Низко пригнувшись, Пётр и Иван быстро прошли по невысокой гряде. Бойцы бесшумно добрались до места, что находилось напротив обширной усадьбы местного бая. Они выбрали удобные точки недалеко друг от друга и улеглись за большими камнями.
Два снайпера устроились так, что ничего не мешало стрельбе. Теперь они находились в семидесяти метрах от нужного дома и напряжённо следили за двумя часовыми.
Первым делом, друзья разобрали между собою «клиентов». Как старший их двойки, Пётр выбрал себе более сложную цель. Он взял на мушку бандита, что ходил по двору. Душман, то появлялся на экране прицела, то пропадал за высоким забором.
Скоро снайпер заметил, что часовой постоянно проходит по одному и тому же маршруту. Через пару кругов, Пётр с достоверностью знал, где и в какую секунду появиться молодой человек.
Иван взял на себя второго бандита. Тот сидел на краю плоской крыши байского дома. Ноги мужчина сложил таким хитрым образом, как это принято в Афганистане. То бишь, «по-турецки», калачиком.
Оружие престарелый душман поставил между колен. Старик обнял его большими руками дехканина и прижался к стволу автомата почти чёрной от солнца щекой. Он выглядел, словно грустный поэт с пресловутой российской берёзкой.
В нарушенье «устава несения службы», пожилой человек держал в зубах сигарету. Время от времени, он делал затяжку. Небольшой огонёк ярко вспыхивал и на секунду, другую, освещал унылую морду, обросшую редкой седой бородой. Иногда, охранник лениво поворачивал голову влево и вправо. Он равнодушно смотрел вдоль узкой улицы, идущей с перевала на юг.
Все те минуты, что десантники двигались к двухэтажному дому, старик сидел неподвижно, как статуя и глядел перед собой. Только однажды он бросил рассеянный взгляд в сторону севера, откуда к нему приближалась десантная группа.
На беду спящей банды, именно в этот момент, душман снова сделал очередную затяжку. От удовольствия он даже прикрыл тяжёлые веки. К тому же, облачко дыма не дало разглядеть силуэты, одетые в защитную форму.
Впрочем, он бы всё равно ничего не заметил. Камуфляжные пятна прекрасно сливались с камнями, из которых построили все дома и заборы вокруг.
Нужно учесть, что шла середина боевого дежурства. Не зря, её во всём нашем флоте называют «собакой». Душману нестерпимо хотелось в постель, и чтобы немного взбодриться, он закурил «косячок» с лёгкой дурью. Привычный с детства, наркотик снизил сильную тягу ко сну, а заодно, притупил восприятие всей окружавшей действительности.
Дальше всё шло именно так, как приказал командир. Первая двойка двигалась по одной стороне узкой улицы. Вторая, отстав метров на десять, спешила по противоположной обочине.
Когда до деревни осталось сто с лишним метров, Роман исполнил приказ командира. Десантник нажал на кнопку небольшого прибора, лежащего в нагрудном кармане его прочной куртки.
Ультразвуковая сирена была совсем не слышна человеку. Зато на собак она всегда действовала с потрясающей силой. Даже прекрасно обученный пёс, терял свою храбрость и злость и тотчас забывал о работе охранника.
Зверь пугался настолько, что поджимал уши и хвост. Тихо скуля, как побитый щенок, он старался убраться подальше от источника ужасного звука. Забивался куда-нибудь в щель и сидел там более часа, сотрясаясь от страха.
Пригибаясь к земле, лейтенант и Роман добрались до дувала двухэтажного дома. Бойцы приняли стойку «упор на колено» и, выставив автоматы вперёд, посмотрели в разные стороны горной деревни.
В небольшом кишлаке было по-прежнему тихо. Не слышалось ни шороха ветра, ни шума шагов, ни лая собак, ни рёва баранов, ни мычанья испуганных коз. Все жители так и остались в своих бедных саклях. Никто не выскочил голым во двор с автоматом, зажатым в руках.
Роман взглянул на дисплей, встроенный в маску. Боец разглядел большую отару и двух пастухов. Они находились в километре на юг, в длинной кошаре, расположенной у горного пастбища.
Убедившись, что люди в деревне все спят, а памирские псы, бараны и козы напуганы так, что не смеют и вякнуть, Роман посмотрел через улицу. Там темнели фигуры Дениса и Глеба.
Каждый из них стоял на правом колене и поводил стволом автомата то вправо, то влево. Они изучали близь лежавшую местность сквозь дисплеи своих замечательных масок. Циферблат на экране показывал час и двадцать минут после полуночи.
Все переговоры между десантниками велись по специальным электронным каналам, не доступным маленьким рациям местных охранников. Однако, даже такая защита не давала стопроцентной уверенности в том, что их сигналы не примет кто-то другой. К примеру, тот человек, кому об этом знать не положено.
Поэтому, лейтенант поступил старым дедовским методом. Посмотрел на крутую гряду, стоящую против двухэтажного дома и пригляделся к изображению очков-тепловизора. Командир сразу заметил светящиеся головы Пётра и Ивана, лежащих за большими камнями. Он поднял левую руку и резко опустил её вниз. Мол, ребята давай.
Наконец, лейтенант оказался у забора двухэтажного дома и подал двум десантникам условленный знак.
