— Твой волк… я хотел сказать, твой брат… постоянно посылает мне одну и ту же картину: волк видит собрата. Снова и снова. Я не понимаю.
Могвид колебался. Молчание затягивалось. Если бы не пламя, отражавшееся в глазах Могвида, Тол'чак решил бы, что си'лура спит. Наконец Могвид заговорил:
— Ты такой, как другие огры?
Этот вопрос удивил Тол'чака. Неужели его уродство столь очевидно, что даже другие способны его заметить?
— Нет, — после некоторых колебаний ответил он. — Я полукровка. Во мне смешалась кровь огра и человека.
В словах маленького человека горечь смешалась с улыбкой.
— Ты ошибаешься, огр. Ты не наполовину человек. Ты наполовину си'лура.
— Почему так?
— Я знаю охотников и других людей из Западных Пределов. В тебе нет человеческой крови. Ни один народ не способен слышать духовный язык си'луры. А ты можешь. Твои глаза… они такие же, как у нас. В тебе течет кровь си'луры, а не человеческая.
Тол'чак застыл в неподвижности. Его сердце забилось медленнее, а земля вдруг показалась ужасно холодной. Он вспомнил странный ответ Триады, когда он заговорил о своей смешанной крови. Слова «он не знает» всплыли в его памяти. Если Триаде известно о его истинном происхождении, почему они ему ничего не сказали?
Он содрогнулся. В словах Могвида чувствовалась правда — в особенности после того, как он увидел, насколько маленькие и хрупкие существа эти люди. Женщина человеческой расы не пережила бы совокупления с огром, хотя женщины огров весят не больше, чем человек, но они приземистые и широкие в кости. Нет, женщина человеческой расы не выдержала бы натиска взрослого огра, пришедшего в возбуждение. Далеко не все женщины огров оставались в живых после совокупления с разгорячившимся воином-огром. Поэтому огры содержали целый гарем маленьких женщин: если одна будет раздавлена, ей на смену придут другие.
Тол'чак опустил голову и подпер ее руками. В голове у него все перемешалось. Си'лура, превратившаяся в женщину-огра, могла выдержать натиск его огромного отца. Но сделала ли она это сознательно или осталась в форме огра и забыла, что прежде была си'лурой? Он никогда не узнает ответа. Мать умерла при родах, во всяком случае, так ему сказали. Но правда ли это?
Должно быть, Могвид почувствовал, как Тол'чак потрясен. Он испугался, что оскорбил великана, и неуверенно сказал:
— Я… я сожалею…
Тол'чак поднял руку, чтобы успокоить человека, но не смог произнести ни слова. Он лишь молча смотрел на двух братьев, лежащих у костра. Оказалось, что и они являются его племенем. Он видел страх в глазах Могвида. Здесь, так же как и в родных пещерах, его никогда не смогут принять полностью. Тол'чак всегда будет пугать и оскорблять своим видом.
Он смотрел, как Могвид заворачивается в одеяло и накрывает уголком голову. Тол'чак начал замерзать. В эту ночь костер не приносил тепла. Он смотрел на звезды, появлявшиеся в разрывах между тучами. Потрескивал огонь, поглощая хворост.
Никогда еще Тол'чак не чувствовал себя таким одиноким.
На следующий день он пожалел, что был недоволен своим одиночеством. Неожиданно на перевале оказалось слишком много народу. Всю ночь Тол'чак думал над словами Могвида, только утренние заботы о сворачивании лагеря позволили ему отвлечься. Именно это длившееся оцепенение и недостаток сна ослабили обычную осторожность Тол'чака. Он не успел спрятать своих спутников, когда на тропе внезапно появились три огра.
Он узнал огров из клана Куукла, того самого, что убил его отца во время одного из походов. Их мощные мускулистые тела покрывали шрамы — следы многих битв. Вождь был заметно выше Тол'чака.
— О, полукровка из клана Токтала! — прорычал великан-предводитель и указал стволом дуба, который держал в руке, на Тол'чака. — Оказывается, даже полукровка способен добыть дичь на этих тропах.
Тол'чак встал перед дрожащим Могвидом, Фардейл подошел к его ноге и зарычал на чужаков. Тол'чак оперся кулаком одной руки о землю, чтобы больше походить на настоящего огра. У них был лишь один шанс выжить — не спровоцировать огров из враждебного клана. Тол'чак с радостью заговорил на привычном языке огров:
— Это не добыча. Они под моей защитой.
Вождь криво ухмыльнулся, обнажив клыки.
— С каких это пор огры исполняют волю людей? Или твоя человеческая половина взяла вверх над огром?
— Я огр. — Тол'чак показал клык, твердо решив, что не станет терпеть оскорбления.
Но это лишь позабавило огра-великана.
— Значит, сын Лен'чака считает, что он превосходит своего отца? Не стоит угрожать тому, кто отправил твоего отца в пещеры духов.
Тол'чак почувствовал, как напряглись мышцы его шеи. Если великан сказал правду, то он убийца отца! Он вспомнил слова Триады: сердце-камень приведет его туда, куда следует. Тол'чак полностью обнажил клыки.
Веселье тут же исчезло из глаз вождя, осталось лишь выражение угрозы.
— Не откусывай больше, чем способен проглотить, полукровка-недомерок. Я забуду оскорбление и оставлю тебе жизнь, если ты отдашь нам свою добычу. — Взгляд огра переместился на волка и Могвида. — Из них получится отменная похлебка.
