— Не спится ему что-то… — задумчиво протянул Мрак. — Что ж так? Не рад возвращению любимой, что ли?
— Не язви, — отозвался Гунфридр, пристально вглядываясь в силуэт Фьялбъёрна. — Судя по стонам, что слышались из каюты… очень даже рад.
— Старый развратник, — поморщился Мрак. — Нет чтобы делом заниматься, он тут подслушивал!
Гунфридр сделал вид, что не расслышал. Да и как Мраку понять радости жизни? Сам-то уже давно позабыл, что да как, ему подавай вечное, прекрасное… мёртвое. Даже для бога вкусы у Господина Мрака очень своеобразные. Другое дело — души людские, что так похожи на море. Там страсти в клочья, любовь, словно шторм, а потом такие неистовые объятия, что того и гляди — вода закипит!
Несколько минут драуг стоял неподвижно. Затем тихо что-то скрипнуло, на палубе показался закутанный в длинные одежды южный чародей. Он вроде бы хотел направиться к Фьялбъёрну, но почему-то передумал. Замер за спиной. Потом медленно поднял руки ладонями вверх. Над ними тут же вспыхнуло пурпурное сияние, заиграло ярким светом. Драуг, почувствовав неладное, резко обернулся. На каменном лице промелькнуло изумление. Но при этом ни капли страха или настороженности. Доверяет, значит?
— Любопытный смертный этот Яшрах, — вдруг подал голос Мрак. — Сколько уж здесь ошивается, всё никак не могу понять, сколько ему лет. А силища тёмная, славная, вкусная… Ох, пригласил бы я его погостить…
— Да не пойдёт, — ухмыльнулся Гунфридр. — Вон, видишь, чего вытворяет с моим амулетом с Морских островов? Силу пробует на вкус и в свою, паршивец, переплавляет. Хочет тоже нанести удар по Пустоте.
— И как? Получится?
— Посмотрим…
Смотреть — это хорошо, это просто замечательно. Но слушать — ещё лучше. Поэтому стоило только богам переглянуться, как в глазах обоих зажегся огонек понимания.
И тут же огромная волна ударила о борт «Гордого линорма», а ночь будто стала темнее. Боги тоже не отказывают себе в человеческих способах узнать, что творится кругом. Только настоящий их облик — не для глаз людей, пусть даже мертвых или тех, кто неясно какого рода.
Кто обвинит волну, что она слушает чей-то разговор? Кто упрекнет тьму, что она запоминает все вздохи и трепет?
— Играешь? — донесся глухой голос Фьялбъёрна.
У-у-у, судя по всему, ему сейчас ох как нехорошо. Что-то совсем не весел мёртвый ярл живого корабля. Слишком погружён в собственные мысли. И не видит, и не слышит ничего вокруг. Ни обращает внимания, что вдруг вода стала непроницаемо черной, а гребни волн сияют каким-то странным светом. Мрак, вот же ж… Не может, чтоб незаметно. А чуть что скажешь, так сразу всё скинет на Морского Владыку и Госпожу Ночь. Мол, почем мне знать, что они вытворяют на бескрайних просторах? Да и вообще… их владения, вот и спрашивайте!
— Да, немного, — с едва уловимым смешком ответил Яшрах.
В отличие от драуга южный чародей смерти пребывал в приподнятом расположении духа. Впрочем, и неудивительно. Этот проходимец все-таки сумел найти магический ключ к силе талисмана, и теперь по его венам вместе с кровью неслись багровые и пурпурные искры магии, напитывая тело мощью моря. Каким-то неведомым Гунфридру способом Яшрах сумел приручить талисман так, что соль и вода не вредили телу, а стали его частью. А что, прав Мрак, надо бы присмотреться к южанину. Много умеет, ох и много. Откуда только такой взялся?
Некстати вспомнился Оларс, служивший Фьялбъёрну раньше. Кажется, Яшрах считался его учителем. Что ж… Оларс тоже оказался не из слабых магов, и хоть не был лишен человеческих страхов и слабостей, но всегда поступал по чести и совести, бросаясь хоть в омут головой, но доводя дело до конца. Интересно…
— Смотри, этой штукой можно управлять, — тем временем говорил Яшрах, перекатывая в худых узких ладонях пурпурный шар, внутри которого вспыхивали золотистые искры. — При этом достаточно обладать хорошей силой и смекалкой. Твоя огненная девочка запросто сможет. А если мы объединимся, то вообще будет чудно!
— То есть, — мрачно уточнил Фьялбъёрн, — мы можем высадить вас на плот и отправить к Вессе? Там вы быстренько всех порубите, как кабана перед празднеством середины зимы, и вернетесь?
Яшрах резко соединил ладони, и по ним потёк пурпурный свет, словно сок из раздавленного плода. Фигуру чародея тут же окутало сияние. Живой факел среди тьмы. Даже Мрак чуть отступил, словно давая возможность тому покрасоваться. Но драуг стоял неподвижно, сложив руки на мощной груди. Явно талисман Морского народа его не радовал. И, несмотря на мрачные шутки драуга, Гунфридр чувствовал каждой каплей своих вод, что Фьялбъёрн отчаянно боится за ворожею. Готов хоть сейчас спрятать от всего мира где угодно, лишь бы та, очертя голову, не влезла в битву с Пустотой.
— А ты остряк, — хмыкнул Яшрах. — Но я не просто так многие годы читал древние манускрипты и ползал по гробницам почивших древних чародеев и королей, так что кое-что понимаю в магии. В талисмане и впрямь огромная мощь. И её можно умело использовать, обратив силу Вессе против него самого. С Пустотой должна бороться сама Пустота, а мы — лишь направлять удар.
