одновременно бросились к столу за «стволами», опрокинули его и тут же попытались нанести друг другу смертельные удары. Где-то они уже зацепились, потому что руки по локоть были в крови.
— Да что это такое! — отчаянно прокричал Глот, разрывая на себе тельняшку. — Откуда ты такой здесь взялся?
Они оттолкнулись и одновременно кувыркнулись в противоположные стороны, вскочили и метнули друг в друга свои жизнеопасные орудия борьбы. Шибан успел уклониться от серпа, но нож отбил лишь рукой, и тот распорол ему край локтя. Если бы он не подставил руку, нож попал бы точно в горло. Глот также уклонился от одного из ножей, но другой, с закрепленным на нем тонким тросом, припечатал его тельняшку к стене, слегка задев плечевой сустав. Пока тот отрывался от стены, раздался специфический звук липучки. Шибан вытащил из-за спины пистолет и нацелил его в голову своего противника.
— Ё..! — неистово проорал Глот, разорвав в клочья одежду, чтобы оторваться от стены.
Но еще большее удивление у него вызвал нож с тросом, торчавший в этой стене.
— Ни хрена себе, — произнес он, поглядывая на Шибана, — это же гарпунный нож!
— То-то, старший мичман Павел Глотов, — неожиданно для всех произнес Шибан, держа трос ножа в натянутом положении, — бывший инструктор рукопашного боя!
Он бросил трос, снял шапку и вытер ею грим с лица, продолжая держать Глота под прицелом пистолета подводного спецназа.
— Старших по званию надо уважать! А ножичек — мое личное изобретение.
— Здравия желаю! — машинально выпалил Глот, но тут же обмяк и сел на корточки. — Вы… капитан третьего ранга… Ши… Маугли?
— Он самый, — признался Шибан и тут же спросил: — Как же ты, Глотов, дошел до такой жизни?
— А вы? — последовал встречный вопрос. — Хапнули «бабки» у нашей подопечной телки!
— Н-да! — коротко ответил Шибан и на всякий случай спросил у него, владеющего всеми секретами боевого пловца: — Как поступим?
— Я со своими, даже бывшими, не воюю — это святое! — твердо заявил Глот. — Слово Глота что-то значит в местах не столь отдаленных.
— Наслышаны, — сказал Шибан, пряча пистолет за спину, хотя на самом деле он мало что знал об этих отдаленных местах.
— Возьмите в знак примирения «стечкина» с глушаком, — Глот показал в сторону стола. — А мой бывший «СПП» повесьте на гвоздь — в память о былых делах.
— Так это твой пистоль? — удивился Шибан.
— Статья 226 УК РФ — хищение оружия и боеприпасов, — подмигнул Глот, раскрывая причину своего пребывания в тех самых не столь отдаленных местах.
— Н-да! Наделала катаклизмов эта чертова перестройка с демократизацией, — произнес Шибан, перерезая глотовским ножом веревки, которыми был связан Морпех. — Где только наших не встретишь. Иван, ты живой?
Он посадил окровавленного Морпеха спиной к стене и сказал Глоту:
— Не знал, что это ты. Решили бы по-другому.
— Я эту Ленку-кидалу уже сегодня урою! Попадись мне, сучка! У меня из-за нее груз двести и этот, — Глот показал в сторону лежавшего калачиком «братана», — непонятно что…
— Чё с ней тянуть! — спокойно произнес Шибан. — Она здесь, на околице. Сидит в «микрике» привязанная к седлу.
Они кое-как перевязали друг другу раны, остановив кровотечение, после чего Глот, еще раз взглянув на гарпунный нож, сказал:
— Так, говорите, ваше изобретение? Похоже на испанский армейский нож «гаулузес».
— Верно, — согласился Шибан, — но здесь лезвие другое, французское — «Мейзон-де-Коутельер». Поэтому и застряло.
Шибан подошел к деревянной стене и сильным рывком выдернул нож, после чего передал его Глоту. Тот взял нож, ловко смотал трос и решительно произнес:
— Пойду покромсаю им это сучье отродье!
Он уже выскочил было из дома с конкретным намерением прикончить бизнес-вумен, но его окликнул Шибан:
— Паша! Подгоняй машину, а бабу пока не трогай. Кажется, мы с ее помощью немного подправим свои финансовые дела.
— Добро! — по-военному произнес Глот и побежал к машине.
Тем временем Шибан помог подняться на ноги Морпеху, и вместо дальнейших взаимных объяснений они обнялись.
— Ни-че-го, — еле выговорил Морпех сквозь выбитые зубы. — Бы-ва-ло и по-ху-же!
— Куда уж хуже! — произнес Шибан, отойдя от него на шаг назад и увидев не лицо, а какое-то сплошное месиво.
У Морпеха затекли ноги, и Шибан, подхватив друга на плечи, вынес его из дома на улицу. Он усадил его на скамейку и увидел, как к дому мчится микроавтобус. Скрипнули тормоза, и Шибан в темноте разглядел, как Глот тащит в дом бездыханное тело своего бывшего подопечного. Он помог затащить труп в дом, а затем перевязать и загрузить раненого «братана». Когда микроавтобус тронулся, Шибан спросил:
— Куда его?
— В БСМП — иначе сдохнет!
