Однако во всех наступательных планах против Японии Люшков чувствовал нерешительность, страх от неподготовленности к войне, а главное, болезненный и острый страх от заговорщиков, особенно в армии, которые могли воспользоваться войной, чтобы совершить переворот. Этим объясняются противоречивые указания и решения.
Люшков делает вывод, что в отношении активных действий против Японии Сталина сдерживает неуверенность во внутренних силах армии и населения, боязнь деятельности заговорщиков; страх от нападения со стороны Германии; неуверенность в Китае, в устойчивости Чан-Кай-Ши и в том, что последний может за спиной СССР договориться с Японией. Данные о том, что Япония действует в Китае дивизиями второго и третьего разряда (резервистами), а главные свои силы бережет для войны против СССР, неуверенность в Блюхере. С одной стороны Сталин уверен, что Блюхер пользуется большой популярностью и крайне необходим для войны на Дальнем Востоке, а с другой стороны знает, что он властолюбив и с бонапартистскими тенденциями.
Шпионская работа. По словам Люшкова он сталкивался на Дальнем Востоке с массовым японским шпионажем против СССР, которым занимались завербованные корейцы и китайцы, отмечал и более квалифицированный шпионаж, ведущийся опытными агентами. Разоблачение произошли благодаря расширению шпионами круга вербуемых ими лиц, невнимательными антисоветскими разговорами с их стороны и т. д.
Практика показывает, что лучшим прикрытием для шпионов является их примерное поведение и активная советская работа. Как правило, они вступают в партию, отличаются на производстве, становятся стахановцами и часто играют роль разоблачителей врагов советской власти (это сейчас очень модно).
Меры контрразведывательного характера принимаются по линии агентурного наблюдения за командным составом и особенно штабными работниками, и инженерами военных предприятий, за лицами, имеющими связи с учреждениями, которые ведут секретную переписку, за лицами иностранного происхождения и т. д. Они окружаются агентами на службе, изучаются их связи вне службы, их личные связи и связи с женщинами. Кроме того, используются начальники секретных отделов, учреждений (где хранится секретная переписка), чтобы узнавать о настроениях лиц, имеющих отношение к секретной переписке.
Специальный режим установлен вокруг служащих в иностранных консульствах. С целью пресечения всех возможностей с их стороны к ведению шпионской работы, консульства окружается агентами, за каждым служащим ведется грубое наблюдение, чтобы он это видел. Все лица, граждане СССР, входящие в консульство, после выхода оттуда немедленно задерживаются и, если устанавливается, что нет законных причин к посещению консульства, они арестовываются и сажаются. Так поступают и с теми лицами, которые находятся в контакте с консульскими чиновниками.
Указал на круг лиц, которых, по его мнению, надо вербовать, и на методы вербовки Советских граждан.
По мнению Люшкова, повстанческие кадры на Дальнем Востоке, судя по вскрытым группам и организациям, состояли из остатков бывших белогвардейцев и офицеров, из казачьих элементов, из бывших кулаков, из семей пострадавших от репрессий, из антисоветски настроенной интеллигенции, из националистических элементов и бежавших кулаков.
Люшков рассказал о предпринимаемых мерах по выявлению японских шпионов. Чтобы пресечь возможность их проникновения, кроме мер по усилению охраны границы, был усилен пограничный режим. Введены фотографии на паспортах. Для жителей ДВК ставилась особая печать, а для жителей пограничной зоны другая особая. В связи с этим неблагонадежным элементам просто предлагается выселиться. По железной дороге Иркутск-Владивосток практикуется внезапная проверка документов и пропусков (с апреля для проезда на ДВК требуется специальный пропуск, без него железнодорожные кассы не продавали билеты).
Раскрыл японцам принципы вербовки агентуры органами НКВД. Основным контингентом для ведения шпионской работы на территории Манчжурии считались китайцы. Были созданы две базы: одна в Манзовке, другая в Бекине, где были сконцентрированы китайские беженцы и бежавшие партизаны. Из них готовятся кадры для переброски в Манчжурию. Ведется работа по вербовке кадров среди выселенных в Среднюю Азию и Казахстан корейцев. Туда командированы специальные люди из Москвы. Переброска через пограничную линию корейцев должна вестись под формой или бежавших с места переселения или через другие страны. Обращается главное внимание на то, чтобы устроить агентуру в местах дислокации японских военных миссий: Сахалине, Санчагоу, Фуйкане, Мишане, Пограничной, Хун-чуне и проч.
Поставлена задача по переброске агентов-китайцев, которые могли бы оседать в этих пунктах или устроить там агентуру, чтобы наблюдать за действиями японских миссий, а по возможности под видом агентов входить в связь с этими миссиями. Создавать в этих пунктах или в других населенных пунктах такую агентуру, которая могла бы быть использована как явочные пункты в случае переброски агентов. Предполагалась возможность проникновения в полицию Маньчжоу-Го.
