Так же, как не знал, что Еврони и компания по-прежнему бродят вокруг болота, так и не приблизившись к месту падения крейсера ни на километр...
Ничего этого Злюхин не знал, а потому был вынужден искренне врать Федору и дальше.
– Нет, Сбондин. Мой Жорж не самоубийца. Груз, даже такой, денег стоит. Не тех, конечно, как хотелось, но все-таки. Это, наверное, Кактус шурует. Слыхал о таком? Бывший капитан этой лохани. Он-то старый вояка, ему подвиги, как завтрак – ежедневная процедура.
– Ай да Кактус! – расхохотался пуще прежнего Сбондин. – Дезинсектор какой! Молодец! Давай, Устиныч, трави гансов!
– Бертольдыч, – тоскливо поправил Злюхин. – Капитан Кактус Еремей Бертольдович.
– А, ну да, – спохватился Федор. – Он самый.
– Босс, чужие корабли уходят на планету, – негромко доложил Злюхину пилот. – Блокада снята. Можно попробовать смыться.
– А как же пушки? – шепнул Яков, взглядом указывая на иллюминатор, за которым висел сбондинский «Молот».
– Он отвлекся, на том его и подловим, – пилот откинул колпачок с орудийной гашетки. – Можно жахнуть упреждающим и прыгнуть.
– Давай, – расстроенно согласился босс. – Как только снова что-нибудь заорет, стартуй.
Дальше все произошло быстро, поскольку участники событий действовали практически рефлекторно.
Началось с того, что чужие корабли вошли в атмосферу и помчались к «Безумному», который припудрил порошком уже половину освоенных пришельцами джунглей.
– Так им, Зигфрид, засыпь их с головой! – выкрикнул Федор. – Пусть все подохнут... от передозировки!
– Опять Зиг... фрид? – просипел Злюхин. – Так это он?! Это он... высыпал все мои деньги на ветер?!
Лицо Якова вновь начало менять оттенки, словно у хамелеона, но вскоре зафиксировало стабильный землисто-серый цвет.
– Опять он тебя приложил? – Сбондин от души рассмеялся. – На любого Злюхина всегда найдется свой Безногий. Так-то, Яков. Учти на будущее. Хотя у тебя будущего нет. Это однозначно.
Практически разорившийся олигарх наконец-то осознал, что по милости Кактуса-Зигфрида у него с будущим теперь действительно что-то напутано и, не выдержав такого удара, грохнулся в обморок.
– Без-но-гий! Шайбу, шайбу! – Федор свистнул, похлопал в ладоши и улюлюкнул.
В этот момент до злюхинского пилота дошло, что пора действовать, и согласно коварному плану он дал по «Молоту» залп. Затем пилот врубил ходовые ускорители, и «Лимо», рванув с места в карьер, быстро исчез из вида.
А корабль Федора, от точного попадания лишившись разгонных движков, был вынужден остаться.
– Злюхин, стоять! – в отчаянии заорал подполковник. Естественно, в пустоту. Якова уже простыл и след.
Сбондин длинно выругался и пощелкал тумблерами ходовых систем. Работали только маневровые двигатели. Для посадки или полета в атмосфере этого было достаточно, но чтобы броситься в погоню – маловато. Все, что оставалось Федору: успокоиться и ждать подхода эскадры. Но сидеть, сложа руки, было невыносимо, и подполковник обратил взор вниз. Крейсер Зигфрида продолжал барраж, успешно уничтожая мечущихся среди зарослей чужаков и почти не обращая внимания на выстрелы их «космолетов-пауков». Вернее, внимание он обращал и даже отстреливался, но очень уж неприцельно. Словно за орудийным пультом сидел кто-то в артиллерийском деле абсолютно ничего не смыслящий. Впрочем, кому там еще было сидеть? Федор достоверно знал, что, кроме Зигфрида, на крейсере имеется некто Бушелье, ну, может быть, еще кто-нибудь из глюконатских гундешманцев.
Пока «Безумному» просто безумно везло. Атака с ходу «паукам» не удалась, но они уже исполнили синхронный разворот всем звеном и перестроились в новый атакующий порядок. Пожалуй, на этом везение крейсера себя исчерпало.
Откуда-то из глубин сбондинского корабля послышалось подозрительное шипение.
Федор сделал глубокий вдох-выдох, положил руки на штурвал и решительно бросил «Молот» вниз, на выручку «Безумному».
Не то чтобы подполковник вдруг решил геройски погибнуть в бою, просто у него не оставалось иного выхода. Подозрительное шипение в космолете – это худшее, что может услышать пилот. Поскольку означает разгерметизацию. Видимо, выстрелы «Лимо» пробили не только двигатели, но и обшивку кабины. И спастись от неминуемой смерти можно было лишь внизу, в атмосфере Прихамья.
Сбондин зашел атакующим Зигфрида «паукам» в тыл и открыл беглый огонь из всех «Ураганов».
Один чужой космолет потерял пару «конечностей», задымил и рухнул в джунгли. Строй пришельцев распался, и они снова ушли на вираж.
Федор, весьма гордый собой, крикнул «ура!», но тут же рефлекторно дернул рукоятку катапульты. Что произошло и почему так резко сработал инстинкт самосохранения, он понял, уже болтаясь под куполом парашюта.
Горе-стрелок «Безумного» не сумел отделить зерна от плевел и накрыл мощным залпом не только разбегающихся «пауков», но заодно и «Молот».
