На расходы Суда выдал Трифонову 80 иен, снабдил маленьким фотоаппаратом с четырьмя пленками. Для беспрепятственного прохождения границы при возвращении в Харбин Суда вручил Трифонову свою визитную карточку с условностями, которую тот вшил в подкладку пиджака. По прибытии на советскую территорию Трифонова, как вызвавшего подозрения, арестовали. При личном обыске обнаружили визитную карточку Суда, которая являлась своеобразным документом для японской разведки.
20 сентября 1934 г. Политбюро рассматривает дело Трифонова на своем заседании и принимает предложение НКВД о направлении в Военный трибунал дела Трифонова Еськова и Морова[281], решением Военного трибунала Трифонов был осужден[282].
Дело Сталинского завода. 19 августа 1934 г. Прокофьев сообщил Сталину, что, по агентурным сведениям, ряд работников Сталинского металлургического завода ведут шпионаж в пользу Японии. Выполняя задания японской разведки, они образовали в середине 1933 г. инициативную группу по созданию так называемой «Российской партии национального возрождения» (РПНВ). Было установлено, что под этим прикрытием скрывается фактически японская резидентура. При обыске были изъяты программа и устав РПНВ, закопанные в землю две бомбы и один револьвер с патронами и типографские шрифты для подпольной типографии.
Установлено, что эта организация передала японской разведке материалы о военном производстве на Мотовилихинском заводе, выпуске холодного оружия и снарядов на Златоустовских заводах. По Обуховскому заводу — данные о производстве орудий и снарядов, выпуске брони по маркам и об обеспеченности завода сырьем и полуфабрикатами. По Мариупольскому заводу — данные о мощности брони и листопрокатных станов № 2, 3 и 4, объемах выпуска двухслойной брони. По Кунцевскому военному заводу № 95, выпускающему прокат для авиапромышленности и корпуса для авиабомб, — сведения о выпуске проката военных профилей для авиационных и танковых заводов и т. п. За шпионскую деятельность сотрудники этой организации получали денежное вознаграждение в иностранной и советской валюте.
Арестованный инженер Н. В. Латкин[283] рассказал, что будучи не согласен с рядом мероприятий Советской власти, вел работу по созданию контрреволюционной организации под названием РПНВ, ставившей конечной целью свержение советской власти и замены ее другим политическим строем. Эта организация возникла по его инициативе.
Первоначально в руководящее ядро РПНВ входили: Н. В. Латкин, Г. С. Давыдов, Л. Н. Дампель. Позже в организацию были вовлечены инженер строительного цеха КМК — В. С. Успенский и инженер доменного цеха Н. Г. Кротенко.
Проводилась подготовительная работа по созданию типографии. В Москве было приобретено два комплекта образцов шрифтов.
Для осуществления своих задач РПНВ ориентировалась на интервенцию со стороны Японии. С объявлением войны ставилась цель дезорганизация тыла и оказания помощи интервентами, организации повстанчества, проведение диверсионных актов, как на транспорте, так и на промышленных предприятиях.
Членами организации было проведено 5 подпольных совещаний, проведенных у Латкина на квартире.
Единственным источником средств для существования РПНВ должны были служить членские взносы, размер которых был установлен десятью процентами от зарплаты. Впоследствии, по предложению Давыдова, взносы предполагалось снизить, т. к. они считались слишком высокими.
За время существования РПНВ было внесено членских взносов Латкиным — 130 руб. (за два м-ца), Дампелем около 180 руб. (за 3 м-ца) и Успенским около 300 руб. (за 3 м-ца). Давыдовым членские взносы не были внесены и за ним числилась задолженность[284].
У Г. С. Давыдова[285], при обыске были изъяты документы, указывающие на то, что он являлся одним из организаторов контрреволюционной организации РПНВ. В ходе допроса он сообщил, что после нескольких встреч с Латкиным он высказал свои соображения на счет создания партии. Благодаря их усилиям было создано руководящее ядро, которое служило основанием создаваемой РПНВ.
Главной политической задачей партии ставилась свержение Советской власти и замене ее политическим строем по типу фашизма. Экономическая программа заключалась в следующем: ликвидация колхозов и совхозов и замена их частным фермерским хозяйством. В области промышленности, крупная промышленность, транспорт, металлургия, уголь и др. должны были остаться в руках будущего государства в виде государственного капитализма, а средняя и мелкая промышленность передавалась в частную собственность. Политически партия ориентировалась на Японию, т. е. на войну Японии против СССР.