Самый больной вопрос во всех этих комбинациях был вопрос о связи. Здесь берется под внимание возможность агента, его родственные связи и знакомства, использование знакомых для связи, возможность вести переписку через другие страны, возможность агента переходить границу и т. д. Но т. к. это очень трудно, обращалось внимание на радиосвязь. В Хабаровске и во Владивостоке были созданы радиокурсы, куда подбирали подходящие кадры. Для активных действий в Хабаровске создавалась диверсионная группа из китайцев. Для деятельности этой группы необходимо было получить указание Москвы.
Когда Люшков был в Москве, Ежов говорил ему, что японская разведка ведет в СССР активную диверсионную работу. По его словам, нам необходимо ответить тем же. В частности он говорил, что возле Харбина создан бактериологический институт для диверсионной работы на территории СССР. Ежов считал, что для диверсионной работы на территории Манчжурии необходимо создать группу, а окончательные ее задачи определит он (он говорил и о железной дороге). Когда потребуется, сказал Ежов, пошлем специальных людей из Москвы для руководства и вместе с ними пошлем готовые препараты для бактериологической диверсии. Но до последнего времени ни люди, ни директивы не присылались.
Глубокая политическая разведка в Манчжурии, Корее и Японии (и контрразведка) велась непосредственно Москвой, для чего использовался дипломатический торговый аппарат. Военная разведка велась разведотделом ОКДВА и Развед-управлением РККА в Москве.
Главное задачей Люшкова на Дальнем Востоке было разгромить весь старый аппарат ИНО (иностранная разведка) ДВК и пресечь все агентурные связи, которые были по оценке Москвы основным каналом работы японской разведки. Все работники ИНО были арестованы и все агентурные связи прерваны. В аппарате ИНО имелось два человека — Стрелков, недавно назначенный, и Панкратов, специалист по радио.
В Хабаровске была поставлена задача пробраться к белогвардейцам. Она была возложена на Малькевича из 3-го Отдела, который должен был подбирать кадры среди бывших белых и казаков.
Первые несмелые шаги по переброске через границу были произведены, некоторые люди намечены к использованию. Люшков с полной ответственностью заявил, что сейчас аппарата ИНО на ДВК нет. Существует еще пограничная разведка в погранотрядах, но она представляла из себя мелочное дело.
В Харбине основным резидентом Москвы являлся неизвестный под псевдонимом «Адам» — вероятно, секретарь консульства.
Люшков предполагал, что в случае если в течение нескольких лет не будет войны, то Сталин будет продолжать по-прежнему чистку всех не пользующихся его доверием элементов в правительственных органах, в армии и в партии. Будет решительно выдвигать молодежь.
В области внутренней политики будут приниматься все меры к расширению промышленных центров, особенно военной промышленности, к накоплению мобилизационных резервов и укреплению Красной армии.
По мнению Люшкова, для Сталина война необходима, как сродство отвлечения внимания народа от внутренних проблем страны. Если ему это удастся, он благодаря этому получит стимул к развитию революционного движения в других странах.
В настоящее время Сталин для удовлетворения нужд населения принимает меры к улучшению работы легкой промышленности. Намечается также улучшение продовольственного снабжения городов и рабочих центров. Однако потребности громадной Красной армии, вероятно, помешают проведению этого. Учитывая опасное положение Донбасса в военное время, принимается все меры к развитию угольной и металлургической промышленности в Кузбассе.
Если начало войны затянется, Сталин для внесения успокоения в стране и укрепления своей позиции, вероятно, смягчит политику чистки.
Каково будет положение в СССР после смерти Сталина — вопрос, по мнению Люшкова, чрезвычайно сложный. Ясно, по крайней мере то, что крах диктатуры и развал партии как коллективного органа приведет к перевороту в управлении государством.
Преемниками Сталина могли быть Молотов и Ворошилова. Оба они чисто русские люди и видные деятели Политбюро, притом отличающиеся политическим честолюбием.
Молотов — государственный деятель, образованный, хладнокровный и сдержанный. Однако у него нет дара предвидения, который необходим для управления государством. Ворошилов не только популярен в народе, но и пользуется поддержкой армии. По мнению Люшкова он является наиболее вероятным приемником. Он придерживается правых взглядов и является противником сталинских методов.
Люшков выдал японцам все, что он знал.
В книге японского журналиста Есиаки Хияма «Японские планы покушения на Сталина» утверждается, что после начала военного конфликта у озера Хасан из числа осевших в Маньчжурии русских белоэмигрантов японцам удалось сформировать отряд террористов, в задачу которых входило убийство Сталина. Для этого они поодиночке должны были перейти турецкую границу и добраться до Сочи, где в то время отдыхал Сталин. Там по сложной системе подземных коммуникаций боевикам предстояло проникнуть в павильон Мацесты как раз в то время, когда Иосиф Виссарионович будет принимать там грязевые ванны, и прикончить его. План будто бы разработал Люшков. Как полагал Хияма, Генрих Самойлович превосходно знал как систему охраны Сталина, так и подземные переходы комплекса Мацесты, поскольку раньше работал в центральном аппарате НКВД