Карманов моё белое одеяние пленника не предусматривало, поэтому я, скрепя сердце, принялась ворошить в шкафу вещи Илоны, бессовестно выбрасывая неподходящие на пол и мысленно извиняясь перед их прежней хозяйкой. Умершая женщина должна была меня понять — сейчас было не до церемоний.
Наконец я переоделась, сменив белые пижамные штаны на элегантные чёрные брюки. К счастью, у нас с Илоной оказался один размер — благо что после беременности и родов я не растолстела. Вот только ростом Правкина была ниже, так что мне её брюки едва доставали до щиколотки. Зато чёрная толстовка с карманами и капюшоном, которую я накинула, не застёгивая, пришлась полностью впору. Поколебавшись, я прихватила с пола ещё и свитер с широкими чёрными и белыми горизонтальными полосами — прикрываться от газа, и вернулась к раскрытой тумбочке. Выкинув шприцы на пол, я запихнула флакон со смертельным галлюциногеном за похожие ёмкости с физраствором. Вскрывая и собирая шприцы, я рассовывала их по карманам и думала, думала, думала…
Глава 59
Когда я, прижимая к носу и рту кофту Илоны, осторожно выглянула в наполненный механическим писком коридор, шипения не было слышно. Отсутствовала и дымовая завеса.
На подкашивающихся ногах я сделала один пробный шаг, второй, третий… Пол, по-прежнему твёрдый и ровный, оставался под моими ступнями. Тогда я, не отнимая от лица кофты, пригнулась и стремительно рванула по коридору — назад, к своей секции. Низ живота, не беспокоивший меня в последнее время, от нагрузки опять предательски ныл.
Миновав первый узкий коридор и выбежав в жилой отсек, я охнула: всюду валялись тела. Мужчины и женщины в белых одеждах распростёрлись на тёмном полу, напоминая убитых белых лебедей на поверхности синего озера. Наклонившись к рыжеволосой девушке, я потормошила её за плечо, затем нащупала её пульс — тот был частым и нитевидным, а дыхание ровным. Одурманенная газом, она просто спала.
Я двинулись дальше, из секции в секцию наблюдая схожую картину. Люди лежали в разнообразных позах, рухнув там, где их застал газ. Кто-то упал лицом вниз, кто-то вверх. На некоторых виднелись следы издевательств: забинтованные в разных местах конечности, взбухшие от частых инъекций вены с растекшейся вокруг синяками кожей, ссадины, кровоподтёки… Встречались и более изувеченные, чьи белые одежды и пол рядом заливали моча и кровь. Я едва подавила рвотный рефлекс, увидев лицо мужчины, полностью изъеденное какими-то насекомыми. На месте его губ краснели коросты, из-под которых вздувались кровавые волдыри, а внутри них ползали черви. И ведь бедняга всё это время был жив…
Бесчувственные тела попадались и в маленьких коридорчиках. Пытаясь спастись от очередного усыпления, люди бежали кто куда. Почему же никто не смог, подобно мне, добежать до конца лабиринта и найти убежище в комнате памяти Илоны? Наверное, не успели — выбежали из палат слишком поздно или направились не в ту сторону…
Однако в последней, в моей, секции кто-то присутствовал. Мужчина плотного телосложения, который ходил, склоняясь над телами уснувших, не был в белом, как все здешние пациенты. Ботинки, серые джинсы и чёрная футболка давали понять, что их хозяин не являлся одним из нас. Но кто же он в таком случае? Охранник?
Его тёмные мелко-кудрявые волосы показались ужасно знакомыми, и я ощутила, что почти падаю в обморок. Возможно ли это…?
— Тим! — крикнула я неожиданно громким звенящим голосом. Внутри у меня всё дрожало. Не может так просто взять и быть, что это он…
В ответ на мой оклик мужчина, оставив лежащего без движения пленника с тёмной короткой стрижкой, поднялся, повернулся — и в этот момент потрясение охватило меня повторно. Я едва не свалилась на пол. Потому что здесь, всего в нескольких метрах от меня, среди охваченных сном тел, стоял действительно Тим. Живой, здоровый и настоящий — не сон, не галлюцинация. Быть такого не могло, но тем не менее было. За месяцы, что я его не видела, он несколько изменился: тело потеряло несколько килограммов, круги под глазами сделались выразительнее, а борода стала совсем густой. Но всё же мой друг остался практически прежним собой.
— Катя, — услышала я его голос. Голос, знакомый мне больше двадцати лет.
Казалось, Тим Вердин, целую вечность разглядывая меня со знакомым прищуром (Боже, каким знакомым!!!) и слегка наклонённой головой, испытывает примерно те же эмоции, что и я сейчас. Хотя, наверное, это было моей додумкой — выражения его лица с такого расстояния я полностью разглядеть не могла. Да это было и не нужно. Как сделалось незначительным всё — терзающий уши писк сигнализации, горы бесчувственных спящих людей и угроза скорого появления Химика. Главное — Тим жив и он сейчас здесь.
Выкрикивая его имя, я бросилась к нему, едва не спотыкаясь о распластанные на полу тела и с трудом замечая, что Тим и сам спешит ко мне со всех ног. Захлёбываясь неистовой радостью так, как никогда в жизни, я готова была лишиться рассудка.
Почти одновременно мы достигли друг друга и бросились обниматься. Готовая разрыдаться от облегчения, я крепко держала Тима за плечи, склонив голову к его шее, и жадно дышала им, пока сам он поглаживал меня по спине.
