Самостоятельно производить аресты харбинцев, прибывших в ДВК после установления советской власти.
Чтобы прервать всякую связь с японскими консульствами населения установить по отношению к ним особый режим. Всех выходящих посетителей задерживать и по выяснению цели посещения арестовывать.
Подготовить материал для высылки из ДВК всех нежелательных элементов, семей арестованных, бывших кулаков, людей с политическим прошлым, лиц, имеющих связь с заграницей, рецидивистов, контрабандистов, исключенных из партии и т. д.
Установить в ДВК запретную зону и запретить въезд без разрешения. Установить систему пропусков для въезда на Дальний Восток. При выдаче пропусков ввести две категории: постоянно и временно живущих в ДВК. Проводить проверку в поездах. Усилить паспортную систему, высылать лиц, не имевших паспортов, нарушителей общественного порядка, хулиганов и т. д.
В связи с большим увеличением числа арестованных для ускорения рассмотрения дел была введена новая система судебного разбирательства. В НКВД организована тройка в составе: Нач. УНКВД и двух секретарей Крайкома. По делам иностранцев должны были составляться краткие справки и пересылаться в Москву. В обоих случаях было предоставлено право приговаривать осужденных к тюремному заключению от 8 до 10 лет или к расстрелу.
В отношении границы даны были следующие директивы: чистку проводить особенно беспощадно в пограничной полосе. Для устрашения японских шпионов расстреливать лиц, пытающихся нарушить границу. Усилить наблюдение за японскими военными, пытающимися проникнуть через границу. Обстреливать их так, чтобы не наносить ранений, но запугать.
Люшков отразил назначение НКВД, которое признано осуществлять охрану государства и своевременно вскрывать и уничтожать все антисоветские замыслы и действия, каков бы характер они не носили и от кого бы они не исходили.
Для этой цели имелась сеть наблюдения, которая контролировала все слои населения. В случаях возникновения какого-нибудь беспокойства НКВД должно вскрывать его причины и своевременно арестовывает антисоветские элементы, которые стремятся использовать это положение для организации заговора. Кроме того, обращалось внимание на работу всех государственных органов и на внутрипартийное положение и ведение за ними тайного наблюдения. Выявлялась диверсионная и разведывательная работа, направленная против СССР. При ее выявлении уничтожались ее очаги.
НКВД формально является советским органом, который находится под политическим руководством местной партийной организации. Однако фактически это не совсем так. Местный партийный комитет не является руководителем начальника управления НКВД. Однако, если в какой-нибудь части области возникает неспокойное положение, местный партийный комитет сообщает об этом НКВД и требует обратить вникание на создавшееся положение. Начальник НКВД, в свою очередь, также по определенным вопросам ставит в известность партийную организацию, например, сообщает показания арестованных членов партии и т. д.
Наблюдение за местным партийным комитетом лежит на начальнике УНКВД.
Далее Люшков рассказал о реформах и правовом положении ЧК-ГПУ-НКВД. По его словам, ЧК приговаривало к наказанию без всякого судебного разбирательства. Ленин, при переходе к новой экономической политике, с целью ввести работу в нормальное русло упразднил ЧК и создал взамен гпу.
ГПУ имело право под строгим надзором прокуратуры вести дела только политических преступников. Однако это положение продолжалось только несколько лет. Когда начались троцкистские заговоры, власть ГПУ в целях борьбы с ними стала постепенно усиливаться, и оно превратилось в подобие прежней ЧК. Сперва ГПУ имело право осуждать на срок не свыше 5 дет, но затем права были постепенно расширены.
В 1935 г. в связи с созданием НКВД, ГПУ было упразднено. Эта перемена также носила чисто политический характер и преследовала цель рассмотрения преступлений в нормальном судебном порядке. Однако в действительности это правильное мероприятие осталось только на бумаге. Именно в 1936 г. были созданы тройки для рассмотрения на местах дел, связанных с политическими преступлениями, за исключением дел троцкистов, правых, шпионов, военных и иностранцев.
В ДВК в состав тройки входили нач. УНКВД, а также первый и второй секретари Крайкома. Прокурор присутствовал на заседаниях тройки, но не имел права вмешиваться в ее решения. Если он был не согласен, он мог апеллировать в прокуратуру СССР в Москву, где и решалось дело.
Дела иностранцев — китайцев, корейцев, поляков и других — решались в Москве. Фактически без всякого суда по спискам, которые представлялись с мест.
Дела троцкистов, правых, заговорщиков и т. д. рассматривались военным трибуналом и решались нормальным судебным процессом в Москве.
Если в какой-то области возникало большое количество преступлений такого рода, из центра командировался прокурор, который бегло знакомился с делами и посылал списки в центр. В Москве по этим спискам определялась степень наказания, т. е. по 1-й категории — расстрел, по второй категории — 10 лет принудительных работ. Эти суды представляют собой простую формальность. В день проходит по 70 человек. В свидетелях, конечно, не было никакой необходимости.