Хотя они говорили на языке огров, Могвид понял смысл беседы. Или его напугал голодный блеск в глазах огра-великана. Так или иначе, но он застонал и спрятался за спиной Тол'чака. Фардейл остался стоять рядом, его рычание стало громче.
— Они под моей защитой, — повторил Тол'чак. — И никто не причинит им вреда.
— Это решит только сила! — прорычал вождь и ударил дубовым стволом о тропу, по склону прокатилось эхо.
Тол'чак посмотрел на свои пустые руки. У него не было оружия. Он разжал свободную ладонь и сказал:
— Коготь к когтю.
Предводитель рассмеялся.
— Первый закон войны, полукровка: никогда не упускай своей выгоды.
Он не стал отбрасывать дубовый ствол.
Тол'чак нахмурил брови. Против вооруженного врага у него не было никаких шансов.
— Так вот какова честь клана Куукла?
— Что такое честь? Победа — вот истинная честь. Клан Куукла будет править всеми кланами!
Пока вождь пыхтел и готовился к атаке, Тол'чак быстро огляделся по сторонам в поисках подходящего оружия — камня, палки, чего угодно. Но ночной дождь все смыл с перевала. Оружия у него не было. И тогда он вспомнил. У него есть оружие — камень! Он вытащил из висящего на бедре мешка сердце-камень. Вождь увидел, что появилось в руке Тол'чака, и глаза великана округлились.
— Сердце-камень! — Взгляд огра обезумел, его руки задрожали. — Отдай его мне, и я пропущу всех вас.
— Нет.
Огр взревел от ярости и высоко поднял дубовое бревно. Тол'чак оттолкнул Фардейла и Могвида в сторону. Он приготовился использовать камень в качестве оружия. Ему уже удалось убить при помощи камня, возможно, повезет и сейчас.
Однако делать ничего не пришлось. Когда он поднял Сердце Огров, луч солнечного света пронзил тучи и ударил в камень. И он засиял тысячами цветов.
Тол'чак поморщился от яркого света. Прикрыв глаза от сияния, он заметил, что враждебного вожака залил отраженный свет сердца. Над великаном начал подниматься легкий дымок, который несколько мгновений сохранял форму его тела. Затем дым потянулся вверх и в сторону, устремился к камню и втянулся внутрь. Тучи вновь сомкнулись у них над головами, и солнце скрылось. Камень потух.
Тол'чак и два других огра застыли на месте, как высеченные из гранита статуи, тело вождя пару мгновений еще продолжало стоять, а потом рухнуло на тропу. Дубина выпала из руки.
Он был мертв.
Два других огра смотрели на мертвого вожака расширенными от ужаса глазами. А затем, как по команде, развернулись и помчались наутек.
Могвид подошел к Тол'чаку.
— Что произошло? — спросил он, не спуская глаз с камня.
Тол'чак стоял и смотрел на труп убийцы отца.
— Возмездие, — ответил он.
В течение двух следующих дней Могвид заметил, как меняется огр. Они почти все время путешествовали ночью, чтобы избежать встреч с другими ограми. Но даже в темноте Могвид видел, что Тол'чак идет так, словно несет на плечах тяжкую ношу. Он редко вступал в разговор, а взгляд его был устремлен в пустоту. Огр не обращал внимания даже на послания Фардейла.
Тол'чак узнал наконец правду о своем происхождении. Почему же эта новость произвела на него столь сильное впечатление?
Могвид отбросил в сторону мысли о Тол'чаке. Он испытывал облегчение — они наконец покинули земли огров. До главного перевала Зубов осталось совсем немного, а за ним начинались восточные земли — там обитали люди.
Приближались сумерки, им предстояло разбить лагерь. Тол'чак первым подошел к краю перевала. Фардейл следовал за огром, как хорошо обученная собака.
Волк с трудом запрыгнул на выступ скалы. Сломанная лапа мешала двигаться, но остановить его не могла. Казалось, ничто не может помешать Фардейлу двигаться вперед. Могвид потянулся к своей сумке и нащупал железный намордник.
Он незаметно снял его с тела нюхача, когда остальные отвлеклись. Может пригодиться, когда настанет момент остановить брата. Могвид погладил холодное железо. Лучше быть готовым ко всему заранее.
Остановившись возле камней, он посмотрел на восточные склоны. Тени горных пиков ложились на землю — солнце садилось.
Теперь все тропы вели вниз.
Фардейл поднял нос к ветру, дующему с нижних земель. Даже Могвид почувствовал легкую примесь соли, принесенную от далекого моря. «Какой непривычный и завораживающий аромат, — подумал он, — как не похож на запахи дома». Однако он уловил и другой, хорошо знакомый запах.
— Пахнет дымом, — предупредил Могвид.
— Старый дым, — ответил Тол'чак, его голос звучал увереннее, чем в первые дни. Казалось, он изучает запах, втягивая воздух широкими ноздрями. — Пожар был вчера.
— Значит, мы можем продолжать путешествие? — Могвид с тревогой представил себе лесной пожар.
Огр кивнул.
— Теперь, когда мы покинули земли огров, возможно, нам следует разойтись.
Могвид начал бормотать слова благодарности, когда Тол'чак неожиданно застонал и прижал руку к груди.