– Снайпер хренов! – Сбондин подергал за тяги и направил парашют-крыло прямо на крейсер. – Подбирай теперь меня!
«Безумный» будто услышал его приказ и послушно двинулся курсом сближения. Ветер дул встречный, и процедура спасения обещала затянуться. Пока крейсер маневрировал, выбирая, как бы лучше подойти к парашютисту, Федор улучил момент и поискал взглядом место падения верного «Молота». Обнаружить его было нетрудно. Обломки корабля дымились чуть южнее. Правда, дымились почему-то гораздо сильнее, чем можно было ожидать, а еще смятый корпус небольшого корабля-разведчика вдруг раздуло до размеров гундешманского броненосца. Раньше о таких феноменах Сбондин не слыхал.
«Может, подушки безопасности сработали?» – Федор присмотрелся повнимательнее. Нет, определенно очертания обломков смахивали на броненосец.
«Еврони!» – осенило Сбондина. Теперь все встало на свои места. «Молот» в своем последнем полете не подкачал. Треснул по достойной «наковальне».
«Не Злюхина, так хотя бы Еврони достану, – решил Федор. – Он-то теперь точно никуда не сбежит».
В этот момент «Безумный» наконец-то подошел вплотную и, раскрыв наружные створки бокового пассажирского шлюза, врубил в нем откачку воздуха. Федора мгновенно затянуло в шлюз и шмякнуло о внутренний люк.
«В конце концов, не о землю», – сползая по переборке на палубу, утешил себя Федор и потерял сознание.
А на поверхности Прихамья в это время разыгрывалась настоящая трагедия в один короткий акт. Команда гундешманского наркобарона, от сыплющихся с неба хлорофосных осадков похожая на отряд снеговиков, вывалила из джунглей на уже знакомое болото и замерла в изумлении. Вместо махины броненосца их встретила чадящая груда искореженного металла. После продолжительной немой сцены Долариан икнул и застонал:
– Мой кораблик! На чем я полечу домой?!
– Придется подождать, – донеслось из кустов.
– Кто там? – Еврони поднял оружие.
– Не стреляйте! Я свой!
На опушку выбрался Бушелье. После беготни по джунглям совсем не такой свежий и аккуратный, как раньше, и тоже припорошенный инсектицидами.
– Ждать? – Долариан опустил пистолет. – Чего?
– Помощи. Капитан Кактус обязательно за нами вернется, ведь с ним Рубелия, она не бросит вас в беде.
– А если бросит?
– Тогда за мной вернется Злюхин.
– Ты уверен?
– Вообще-то, не очень, – признался Жорж.
– И правильно, – из тех же кустов выбрался гундешманский студент. – Яков Дормидонтович сказал, что с вами хрен.
– А-а, беглый, – обрадовался Еврони. – Сам явился. Ну, готовь спину для хлыста. Всыплю тебе по первое число.
Вид у студента был виноватый, но в глазах блестело холодное отчаяние. Как у существа, которому некуда податься, только на заклание, а потому нечего терять.
– Долариан, погоди... – голос менеджера дрогнул. – Яков прямо так и сказал?
– «Хрен с ним, с порошком и с Бушелье, мне жизнь дороже», сказал...
– Бросил такую партию? – искренне удивился Еврони. – Или ты ему проболтался, что это не «дурь», а химикаты?
– Не успел, – признался студент.
– Чудеса, – Долариан сочувственно взглянул на Жоржа. – Сломался твой шеф. Тараканов испугался. А какой характер был!
Бушелье сник.
– Но, в конце-то концов, кто-нибудь сюда прилетит.
– Если только военные, – предположил студент. – Через недельку.
– Мы же с голоду подохнем! – возмутился Еврони.
– Выживем. Тараканы столько объедков тут запасли...
– Чтобы я, наркобарон Еврони, жрал объедки! – возмутился Долариан. – Да как ты смеешь, раб... Приличные хоть куски или одни кости?
– По-разному, – студент тяжело вздохнул. – Ну и самих жуков можно будет в пищу употребить. Они теперь повсюду горами валяются.
– Я похудею! – Еврони расстроился. – Рубелия, дочка, не бросай меня здесь!
Он запрокинул голову к небу. По которому примерно на километровой высоте величаво проплывал «Безумный». Как раз над останками броненосца.
– Они вернулись! – радостно воскликнул Бушелье.
В днище крейсера раскрылся бомболюк, и к поверхности планеты устремился какой-то предмет.
– Воздух! Воздух! – завопили приближенные Еврони, бросаясь врассыпную.
– Господа, это смешно, – пробормотал Жорж. – Мы же свои. Нас не полагается бомбить. Да и нечем, крейсер же списан, на нем нет боекомплекта.
По мере того, как предмет приближался к земле, интонации Бушелье становились все менее уверенными. По размерам «посылка свыше» вполне соответствовала средней авиабомбе. Жорж немного подумал и пришел к выводу, что лучше будет подстраховаться.
– Ложись! – заорал он и плюхнулся в болотную жижу.
– Мама, – пискнул студент, ужом ускользая в ближайшие камыши.
– Хана, – обреченно произнес Еврони, неуклюже втискиваясь между кочек.
Бомба упала на относительно сухое место и взорвалась с глухим хлопком. Будто кто-то надул, а затем шлепнул о ладонь плотный бумажный пакет. Но особых разрушений или смертельных осколков от взрыва не было. Над болотом поднялось облако мельчайшей белой пыли, которая оседала, медленно кружась в воздушных потоках, словно февральская метель.