«Ну и ну, — раздался в голове Гунфридра шёпот Мрака, — он нравится мне всё больше и больше. Слушай, может, оставим его себе, а? Всегда мечтал узнать приёмы южных богов. Знаешь ли, это так… любопытно!»
«Оставь, — шелестом поднявшейся волны выдохнул Гунфридр, — Если, конечно, догонишь. Готов поспорить, наш южный гость умеет хорошо бегать и уворачиваться от любителей полакомиться чужой мощью и душой».
В ответ донесся только довольный смех Мрака — он явно был не против новой игры.
И в этот же миг Яшрах нахмурился, будто что-то услышал. Сотворил затейливый пасс левой рукой, словно нарисовав над головой петлю, а потом прижал одну ладонь к другой. И снова вспыхнул пурпурный ореол магической силы.
Фьялбъёрн обернулся, быстро осмотрелся, но ничего не почувствовал. Вот и славно, не хватало ещё, чтобы простой драуг слышал божественные разговоры.
— Так что ты предлагаешь, Яшрах? — спросил он.
Южный чародей чуть склонил голову к плечу, теперь напоминая всей статью хищную птицу:
— Использовать янтарный подарочек от великого дроттена Морских островов.
— Что?! — выражение лица драуга наконец-то изменилось. — Мерикиви, целительницу Брады? Яшрах, не сходи с ума! Она же ненавидит Йанту, да и меня теперь не слишком жалует. Этой гадине я не позволю ничего, что поможет кинуть нас в пасть Вессе.
— Да-а-а? — вкрадчиво уточнил Яшрах, и Гунфридр с Мраком с интересом переглянулись. — Зачем ей помогать Вессе, которому не нужны союзники? Да и что-то не помню, чтобы мерикиви рвалась к власти над миром — только в твою постель. Ну или в сердце, это как кому больше нравится называть. А если уж не вышло, девице следует подумать, как теперь уцелеть, оказавшись между двух жерновов, и заслужить твое прощение. Если, конечно, ты не заставишь её расплатиться каким-нибудь более приятным способом, а? Думаю, она до сих пор не против.
Но Фьялбъёрн был явно далек мыслями от колких шуточек Яшраха. Стоял напряжённый и хмурый, затем недовольно промолвил:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Очень просто, друг мой. Я уверен, что красотка Ньедрунг не захочет сгинуть в Пустоте. Да и губить тебя или твою ворожею тоже не станет. Её же за это команда на куски разорвёт.
«Умён…», — прошелестел Мрак.
«Никто не хочет объятий Пустоты, — плеснула волна шёпотом Гунфридра, — никто…»
— И что ты предлагаешь? — мрачно поинтересовался Фьялбъёрн.
— Для начала поближе присмотреться к магической силе нашей янтарной пленницы, — улыбнулся Яшрах. — Чем сейчас и займусь. Не зря же я весь ужин поил её глёгом со своими южными травками, которые сон делают сладким и беспробудным, а магию — открытой и покорной?
Йанта проснулась на рассвете. Золотисто-розовые солнечные лучи робко пробивались сквозь полог туч, с трудом находя в нем прорехи. Да и те смыкались на глазах, так что вскоре солнечному свету осталось лишь сочиться сквозь свинцово-серую пелену, теряя в ней большую часть животворного тепла.
Корабль шел ровно и стремительно. Йанта уже могла оценить его ход по упругому покачиванию корпуса, плеску волн за окошком, гудению паруса при малейшей смене ветра. И сейчас понимала, что «Линорм» несется неестественно быстро, будто подхваченный мощным течением. Может, так оно и есть, но раз на палубе спокойно, значит, все правильно.
Вставать не хотелось. Фьялбъёрна рядом не было, но постель еще хранила его тепло, а на подушке рядом осталась вмятина от головы. Подвинувшись, Йанта легла на нее щекой, вдохнув едва уловимый запах моря. Бъёрн… У ярла много дел перед боем, но жаль, что не удалось проснуться в его объятиях. Впрочем, что толку оттягивать неизбежное? Она сама сделала выбор и обещала себе, что не будет жалеть. Только мертвые не могут изменить судьбу, как она всегда думала раньше. Теперь оказалось, что и эта истина не безупречна, стоит посмотреть на драуга и его команду. Значит, ей, живой, и вовсе стыдно отчаиваться раньше времени.
Она потянулась, ловя последние мгновения спокойствия и уюта. Обшитая деревом каюта — то ли наваждение, то ли умелое рукоделие неведомых мастеров, но Йанта знала, что на самом деле корабль вокруг — живая плоть огромного морского линорма. Чудовище, наводящее страх на морских жителей и мореходов, стало для нее таким же надежным и заботливым домом, как и для всей команды.
«Живу где-то в волшебном морском змее, — подумала она лениво и с удивительным умиротворением, — плаваю с мертвой командой под предводительством бессмертного капитана-драуга, делю с ним постель, и даже еду мне приносит не обычный кок, а кракен. И еще хочу, чтобы моя жизнь не была такой странной? Ах да, сегодня меня ждет бой с безумным водяным — жрецом Пустоты, а моя магия вместе со мной самой заложена богу холода, который только и ждет исхода битвы, чтоб забрать свою собственность. Ничего не забыла? Зато сколько чужих смертей осталось позади, сколько боли притихло, будто ее вымыло из души ледяными волнами здешнего моря… А ведь я никогда не любила Север. Не то чтобы жить здесь — даже странствовать по нему не хотела. Холодно, мрачно и уныло… То ли дело яркие города Юга и Востока, пышная зелень садов и полей, бесконечное богатство красок, вкусов и запахов… Щедрая земля, теплые синие воды морей и серебристые — рек. А солнца столько, что оно льется с неба расплавленным золотом, об