Японцы предложили урегулировать спор миром и вернуться к позициям, которые стороны занимали утром 11 июля — до инцидента. Однако советская сторона выдвинула предложение вернуться к позициям, существовавшим до 29 июля, до даты, когда японские войска перешли границу и начали занимать высоты Безымянная и Заозерная.
Началось новое наступление советских войск, но ни одной высоты взять так и не удалось.
Вновь состоялись переговоры, в результате которых стороны пришли к соглашению, что в 20 часов 12 августа главные силы японской армии и главные силы Красной армии отводились назад на расстояние не ближе 80 метров от гребня сопки. Таким образом гребень сопки оставался в качестве нейтральной зоны. Японцы отошли с захваченных территорий.
В результате этого конфликта советские потери составили 792 человека убитыми и 2752 ранеными, японские соответственно — 525 и 913. По итогам хасанских боев отмечалось, что боевая подготовка войск, штабов и командноначальствующего состава фронта оказалась на недопустимо низком уровне.
Неудача у озера Хасан стоила потерей престижа Красной армии, потерей веры в ее боеспособность. Оказалось, что Дальневосточный округ к войне не готов. В связи с этим командующего Дальневосточным фронтом Маршала Советского Союза Василия Константиновича Блюхера на Главном военном совете в конце августа сняли с должности. 22 октября арестовали, а 9 ноября он умер во время пыток в Лефортовской тюрьме.
Для укрепления дальневосточных рубежей Советского Союза, взамен высланных с территории ДВК лиц, дальневосточные краевые организации наметили план приема на работу в ДВК в 1938 г. молодежи хетагуровского призыва в количестве 20 тыс. человек. Это движение по освоению ДВК началось после опубликования статьи В. Хетагуровой и В. Мельниковой «Организованно проведем призыв молодежи на ДБ», опубликованной в «Комсомольской правде» 10 октября 1938 г.
16 июля 1938 г. Молотов сообщил Политбюро, что большое количество молодежи, оканчивающей среднетехнические учебные заведения, желает приехать на работу в ДВК, крайком и крайисполком просят, впредь до утверждения общего плана приема на работу в ДВК молодежи хетагуровского призыва, отпустить 2 млн рублей на расходы по переезду этой молодежи. Решением ЦК ВКП(б) расходы по переезду молодежи в ДВК установлены в сумме 1 тыс. руб. на человека. Он считал необходимым удовлетворить это ходатайство Дальневосточных краевых организаций и отпустить дополнительные средства[123]. 31 июля 1938 г. Политбюро положительно решает этот вопрос[124].
Кроме того, 3 августа 1938 г. заведующий Отделом руководящих парторганов ЦК ВКП(б) Маленков предложил Сталину для укрепления партийной организации направить на ДВК 500 партийных работников из состава секретарей парткомов первичных парторганизаций, секретарей райкомов партии и работников партийных аппаратов. Всех отобранных можно было, по его мнению, отправить уже 25 августа предварительно тщательно их проинструктировав и снабдив материально всем необходимым[125].
16 августа 1938 года Маленков сообщит Сталину о разговоре с Соболевым, который считал, что положение на Дальнем Востоке остается напряженное. Кроме вопросов, связанных с военными делами, он занимается промышленностью, особенно оборонной, железной дорогой и уборкой хлеба. Серьезным препятствием в уборке хлеба явились большие ливни. В крае проходит призыв на военно-учебный сбор, по которому должны явиться в части несколько десятков тысяч людей. Штаб фронта, не продумав, издал приказ о поголовной явке на сбор, такая непродуманность могла здорово испортить дело, сейчас его выправляем.
Соболев сообщил о тяжелом положении с товарами. По этому поводу он вынужден писать записку Сталину, так как Наркомлегпром, Наркомпищепром и сбытовые базы промышленности возмутительно относятся к снабжению и отгрузке запланированных решением Правительства для Дальнего Востока промышленных и продовольственных товаров[126].
Для укрепления работы партийной организации ЦК ВКП(б) направил в Хабаровск В. А. Донского. Прибыв на место назначения, Донской 1 октября 1938 г. сообщил Маленкову о том, что через 3 часа после приезда Соболев выехал в гор. Ворошилов на партконференцию первой армии, находится там уже 4 дня. Горбач занят операцией в Амурской области, и продолжительное время живет в Благовешенске. Руководство краем настолько централизовано, что без Соболева никто и ничего не предпринимает. Все это помешало приехавшим сразу вктючиться в работу.
Обрисовал сложное положение в экономике[127].
Донской констатирован, что в пограничных районах быта проведена большая очистительная работа, есть районы, в которых осталось всего 75-100 человек населения. Партийные организации в этих районах слабые.