Пётр сказал боевому напарнику: – Стрельбу ведём по команде.
Раздался тихий ответ: – Принято шеф.
Снайпер увидел сквозь оптику, что молодой моджахед вышел на открытое место. Он остановился и потянулся за рацией, висевшей на левом плече. Бандит бросил несколько слов в микрофон. Кивнул на то, что ответил второй часовой, который находился на крыше, и отключился от связи.
Пётр навёл перекрестье прицела на лоб моджахеда. Сказал Ивану: – Огонь! – и плавно нажал на крючок спускового устройства. Бельгийская штурмовая винтовка имела прекрасный глушитель. Она издала очень тихий хлопок. Отдача толкнула солдата в плечо. Бандит резко дёрнулся и срубленным деревом рухнул навзничь.
Используя иностранную речь, Пётр сказал в минирацию: – Минус один.
В то же мгновение слева послышался ещё один тихий хлопок. Голос напарника добавил в эфир по-английски: – Минус второй.
Пётр перевёл прицел на крышу особняка. Пожилой моджахед неподвижно лежал на спине. Автомат из руки он так и не выпустил и прижимал его к щуплой груди, словно ребёнок большую игрушку. Сигарета всё ещё тлела в сжатых зубах.
Снайперы посмотрели в те несколько окон, что без всякой системы украшали широкий фасад «богатого» здания. Бойцы не увидели в них никакого движения. Пётр сказал в микрофон по-английски: – Всё чисто.
Лейтенант махнул левой рукой второй двойке, что стояла на другой стороне узкой улицы. Низко пригибаясь к земле, десантники рванулись вперёд. Глеб держал оружие перед собой и контролировал путь со стороны перевала. Денис на бегу закинул автомат за плечо.
Тем временем, лейтенант напряжённо прицелился вниз по деревне. Он страховал бегущих бойцов от нападенья с дороги, ведущей на юг. Роман тоже убрал оружие за спину. Сержант встал спиною к дувалу и чуть согнул ноги в коленях. Он соединил руки скобкой, опустил их на низ живота и подставил другому бойцу.
Оказавшись в полуметре от друга, Денис, не тормозя, поднял правую ногу. Поставил ребристую подошву ботинка на сцепленные ладони Романа, одетые в тактические перчатки десантника, и опёрся на них, словно на конное стремя.
Почувствовав тяжесть в руках, Роман резко выпрямил согнутые немного колени. Напряг мышцы спины и свои крепкие бицепсы и поднял ногу товарища сантиметров на тридцать.
Денис взлетел вверх на полметра. Опёрся левой ногой на плечо молодого напарника и оттолкнулся от друга, как от удобной ступеньки. Благодаря этой «лесенке», десантник тотчас оказался на гребне ограды.
Он растянулся на животе поверху забора и устроился там, словно кошка на ветке высокого дерева. Немного свесил колени по разные стороны каменной кладки и сжал их так крепко, будто сидел на бревне.
Выхватил из кобуры пистолет свободной рукой. Направил его в большой байский двор и осмотрелся по сторонам. Внизу было тихо и пусто. Лишь возле дома неподвижно лежало тёмное тело охранника. Его недавно убил кто-то из снайперов группы. То ли Пётр, то ли Иван?
Убедившись, что опасности нет, Денис сунул пистолет в кобуру и протянул левую руку товарищу, стоявшему на узенькой улице. Роман тут же схватился за запястье бойца и, упираясь ногами в щербатую кладку, стрелою поднялся наверх.
Затем, они втянули туда лейтенанта и Глеба. После чего, все тихо и быстро спустились во двор двухэтажного дома. Каждый присел, опершись на колено, и повёл стволом автомата справа налево и снова обратно. Пока, всё шло хорошо. Во всей ближайшей округе не слышалось ни единого звука.
Две двойки десантников рванулись к особняку и замерли с обеих сторон от главного входа. Устроившись справа от небольшого проёма, Роман осмотрел дощатую створку.
Сержант с удовлетвореньем увидел, что она отрывается внутрь помещения: – «Значит,» – подумал парень некстати: – «здесь выпадает такое количество снега, что покрывает всю землю на метр или выше, словно в Сибири зимой».
Скрываясь за углом косяка, Роман правой рукой поднял автомат стволом вверх. Левую вытянул перед собой и осторожно толкнул узкую дверь. Наудачу десантников, она оказалась незапертой и легко распахнулась.
Скорее всего, её не закрыли на прочный засов по достаточно веской причине. Все десять душманов абсолютно уверились в своей безопасности. Как-никак, дом местного бая стоял в двух километрах от афгано-пакистанской границы. Чужие сюда не ходили уже многие годы, а, может быть, и столетия. Наверняка и сегодня никто не появится. Откуда им взяться в подобной глуши?
Кроме того, часовые должны были смениться с поста в четыре часа. Никто не хотел вставать тёмной ночью и открывать сослуживцам наружную дверь. Пусть они сами тихонько войдут, решил командир, и, не беспокоя других, разбудят лишь тех, кому заступать в караул.
Роман бросил взгляд на дисплей своей замечательной маски. Он видел дом местного бая, снятый боевым беспилотником с большой высоты. Местность сейчас наблюдалась в инфракрасных лучах. Это позволяло заметить детали, что были нужны российским бойцам.