Методы борьбы с Советской властью определялись созданием разветвленной сети ячеек РПНВ в крупных городах и промышленных районах Союза. Организация повстанческих групп действий в тылу во время войны. Проведение диверсионных актов на промышленных предприятиях и транспорте, дезорганизация тыла. Организация террористических актов против руководителей партии и Советской власти.
На поступившие средства от членских взносов для печатания листовок и других материалов РПНВ были закуплены два алфавита гуттаперчевых шрифтов и, как образцы, отправлены в гор. Кузнецк к Латкину. Также было заказано восемь алфавитов таких же шрифтов в штемпельной мастерской по Театральному проезду, которые выкупить не успели[286].
Другой член этой организации — Г. С. Давыдов[287] рассказал о существовании ячеек РПНВ в Москве, Ленинграде и Кузнецке. С его переездом в Москву создавалась ячейка РПНВ в Москве, а с переездом Дампеля в Ленинград создалась ячейка РПНВ в Ленинграде. В Москве в ячейку РПНВ им вербовался инженер Николай Михайлович Надеждин, работающий на 95 заводе, с которым он по этому поводу встречался два раза, один раз у него на квартире и другой раз у себя дома на станции Лось, Сев. ж. д.
Связь между руководителями РПНВ Москвы, Ленинграда и Кузнецка осуществлялась условным шифром. Главная связь намечалась через курьера и «оказиями». Латкиным прорабатывался вопрос о способах переписки химическим путем.
Давыдов на допросе в ответ на просьбу расшифровать изъятое при обыске письмо Латкина сообщил, что слово «семейной» означал политический, «дочка» означала ячейка РПНВ, «игрушки» означали шрифты «живопись» означала печатание листовок и т. д. В изъятом письме сообщалось, что Латкин 75 % своего времени уделял вопросам РПНВ и др.[288]
Давыдов подтвердил, что главной задачей организации было свержение Советской власти и установление политического строя по типу фашизма, наиболее вероятной перспективой выполнения этого плана была война Японии с СССР. Вопрос об установления связи с Японией был поставлен по инициативе Латкина.
Кроме того, намечалось установление связи с Западом и в частности через Ленинград с Финляндией, в этих связях они искали возможности связаться с западными странами, чтобы получить от них помощь. Однако практических шагов к осуществлению связи с западом предпринято не было[289].
Л. Н. Дампель[290] рассказал о том, как его привлек в организацию Латкин. Он подтвердил предыдущие показания и рассказал, что на одном из совещаний, примерно в январе 1934 г., ставился вопрос о приобретение оружия для членов партий.
Его участие в проработке программно-политических вопросов партии заключалось в том, что ему была поручена, помимо общей подготовки в области политико-экономических вопросов, проработка раздела программы в части промышленности. Обшие вехи этого вопроса были им письменно изложены, обсуждены совместно с Латкиным и оставлены у него.
Устав был написан Латкиным и обсужден на двух совещаниях он подлежал дальнейшей проработке. Наброски его хранились у Латкина. По уставу полагался прием в члены РПНВ всех вне зависимости от классового происхождения при предварительном выяснении его антисоветских убеждений. Евреи в партию не принимались.
Каждому члену РПНВ давались псевдонимы-клички, например: у Дампеля кличка была «Николаев», Латкина — «Васильев» и т. д.[291]
На допросе инженер Д. И. Саров[292] рассказал, что в 1919 г., работая начальником доменного цеха Надеждинского металлургического завода на Урале, при отступлении белых с Урала он был эвакуирован в г. Томск, где был рассчитан и выехал по территории занятой белыми в Манчжурию во Владивосток. Там работал несколько месяцев на Усть-Суйфунских копях, затем техническим директором Уссурийского стекольного завода. В 1921 г. совместно с инженерами Петровым и Садовниковым открыл химическую лабораторию по производству всякого рода анализов и исследований.
В 1923 г. японцы, представители фирмы «Таката-Шоней» Нода и Миакозава заинтересовались этой работой в части перегонки угля и получении полукокса и искусственной нефти из углей. Нода и Миакозава командировали Сарова в Японию в г. Цуруга для проектирования и руководства строительством опытного завода по полукоксованию, где он пробыл 7–8 месяцев, после чего вернулся обратно во Владивосток. До этого на опытный завод в Цуруге приезжал японец Эджиро Ра изо[293], с которым Сарова познакомил Миакозава, при этом он говорил, что дела фирмы «Таката-Шоней» плохи и рекомендовал иметь знакомство с таким солидным лицом, как Эджиро Ранзо. Последний интересовался опытным заводом и расспрашивал о делах в России. С Эджиро Ранзо в Японии Саров встречался два раза.