Люшков писал, что систему троек решено было в ближайшее время упразднить, ибо если в одной области арестовывалось несколько тысяч преступников, то такой упрощенный метод разбирательства их дел приводил ко всякого рода отрицательным явлениям.
Судебные методы после упразднения троек, вероятно, будут заключаться в следующем: различные политические преступления будут разбираться в особой коллегии верховного суда. Дела правых и троцкистских заговорщиков — в военной коллегии.
Люшков сообщил японцам и организационную структуру НКВД.
Общее мнение состояло в том, что японская армия опередила Красную армию в отношении авиации и по материальной подготовке летного состава. Блюхер и другие считают, что боевые качества красноармейца выше боевых качеств японского солдата. Причем одной из причин считают то, что японский солдат меньше приспособлен к суровым условиям севера.
Поражение в 1904–1905 гг. объясняют не качеством русского солдата, а гнилью царского строя и изменой. Еще один участок, где японская армия отстала, это, по мнению Блюхера, автотранспорт и тракторный парк. Главная тактика в отношении японской армии — разжигать конфликт в Китае, чтобы военные силы Японии как можно больше были втянуты в военные действия.
После уничтожения группы Тухачевского, которая стояла за оборонительную войну, оборонительная линия поведения объявлена вредительской. Все планы армии в стране перерабатываются, исходя из идеи наступления. В отношении Японии усиленно внушается, что Япония готовится к войне с Советским Союзом. Основная позиция Японии справится с Китаем, обеспечить себе тыл и овладеть Дальним Востоком и, если удастся, Сибирью.
Ежов говорил Люшкову, что из Москвы в ОКДВА начальником разведотдела послан полковник Капалкин, который имеет специальные директивы об организации партизанской войны в Манчжурии. Капалкин и Блюхер приняли командиров китайских партизанских отелов в Манчжурии. Настроения в Москве были очень воинственными. На восток направлены новые типы самолетов, танков, орудия снаряжение и боеприпасы.
Блюхер предполагал напасть одновременно с двух направлений. Со стороны Читинского и Уссурийского участков, чтобы быстро очистить вдающийся в Советский Союз клин. Ликвидировать угрозу Хабаровску и сразу выровнять фронт. Война с Японией, по его мнению, приведет к тому, что против нее поднимется весь тыл в Манчжурии. Предполагалось также держать под ударами подводного флота и авиации все морские коммуникации противника и сковывать действия его флота. Одновременно бомбардировать острова, чтобы дезорганизовать тыл и держать его в напряжении.
Далее Люшков рассказал, что в марте 1938 г. из Москвы прибыл с секретной миссией Сталина майор Ярцев, чтобы выяснить возможность смены базы флота из гор. Владивостока, а также провести специальные мероприятия на Сахалине. Майору Ярцеву были подчинены все власти на Сахалине. Он имел задачу сгладить обострившиеся отношения с японскими концессиями и одновременно привести в боевую готовность остров. Приступить к формированию там дивизий и авиационных баз в Сахалинске и Софийске. Таким образом должно было быть отвлечено внимание Японии, а в случае общих военных действий на материке предполагалось отвлечь часть воздушных морских и сухопутных сил Японии дня защиты Южного Сахалина.
Позже, 12 апреля, заместитель Ворошилова и Смирнова Федьке вызвал ночью по телеграфу Блюхера и, основываясь на сведениях Чан-Кай-Ши, предупредил его о готовящемся внезапном нападение со стороны японской армии и флота на Посьетском и Владивостокском участке и предложил ему привести в боевую готовность армию и флот. Одновременно Смирнов (Нарком военного флота) выехал на Дальний Восток. Люшков предполагал, что дело с Чан-Кай-Ши имело другой смысл, что это было продолжением плана общих активных действий против Японии.
Одновременно со Смирновым прибыли в качестве начальника штаба комкор Штерн и в качестве заместителя Блюхера комбриг Романовский. Штерн был главным советником по Испании и считается специалистом по ведению войны в новых условиях. Перед выездом он имел большой разговор со Сталиным. Его приезд и одновременная директива по приведению вооруженных сил в боевую готовность были не случайны.
В первый день после прибытия Смирнов имел продолжительный разговор с Блюхером с глазу на глаз. Смирнов говорил Люшкову, что имел личное задание Сталина познакомиться с боевой готовностью флота и возможностями армии. После этого он выехал с Блюхером в Москву. Характерно, что Смирнов ожидал какие-то указания Сталина, но получил его телеграмму, выехать вместе с Блюхером в Москву на заседание Главного военного совета.
Блюхер говорил Люшкову, что в Москве необходимо решить два основных вопроса: оперативный план войны и распределение высшего и старшего комсостава в армии (дело с командным составом в армии обстояло катастрофически). Смирнов выехал по вопросу смены базы флота, предполагалось два варианта: или перенести базу в залив Находка, или превратить гор. Владивосток в военный порт типа Кронштадта. Он занимался также по заданию Сталина поиском мест для базы подводных лодок на Сахалине.