После того как Красная Армия ликвидировала прорыв японцев на Советскую территорию, и начались мирные переговоры, японское командование стало готовить новую диверсию в сторону МНР и Советского Забайкалья. В этой операции Семенов должен был принять участие и в случае удачного прорыва начать движение с частями белоэмигрантов по Внутренней Монголии через МНР в Советский Союз. Со стороны японцев было указано, что главным стратегическим направлением японского удара является Забайкалье, представлявшее, по мнению японцев, горло, питавшее Советский Дальний Восток. Беседовавший с Семеновым генерал-майор Андо говорил, что если удастся перехватить коммуникации Красной армии у Байкала, то Дальний Босток будет отторгнут от Советского Союза.
Семеновым в конце 1941 г. по поручению начальника Дайренской военной миссии полковника Укай был разработан план монгольских формирований с учетом современной техники и особенностей монгольских вооруженных сил. Японцы, предполагая использовать в войне против СССР и МНР монгол, решали вопрос о том, какой характер формирований для них подходит. Составленный проект Семенов передал полковнику Укай в ноябре 1941 г., когда бои между немецкими войсками и Красной армии шли на подступах к Москве. Укай заявил, что приближается срок вступления Японии в войну против СССР. На мирный договор между Японией и СССР, пояснил Укай, в генеральном штабе смотрят так: «если для японцев его выгодно соблюдать, то это надо делать, а если есть возможность получить выигрыш путем нарушения договора, то его надо непременно нарушить».
Несмотря на большие военные затруднения, испытывавшиеся Японией в 1944–1945 гг., военные круги Японии не оставляли своих замыслов о нападении на СССР. В 1944 г. Семенова вызвал начальник Харбинской военной миссии генерал-майор Акикуса и объявил, что, возможно, японские части скоро отойдут со своих позиций в Китае и генеральный штаб в этом случае не исключает возможность войны Японии против СССР, поэтому следует укрепить плацдарм Внутренней Монголии путем формирования новых воинских частей из монгол. Возглавить эти формирования японский генеральный штаб поручил Семенову.
В связи с этим решением из Хайлара в Хинган был переброшен сформированный японцами маньчжурский отряд генерал-лейтенанта Гармаева-Уржина, состоявший из шести кавалерийских полков и дивизиона артиллерии, как костяк, вокруг которого должна была формироваться монгольская армия.
В июне 1945 г. Семенов имел встречу с начальником японской военной миссии в Мукдене генерал-майором Кубо. Он сказал, что если Японии удастся договориться с Китаем о заключении мира, то она получит возможность перебросить в Маньчжурию занятые в настоящее время в Китае японские войска и тогда можно будет начать войну против Советского Союза. При этом он сослался на якобы имевшееся по этому вопросу решение японского правительства[211].
11 апреля 1946 г. арестованный Родзаевский Константина Владимировича, 1907 г рождения, уроженец гор. Благовещенска, русский, с высшим юридическим образованием. Бывший руководитель белогвардейской организации в Маньчжурии «Российский фашистский союз» на допросе показал, что бежав в 1926 г. из Советского Союза в Маньчжурию, создал там белогвардейскую организацию «Российский фашистский Союз» («РФС»).
Ставя своей целью свержение Советской власти в СССР, рассчитывал на Японию, которая готовила военное нападение на Советский Союз. Он и другие руководители «РФС» были тесно связаны с рядом японских военных и государственных деятелей, а также с японской разведкой в Маньчжурии, под руководством которой и проводилась активная подрывная работа против СССР. По заданию японской разведки готовилась из числа русских белоэмигрантов агентура, которая забрасывалась в Советский Союз для ведения разведывательной деятельности, создания фашистского подполья, подготовки вооруженного восстания и организации террористических актов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства. Наряду с этим «РФС» проводил широкую антисоветскую пропаганду среди белоэмиграции, а также издавал антисоветскую литературу для распространения на территории СССР.
Родзаевский рассказал, что связь с японской разведкой в целях совместной борьбы против СССР, он установил в 1931 г. через японского разведчика Осава, издававшего в гор. Харбине газету на русском языке «Харбинское время».
После захвата Японией Маньчжурии, Родзаевский в 1932 г. связался с главной японской военной миссией в Харбине, которая до 1945 г. направляла и контролировала всю деятельность «РФС» так же, как и других антисоветских белоэмигрантских организаций, существовавших в Маньчжурии.
Подчинив себе всю маньчжурскую белоэмиграцию, японская разведка в лице главной японской военной миссии в Харбине, и ее филиалов в других городах Маньчжурии, делала все для того, чтобы использовать белоэмигрантов в антисоветских целях и, в первую очередь, подготовить из них кадры для военного нападения на Советский Союз.