По мнению Донского Соболев сделал довольно странное предложение. Он предложил немедленно обсудить вопрос об организации открытых процессов над двумя контрреволюционными группами, раскрытыми в Амурском и Радчихин-ском совхозах. Приехавшие отказались обсуждать этот вопрос, позже пришли к убеждению, что эти процессы могут посеять неуверенность в тылу и в частях, расположенных на фронте. «Суетня вокруг этих двух небольших групп вряд ли принесет пользу».
Обнаружен факт ошибочного ареста секретаря Центрального райкома партии в Хабаровске Жаркова, вместо Жарикова. В результате Жарков пробыл в тюрьме 9 часов. Крайком этот факт не обсуждал.
В крае продолжался созыв краевых и областных совещаний, Соболев не возражал против предложения прекратить эту говорильню, однако, как выяснилось, при отъезде в Ворошилов указаний об этом не сделал. Очень осложнил обстановку приезд Лебедева, который рассказал всему аппарату известные факты о Соболеве, его жене и о якобы состоявшемся решении ЦК в отношении Соболева, распространил слухи об его аресте.
«Нами принимаются такие меры:
1) Во все пограничные районы посылаем приехавших из Москвы товарищей.
2) Намечаем мероприятия по ускорению хода уборки овощей и картофеля. Изыскиваем пути к ликвидации дефицита в кормовом балансе края.
3) Посылаем людей в Петропавловск, Александровск, Николаевск, Благовещенск, Владивосток для руководства завоза товаров на север.
4) Намечаем меры к тому, чтобы все же выполнить план лова рыбы, в частности, предполагаем заставить тресты, кончившие лов, продолжать его до ледостава и ловить частиковую рыбу.
По поводу остальных дел жду приезда Соболева, чтобы поговорить с ним поосновательнее.
Прошу:
1) Ускорить присыпку председателя крайисполкома и двух его заместителей, одного из них на Крайплан.
2) Ускорить присылку секретарей Амурского, Нижне-Амурского, Сахалинского, Камчатского обкомов ВКП(б).
3) Поговорить с тов. Микояном об ускорении присылки недостающих товаров для севера. В частности, мясных консервов, все что у нас здесь есть, мы в ущерб местному снабжению отправляем на север.
4) Предложить Кабанову дать директиву АКО Притыки не отправлять заготовленную рыбу россыпью и навалом, а принять меры к ее переработке. Это пока все, о положении областей сообщу особо»[128].
20 октября 1938 г. Донской сообщил Соболеву о новых негативных фактах, характеризующих отдельные звенья чекистского аппарата. После известного случая с арестом Жаркова в Хабаровске имели место факты обыска столов и шкафов Хабаровского райкома ВКП(б)[129]. Этот вопрос поставили на обсуждение в крайкоме (нельзя сказать, что нас активно поддержали). Сотрудникам Луженко и Михалеву, производившим обыск, объявили выговор. Горбач обещал наложить на них взыскание по служебной линии. С хранением документов действительно очень плохо, но никто не давал прав работникам районного НКВД, даже не предупредив секретаря райкома, шарить по столам партийного комитета.
Соболев сообщал, что есть тревожные сигналы и о некоторых работниках краевого управления НКВД. Так, на имя Сталина и Ежова послано заявление хатагуровки Щукиной, работавшей в 9 отделе управления НКВД. Он просил с ним ознакомиться. Учитывая, что в отношении начальника Даль-лага Серикова очень много разговоров, просил прислать работников, которые помогли бы разобраться с Дальлагом.
Соболев считал, что Горбач внешне держится к ним близко, но больше отмалчивается и даже в тех случаях, когда говорят о его делах, ограничивается междометиями и репликами. Соболев не видел ни одного факта, по которому можно было бы судить о его желании серьезно помогать крайкому. Горбач «присутствует» при постановке вопросов, а не ставит этих вопросов[130].
В это время 20 октября 1938 г. Политбюро для решения ряда задач национальной безопасности и повышения управляемости территориями принимает решение — Дальневосточный край разделить на два самостоятельных края: Хабаровский и Приморский.
Была проведена реорганизация погранохраны. 20 марта 1939 г. Дальневосточный округ пограничных и внутренних войск был разделен также на два — Приморский и Хабаровский. Одновременно из состава Хабаровского погранокруга выделились внутренние войска НКВД (железнодорожные, промышленные, конвойные, оперативные).
При этом необходимо отметить, что реорганизации подверглись и вооруженные силы ДВК. Дальневосточный фронт был ликвидирован и разделен на три отдельные армии: 1-ю, 2-ю и Северную группу войск, которые напрямую подчинялись Москве.
Были приняты и другие меры по укреплению обороноспособности региона и нейтрализации угроз стране. Они оказались своевременными, так как существовали реальные предпосылки втягивания СССР в войну.
При проведении реорганизации, естественно Соболев был снят с должности. Секретарь оргбюро ЦК ВКП(б) по Хабаровскому краю Донской 9 ноября 1938 г. сообщил Маленкову, что Горбач получил из Москвы указание произвести о