— Тим… Как я… счастлива тебя видеть. Я… я, правда, надеялась, что… ты жив, — выдохнула я.
— Не сомневаюсь, Катюха. Не могла же ты меня вот так просто похоронить, — добродушно заметил Тим. От его знакомых интонаций хотелось кричать и прыгать до потолка, но я, всхлипнув от смеха, лишь сильнее к нему прижалась. — А уж как я рад видеть тебя в добром здравии! Ты даже не представляешь…
— Представляю, — заверила я и быстро спросила, чтоб избежать неловкости: — Это был ты? Ты взломал систему управления электронными замками?
— Да, но пока не особо хвастаюсь этим, — сообщил Тим. Когда я отстранилась, он мягко взял меня за предплечья, внимательно оглядывая всю — видимо, на предмет повреждений. — Слушай, я знал, что тебя найду. С тех пор, как внизу в тюряге услышал по связи твой голос, я прям дождаться не мог, когда меня начнут переводить к экспериментальным больным. Только так я мог попытаться ушатать охрану… Как раз сегодня это случилось, и план удался. Пришлось немного поломать систему управления на центральном компьютере. Ещё спасибо дорогому дружку этого чувака из «Карпова» — без него бы у меня не вышло всё так хорошо. Докторишка помог мне проникнуть в комнату, где этот комп стоял, а ещё подсказал, где найти тебя. Точнее, пришлось заставить его всё это сделать… Я его потом закрыл в шкафу, чтоб не мешался. Ну да ладно.
— Чуваку из «Карпова»? — рассмеялась я, ловя себя на том, что снова имею возможность хохотать над шутками Тима. — Из сериала? Кого ты так называешь — Филина, что ли?
— А что? — пожал плечами Тим. — По мне, так внешне похож на того опера, другана Карпова. Помнишь, смотрели? Ладно, Катюха, — он взял меня за руку. — Пора валить из этой поганой дыры. Пускай рыжуля развлекается здесь сам с собой, пока может… Я ему вход в лабораторию заблокировал! Так что остальные люди тут пока в безопасности поваляются, а потом заберём их отсюда.
Тим повёл меня в направлении к левому ответвлению коридора.
— Побежим на второй этаж, к лифту. На этом уровне он отсутствует. Курсирует между первым и вторым, а ещё идёт наверх, на десятый этаж. Туда нам и надо! Ещё когда этот амбал перевозил меня сегодня на второй, я заметил в лифте кнопочку «десять». Думаю, я смогу разобраться с управлением этой махиной. На крайняк жителя шкафа снова задействуем… Кстати, держи, это ты уронила…
Наклонившись, Тим поднял с пола и подал мне кофту Илоны, которой я прикрывала дыхательные пути, пока сюда шла. Должно быть, я выпустила её из рук, когда увидела Тима.
— Постой, — машинально принимая кофту, я медленно помотала головой и остановилась. — Мы не можем сейчас бежать. Я не могу. Мне… надо найти дочку.
Тим замер вслед за мной. Лицо его выражало крайнее изумление.
— Я… родила её три недели назад. А этот гад… забрал ее и держит у себя. Хочет… пустить на опыты.
Мой голос сорвался. Тихо шмыгнув носом, я принялась часто моргать, чтобы прогнать подступившие слёзы.
— Кошмар… То есть… Кать. Катя! — громче произнёс Тим, притянув к себе и обняв за плечо. В его голосе всё ещё имелись отголоски растерянности и задумчивости, но их уже полностью перекрывала твёрдая решимость. — Не волнуйся. Ты слышишь меня? Всё будет хорошо. Мы прямо сейчас идём её искать.
Я, всхлипнув, кивнула, и мы направились в маленький коридор, к забранной решеткой двери.
— Один раз я видела её, — надломленным голосом произнесла я, пока мы шли. — Думаю, запомнила, куда идти. Но чтобы попасть к ней, надо пройти через эту…
Я осеклась. Дверь с габионной сеткой вверху была открыта.
— Она же недавно была заперта… — я оторопело смотрела в простирающийся впереди красный коридор.
— Э… в местной СКУД было три системы электронных замко́в. Каждую я ломал по очереди. Значит, здесь дверь открылась позже, — пожал плечами Тим.
Не говоря больше ни слова, я побежала вперёд. Путь до помещения, где я впервые увидела Элину, стоял перед внутренним взором на мысленной карте. Все органы чувств обострились до предела. Красный цвет стен казался пугающе насыщенным, звуки сигнализации, наших шагов и дыхания — подчеркнуто громкими, а запахи медицинских растворов и собственного пота били по обонятельным рецепторам.
— Кать, держи, — обернувшись к шедшему позади Тиму, я увидела, что он протягивает мне настольный штатив с висящей на нём длинной колбой. Протянув свободную руку, он ухватил ещё один похожий с ближайшего стола.
— Спасибо, — поблагодарила я, пытаясь на ходу припомнить, стояло ли здесь это потенциальное оружие раньше, во время моих предыдущих посещений склада. Вроде бы нет… Наверное, Химик принёс сюда штативы не так давно.
Под ультразвуковой визг мы пробежали мимо пустых операционных, реанимационного зала, занавешенных ширмами отдельных палат и оказались в кабинете Филина. Всё здесь было по-прежнему: шкафы с прикреплёнными к дверцам анатомическими изображениями, стол с микроскопом и фотографией Илоны, крутящийся круглый стул с салатовой обивкой возле письменного стола с тремя выключенными компьютерами.