Они привезли «братана» в больницу скорой медицинской помощи, выгрузили его во внутренний двор и оставили в сидячем положении, как и положено при таких ранах, на произвол судьбы у входной двери. Машина резко тронулась — подальше от свидетелей в белых халатах. Таковы были жестокие правила системы, в которую они, еще недавно здоровые и сильные, вторглись, рассчитывая занять в ней доходное место.
Микроавтобус быстро домчался туда, где относительно недавно начались их общие неприятности. Из подъезда, где жил Морпех, выходили люди. Они спешили по своим утренним делам, брезгливо переступая через лужу крови и ничего не ведая о ее происхождении. Машина тем временем остановилась.
— А как быть с банкиршей? — нелепо прозвучал вопрос бизнес-вумен в забрызганном кровью салоне.
Она специально задала его в присутствии Шибана, напомнив ему о себе и об обещанном финансовом интересе. Ей было уже наплевать на отобранные у нее «баксы» — деньги она заработает. Ей важно было просто сохранить свою жизнь. Пока они ехали, Глот кидал на нее такие свирепые взгляды, что она стала реально опасаться за свою жизнь. Еще в Орловке он обложил ее с ног до головы, исчерпав весь свой матерный запас. Из-за нее накрылась практически вся его «бригада». Правда, оставался ее главный покровитель Хабар, но уверенности, что при этих обстоятельствах он поможет усмирить Глота, у нее не было. Прав «сероглазанький» — связалась с криминалом!
— Решим! — коротко ответил Глот и протянул свою визитку Шибану. — Позвоните мне.
— Частное охранное предприятие «Редут плюс», — прочитал бывший «морской котик». — Директор Павел Глотов. Всё чин чином!
Глотов остался сидеть за рулем, понимая, что после всего произошедшего Морпех не примет от него никакой помощи. Они жестко переглянулись, и каждый остался при своих интересах. Шибан помог выйти из микроавтобуса своему отколошмаченному другу, и они, ковыляя, дошли до подъезда, где и растворились, — Шибану предстояло познакомиться с женой Морпеха и как-то оправдать его, а заодно и себя. К тому же и самому «морскому котику» следовало оказать медпомощь.
Туман наконец рассеялся. Выглянуло солнышко и стало припекать. К концу рабочего дня народ потянулся загорать на побережье. Автомобильные пробки перекочевали из областного центра на автострады, ведущие к пляжам. Жизнь продолжалась в своем обычном многообразии.
Глава 3Исчезновение Глота
Бизнес-вумен психовала. И было чего — Глот «поставил ее на счетчик». В назначенное время она пришла к нему на встречу, чтобы услышать его окончательный вердикт:
— Твоя жизнь продолжается с суммы пятьдесят тысяч долларов. Срок — один месяц…
После того как из микроавтобуса высадились Шибан и Морпех, уставшая до потери пульса парочка, полностью проиграв спецназовцам по всем позициям, вернулась в Орловку. Глот умышлено взял бизнес-вумен с собой, чтобы она прочувствовала всю остроту ситуации и своего положения. Она тряслась от страха, и он, уразумев, что этого возвращения в поселок для нее вполне достаточно, оставил ее в машине. Глот не церемонился с трупами и решил их спалить, имитируя типичную для последнего времени тусовку бомжей в заброшенном доме. Разбросав по полу пустые бутылки, скопившиеся здесь еще с «застойных» времен, он собрал до кучи всё, что хорошо горело, чиркнул зажигалкой и, убедившись, что всё сгорит дотла, без всякой спешки покинул дом. Затем Глот отвез бизнесменшу домой, назначил ей «стрелку» и бросил «микрик» на окраине города, предварительно окатив его бензином — в машине скопилось слишком много следов преступлений. «Фольксваген» числился в угоне и не представлял для него никакой ценности. Единственными, кого этот автомобиль мог еще заинтересовать в этот вечер, были его владелец и пожарные…
— Вот как ты заговорил! — чуть не плача, произнесла мадам. — Мы ведь были партнерами, до этого злосчастного случая. Да и Хабар…
— Был Хабар, да весь вышел! — перебил ее Глот, когда она попыталась прикрыться вышестоящим в иерархии братвы вором «в законе». Он достал из-за пояса странный нож с привязанным к рукояти тонким тросом. — Теперь я в авторитете!
Она еще не знала, что Хабар, а в жизни удачливый бизнесмен Исмаил Хабаров, неожиданно для всех исчез. Глот типа подергался, изображая обеспокоенность и разводя руками, мол, сам испереживался, и без «развода по понятиям» самостийно принял на себя контролируемый кусок Калининграда, до конца не раскумекав, что совершает большую ошибку.
Глот убил Хабара шибановским ножом, прихваченным на память о разборке в Орловке. У него, помешанного на оружии, буквально чесались руки — хотелось попробовать нож-гарпун в деле. «Крестный отец» бушевал, а когда выяснилось, что и последний член глотовской «бригады» загнулся в БСМП, подверг его уничтожающей критике. Только теперь выяснилось, что это был его, хоть и дальний, но… родственник.
«Опана! — удивился про себя Глотов. — Вот, оказывается, кто сливал информацию».
Глот слушал, слушал да и метнул ножичек прямо в сердце. Хабар замер на полуслове, а бывший инструктор рукопашного боя еще и трос подергал, проверяя конструкцию на прочность. Убедившись, что «фирма веников не вяжет», он удовлетворенно цокнул языком, выразив свое восхищение.