— Так охренительно хорошо, — стонал он, погружаясь ещё глубже и шлепая бедрами по моей заднице. Его дыхание было неровным, он крепко прижимал меня к своей груди, а я только задыхалась, сонно умоляя о большем. Джон прошептал проклятие, а затем начал двигать бедрами. Его огромный член входил и выходил из меня, моя влага увеличивалась с каждым ударом, когда он наращивал темп.
Он схватил мою грудь, его пальцы сжали и выкрутили мой сосок, когда он стал трахать меня сильнее, и я закричала. Мне было больно, но я также не хотела, чтобы он останавливался, и, слава Богу, он это понял, потому что мои звуки только заставили его застонать и повторить.
— Блядь, — простонала я, когда он укусил меня за шею так грубо, как никогда раньше, — Джон, черт возьми… — В ответ он перевернул меня на живот, на мгновение прижав меня, а затем поднял мою задницу в воздух и снова погрузил свой член между моих мокрых складок. Я снова вскрикнула от того, что его член вошел в меня так глубоко, и он хмыкнул в знак согласия.
Звуки нашего тяжелого дыхания заполнили пространство, смешались с влажным шлепком кожи о кожу, и удовольствие закрутилось внутри меня с головокружительной силой.
— Джон, бляяяяядь, — стонала я в простыни, когда он обхватил меня за бедра, словно они были сделаны из пластилина. — О Боже, я сейчас кончу.
— Хорошо, — хмыкнул он, трахая меня с такой силой, что я увидела звезды. — Я ни хрена не могу контролировать себя с тобой, Трис. Ты просто чертовски совершенна.
Еще доля секунды — и я действительно увидела звезды, когда его рука пробралась под меня, чтобы погладить мой клитор именно так, как нужно, чтобы я закрутилась в спирали. Я задыхалась и стонала, все мое тело напряглось, а пальцы накручивали простыню. Его движения стали запинаться, и он вошел в меня так глубоко, что я чуть не рухнула на подушки, когда он достиг кульминации, наполнив мою киску своей спермой.
Когда он кончил, он поднял меня на руки и переложил нас обратно на бок на подушки, при этом его член все еще находился внутри меня. Это было странно интимно, но мне это нравилось.
— Джон? — пробормотала я, затем зевнула.
— Ш-ш-ш, — вздохнул он, проводя губами по моей щеке. — Засыпай, Венера. Прости, что разбудил тебя.
Мои веки уже снова опускались.
— Нет, — ответила я, с трудом выговаривая слова, так как наплыв эндорфинов, смешанный с уже наступившей сонливостью, сильно захлестнули меня. — Мне нравится, что ты здесь…
Я не смогла разобрать его ответ, он прошептал его так тихо, и сон уже снова овладел мной. Я просто знала, что это было сказано с полным благоговением, когда он осыпал лёгкими поцелуями мою потную кожу, и именно так я хотела засыпать каждую ночь.
ГЛАВА 41
ДЖОН
Последний визит к Тристиан едва не сломил мою решимость. Мне не следовало идти туда… но я ничего не мог с собой поделать. Сегодня была та самая ночь, я должен был взять "Маки" до того, как она завтра вставит их в рамку. Я высадил ее после работы, оставив ее на прохладной ноте, чтобы пойти и собрать вещи в своем коттедже. У меня был богатый опыт ухода от прикрытых личностей, так что мне потребовалось всего несколько часов, чтобы связать все концы с концами.
Собрав все свои вещи в машину — включая целую коробку с вещами, которые я украл у Трис, — я попытался проехать мимо ее дома. Попытался — и потерпел неудачу. Вместо этого я часами сидел в машине и смотрел на ее окно. Когда свет выключили где-то после полуночи, я попытался заставить себя уйти.
И все же. Через час я снова залез в ее квартиру. В последний раз. Мне нужно было попрощаться с ней, даже если она никогда не узнает, что я был там. Таков был мой план, и в тот момент, когда я увидел ее, распростертую на королевских пурпурных простынях, я потерял контроль над собой.
Когда она уснула, потная, красивая и вся в моей сперме, чувство вины за все наши отношения чуть не задушило меня.
— Прости меня, — прошептал я, целуя ее плечо. — Если я не уйду сейчас, то не уйду никогда. — Потому что, как ни тяжело было это признавать, мои чувства к Трис стали настоящими. И я готов был поспорить, что и ее тоже, что делало меня еще худшим мудаком.
Я все время знал, что использую ее. Она об этом не догадывалась, и ужас от этого осознания был тем, что сдерживало меня.
Это должно было произойти сегодня. Может быть, когда все закончится и Игра будет выиграна, я смогу восстановить отношения с Трис. Когда-нибудь. Но если я позволю ей встать между мной и наследием моего деда, я всегда буду таить на нее обиду за это. Она заслуживала большего. Она заслуживала лучшего, чем я.
Я лежал с ней так долго, как только мог, а потом ускользнул в ночь, чтобы исполнить свое предназначение и стать самым совершенным вором на свете.
На этот раз, в отличие от всех остальных случаев, когда я проникал в дом Тристиан, я ничего не взял с собой. На этот раз я кое-что оставил.
Маленький кусочек своего сердца.
