подчинить? — хрипло переспросил Фьялбъёрн. — Ты хочешь подчинить Пустоту? Не в боги ли ты метишь, мой друг?
Яшрах бросил на него взгляд, и бледные губы растянулись в жуткой улыбке.