О готовившейся Японией войне против Советского Союза и целях, которые она ставила перед собой в этой войне, Рад-заевскому было известно из личных бесед с представителями японских военных кругов. Так, начальник японской военной миссии в Харбине генерал Хигучи говорил, что Япония стремится к превращению советского Дальнего Востока в буферное государство между Японией и СССР. Это государство он назвал Дальневосточной Россией и требовал, чтобы «РФС» считал единственной своей целью борьбу за создание такого государства под руководством японцев. Примерно в сентябре 1939 г. в своей инструктивной речи, обращенной к служащим созданного японцами «Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи», Хата говорил, что Квантунская армия поможет белоэмигрантам осуществить их антисоветские чаяния. Аналогичные заявления в своих инструктивных речах, обращенных к служащим «Бюро по делам российских эмигрантов» делали и последующие начальники японской военной миссии в Харбине: генерал Яна-гита в 1940-42 гг. и генерал Дой — в 1943 г.
Некоторые руководители японской военщины планировали создание силами своей армии единой «национальной России», которая находилась бы под влиянием Японии. Вдохновителем таких планов являлся бывший военный министр Японии — генерал Араки.
Об агрессивных планах Японии в отношении СССР говорил также японский министр колоний генерал Койсо, который в период 1933-35 гг. являлся начальником штаба Квантунской армии.
С началом войны Германии против СССР, японцы стали говорить не только о планах нападения на СССР, но и о сроках своего выступления. Так, начальник 3 отдела японской военной миссии в Харбине подполковник Ниумура в октябре 1941 г. в беседе по поводу сделанного предложения шире развернуть антисоветскую пропаганду по линии «РФС» заявил, что Япония имеет свои планы и наша несвоевременная активность может лишь выдать эти планы. Япония, сказал Ниумура, вступит войной против Советского Союза после того, как германские войска возьмут Москву. Тогда же он пояснил, что целью Японии является отторжение от Советского Союза Дальнего Востока и создание на его территории нового государства под протекторатом Японии.
Отложила Япония свое военное выступление против СССР исключительно из-за того, что Красная Армия разгромила германские войска под Москвой и Сталинградом. Однако, от своих прежних планов территориального приобретения за счет СССР, Япония, по словам Родзаевского, не отказывалась до последнего времени.
Проживая в Харбине, Родзаевский неоднократно встречался с японцем Нагаока, являвшимся личным другом и советником бывшего начальника штаба Квантунской армии генерала Итагаки. Зимой 1938 г. при очередном посещении Харбина, Нагаока по поручению генерала Итагаки, поинтересовался соображениями о предстоящей реорганизации «Бюро по делам российских эмигрантов». Он заявил, что в подготовке и осуществлении оккупации Маньчжурии японскими войсками, большую роль сыграл существовавший в Японии «Союз молодых офицеров».
В начале 1932 г. вышеназванный Осава говорил, что он является членом японской фашистской организации «Союз молодых офицеров», по инициативе которой было организовано вторжение Квантунской армии в Маньчжурию и, что о плане этого вторжения хорошо было известно военному министру Японии, генералу Минами. Он рассказал, что руководитель этой организации полковник Хасимото принимал личное участие в спровоцированном им столкновении японцев с китайскими войсками в районе Мукдена. Ими был спровоцирован и захват города Харбина, который до февраля 1932 г. оставался в руках китайских войск.
Поскольку в Харбине находились многие иностранные консульства и колонии, то японцам важно было создать формальный повод для оккупации города. С этой целью Осава связался с Родзаевским, как руководителем «Российского фашистского союза», и белогвардейским генералом Косминым, являвшимся руководителем одного из отделов антисоветской террористической организации «Братство русской правды» и дал задание создать в Харбине видимость беспорядков.
Косьмин по поручению Осава в октябре 1931 г. через членов организации «Братство русской правды» подложил несколько гранат в помещения: японской военной миссии, японского консульства, японского гражданского общества и еще в одно из японских учреждений в Харбине. Когда эти гранаты были обнаружены, то японцы опубликовали в газетах и заявили дипломатическим путем — протест против, якобы, имевших место попыток со стороны китайцев взорвать японские учреждения.
В декабре того же года Косьмин по поручению Осава организовал с помощью членов «РФС» беспорядочную стрельбу на центральных улицах Харбина в ночное время. После осуществления этой провокации, японские газеты сообщили, что в Харбине царит полная анархия, китайские полицейские безнаказанно стреляют на улицах и грабят гражданское население. По этому поводу японским консульством в Харбине был заявлен протест китайским властям.
В первых числах января 1932 г., в одном из китайских магазинов города Харбина, произошла драка между русским покупателем и китайскими продавцами. Для того, чтобы раздуть этот инцидент, Косьмин, по заданию Осава, направил в указанный магазин несколько членов организации «Братство русской правды», которые учинили там погром, результатом чего явилось массовое столкновение между русскими и китайцами. В итоге этой провокации несколько человек было убито.