Упорно борясь с нахлынувшим на меня сожалением, я уехал и не оглядывался.
В сегодняшнем ограблении не было никакой радости. Мой план проникновения в дом Гримальди был безупречен, и изменения, внесенные в последний момент, смягчили небольшое чувство вины, когда я вошел в темную, безмолвную галерею.
Как только я вошел в студию Трис, мне нужно было на минуту присесть на ее место. Все вокруг пахло ею. Часы завибрировали, напоминая о том, что мне пора тащить задницу, и я, проглотив чувство вины, залез в ее надежный ящик.
"Маки" лежали идеально, именно там, где я видел, как она их кладет. Мои руки уже были в перчатках, и я быстро закрепил его в портфеле с мягкой обивкой, который я захватил с собой для этой работы.
Я тяжело вздохнул, глядя на пустой ящик, но теперь все было готово. Оставалось только уйти.
Несколько скудных минут ушло на то, чтобы подготовить сцену так, как я хотел, чтобы ее нашли утром, а затем я сбежал прямо через парадную дверь поместья Гримальди. Я шел бодро и профессионально, создавая впечатление, что имею полное право находиться здесь, и только один раз замешкался.
Когда я обогнул дом, направляясь к сломанному забору, через который я проложил себе путь к отступлению, я остановился, услышав знакомый женский голос из одного из открытых окон.
— …ну давай, малыш, — уговаривала она, в ее голосе звучали сексуальные нотки, — давай просто заглянем? Я слышала, что у твоего отца есть картина, которая пропала более пятнадцати лет назад…
Я заглянул в окно и увидел совершенно голую Тинк, стоящую на коленях перед Декстером. Ее рука яростно работала, когда она вскидывала на него свои ресницы, и мне стало чертовски жаль ее. Мы оба использовали похожую тактику, чтобы получить доступ к "Макам", но моя сработала гораздо приятнее… и выгоднее.
Тинк перевела взгляд на окно, и разочарование отразилось на ее симпатичном лице, когда я саркастически отсалютовал ей, держа в руках свой кейс.
— Блядь! — воскликнула она, мгновенно поняв, что только что проиграла Игру.
Я не стал задерживаться, чтобы посмотреть, как она будет выкручиваться. Меня ждала машина для побега и место встречи на полпути через всю страну. Поэтому я скользнул в тень, заставив себя полностью исчезнуть, слившись с ночью и покинув владения Гримальди.
Вскоре их бесшумная сигнализация должна была сработать из-за одной из моих ловушек с задержкой времени. Мой взлом и кража "Маков" будет обнаружена, но к тому времени я уже буду далеко.
Оставалось надеяться, что принятых мною мер будет достаточно, чтобы доказать непричастность Трис. Оставалось надеяться, что безопасность, которую я обеспечил в ее жизни, убережет ее от гнева Лютера, когда он обнаружит, что его ценная вещь пропала.
А что касается меня? Игра не была закончена до тех пор, пока я не достиг контрольной точки и не получил картину, проверенную комиссией. Сейчас, как никогда, мне нужно было не терять самообладания. В последнее время Игорь был слишком молчалив, и я подозревал, что Тинк права. Он что-то замышлял, и если бы я хоть немного знал своего отца, то был бы уверен, что он задумал смухлевать.
Именно на этом этапе он должен был сделать свой ход. Игорь, которого я знал, был достаточно умен, чтобы понять, что ему не по зубам, когда я и Тинк боремся за картину… но он также знал, что мы с ней следуем правилам Игры.
Он этого не делал, и теперь я подозревал, что он пришел за мной. Теперь, когда я достал "Маки" из ящика сверхнадежного хранилища в поместье Лютера. Теперь, когда единственной защитой для него был мягкий портфель и моя собственная решимость.
Вопрос был только в том, как он будет мухлевать? И кто пострадает при этом?
Садясь в машину, я чувствовал себя спокойно, зная, что какая бы опасность ни подстерегала меня, она не коснется Трис. Чем больше расстояния между нами, тем лучше.
Если бы только это понимание могло успокоить боль в моей груди, когда я в последний раз выезжал из Шепчущих Ив.
ГЛАВА 42
ТРИС
Когда я проснулась на следующее утро, Джона уже не было. На несколько мгновений я решила, что его сексуальный визит мне приснился, но скользкое доказательство между ног и боль в мышцах подтвердили, что все было на самом деле.
Спектр эмоций, которые я испытала, проснувшись, был подобен крутым американским горкам. Разочарование от того, что его не было рядом, чтобы разбудить меня, покалывание кожи от воспоминаний о ночном сексе, а затем пьяные бабочки, когда я вспомнила, как он покрывал мою кожу поцелуями, пока я засыпала. Он шептал мне что-то на другом языке, но это было слишком тихо, чтобы разобрать.
Через секунду меня пронзил резкий толчок паники, и я вскочила с кровати. Ноги запутались в фиолетовой простыне, я споткнулась, но быстро пришла в себя и поспешила к входной двери. Она была заперта. Изнутри.
— Как, черт возьми, он вошел? — прошептала я вслух, глядя на внутренний замок, который я начала использовать после того, как он указал мне на мои промахи с запиранием входной двери в последнее время. — Как он, блядь,