— Ай! Ну вот. Лохматый меня убил. Ничего, сейчас отомщу!
— Трупы не мстят! — заржал Антон за моей спиной.
Я решительно сгребла со стола все вазочки и упаковки (немного не рассчитав с первого раза координацию — уже сказывалось действие алкоголя), где ещё оставались «боевые снаряды», и убрала их себе за спину.
— Так, всё, мальчики! Потом повеселитесь. Нападете — высыплю это вам обоим на головы. А ты, — я с грозным видом повернулась к мужу, — будешь здесь убираться!
— Катюшка, ты опять воспиталку включила, — охнул Тим, картинно вздыхая. — Антоха, я ж говорил — надо в супермаркет было заехать и взять ещё кучу всего! Эх. Но сначала вот что…
Друг внезапно достал откуда-то ещё одно печенье и быстро запустил им в противника. Судя по воплю Антона, «месть» удалась. Марго со смехом кинулась на него, но, разумеется, не успела и повалилась на своего мужа, причём чуть не упала на стол. Глядя на их дурачества, мне тоже стало смешно, но я быстро взяла себя в руки: до конца откровенного разговора с обоими Вердиными было ещё далеко, а основноетак и не выяснено.
— Да подождите вы все! — крикнула я. — Мы же не побл… не… тьфу, не просто побухать собрались!
Тим, захохотавший от моей заплетающей речи, едва не сбил с толку мою попытку вернуть всё в первоначальное русло. Решив твёрдо взять себя в руки (да и кто-то сейчас должен был это сделать), я продолжила:
— Простите, но дело сейчас серьёзное.
Все притихли. Я почувствовала себя увереннее.
— Тим, мы всё ещё хотим знать. Ты так и не ответил. Что происходит в нашем НИИ?
Тим и Марго, стряхивая с себя крошки, уселись на места. Посерьёзнев, друг взглянул на меня.
— Честно говоря, Кать, мы и сами толком не знаем. Это нам как раз предстоит выяснить.
— За месяц работы мы не сильно продвинулись, — сообщила Марго.
— Чёрта с два! — высказался Антон. — Не знаю, что у нас за фигня, но меня всё-таки пытались убить. По-вашему, почему? Или… или может… это ошибка?
В голосе мужа я уловила умоляющие ноты. Их звон отдавался в моей душе синхронным эхом. Я понимала, что мы оба, цепляясь за призрачную надежду, сейчас надеемся получить опровержение этого факта — несмотря на то, что всё указывает на его подтверждение.
Тим мрачно помотал головой.
— Могу наверняка утверждать лишь одно — Неля находилась под воздействием вещества, подавляющего волю и, как побочный эффект, вызывающего приступы сильной агрессии. Кому и с помощью чего понадобилось вводить её в такой транс и тем более заставлять убивать тебя, Тоха, — на эти вопросы пока у нас нет ответа.
Марго вдруг посмотрела на Тима и открыла рот, будто собиралась что-то сказать, но затем быстро его закрыла и с виноватым видом посмотрела на нас. По выражению лица друга я заметила, как у него внутри мечутся сомнения — он явно принимал решение.
— Ребят, простите. Пока мы не можем рассказать вам всего. Большая часть вообще прям секретна, мы подписали кучу всяких документов. А если ещё вы станете вести себя как-то недостоверно… Слушайте, я сам был против — считал, вы должны знать хотя бы то, что вас касается. Он даже говорил об этом с Ряхой. Но зая меня вразумила.
— Я повторила ему важность ситуации. Мы не может подвергнуть дело риску. Наблюдать и не предупреждать вас — всё, что мы могли.
— Только сегодня, когда ситуация стала касаться вас напрямую, да ещё Катюха меня почти рассекретила, шеф позволил раскрыть вам часть инфы. Кстати, завтра вам в связи с этим придётся тоже поехать подписать кое-что.
— Ладно, чёрт с вами, не оправдывайтесь, — разрешил Антон. — Просто объясните, какого хрена у нас происходит? И при чём тут я? Насколько всё опасно? Примерно хотя бы скажите, в чем ваше задание?
— Дорогой, не волнуйся так, — я повернулась к мужу и погладила того по плечу. — Сейчас они всё расскажут. Да? — я посмотрела на виноватые лица друзей.
В глазах Тима проскользнуло секундное замешательство.
— Хорошо. Тогда лучше начать эту историю сначала. Ну что, снова нальём?
Когда стаканы снова были наполнены, друг завёл рассказ.
— Это случилось в конце апреля. Сижу я, значит, дома, перебираю запасы травы… ладно, ладно, шучу! — заметив моё вытянувшееся лицо, замахал руками Тим. — Давно с таким завязал. Просто, как сейчас помню — сижу, попиваю пивко, закусываю пиццей, сушеным кальмарчиком. Мысли такие: прям жизнь удалась! Любимая, правда, пару раз заявила, что я потолстею, но это так, мелочи… И тут мне снова позвонил Ряха. Сказал, что для нас с Маргошей есть задание, в котором мы будем особенно заинтересованны.
Друг сделал ещё один шумный глоток.
— Мы, конечно, поехали к нему. Не представляешь, какова была наша степень офигевания, когда он обозначил место действия. Фармкомпания и НИИ патологии человека как основная база проведениях их клинических испытаний! Я сразу подумал: вот те на! Признаюсь честно, потом я ещё испугался за вас. Место вашей работы и в разработке у ФСБ! Охренеть! Ну, мы, значит, не стали медлить и тут же кинулись изучать все материалы. Так мы узнали, что НИИ попало в после зрения шефов ещё в прошлом году. Там фигурировало несколько происшествий, и самоепоследнее на тот момент — странное дело супругов Беляевых, — Тим глубоко вздохнул. — Катюш, может, дашь мне печеньку, дорогая?
Получив требуемое, он продолжил говорить:
— Муж и жена, оба в возрасте под полтинник, представители социального класса так называемого «выше среднего», внезапно пропали. Однажды после выходных просто взяли и не явились на работу! После продолжительных поисков в подмосковном лесу недалеко от Зеленограда обнаружили их тачку. С активированным противоугонным комплексом и без кого-либо внутри. Ни повреждений, ни следов борьбы. Как будто Беляевы просто вылезли посреди леса, ушли за грибочками и не вернулись. Вот только, судя по данным с камер видеонаблюдения, странное время они для этого выбрали — час ночи.
Поисковые группы вместе с собаками обчесали там всю округу, даже водолазов в озёра пустили — не нашли их в результате ни живых, ни мёртвых. Но кое-что потом выяснилось.
— Это что? — спросил Антон, не выдержав «мхатовской» паузы Тима.
— В салоне тачки обнаружились следы крови обоих супругов. Слишком незаметные и малые по количеству. Эксперты потом решили, что это могло быть носовое кровотечение.
— У обоих сразу… — задумалась я. — Первое, что приходит на ум, они могли во что-то впечататься. Но учитывая…
— Да-да. Наши все тоже так подумали, ещё и по местам локализации капель. Но это ещё не всё. В крови у каждого обнаружили специфическое химическое соединение. Был проведён обширный сравнительный анализ, и в результате в лаборатории пришли к выводу, что данное вещество — метаболит другого, схожего по структуре с исходным. Долбанная химия… сколько пришлось изучать! Даже чутка проникся вами, учёными… Вот. А компонент этот часто входит в состав снотворных, производимых фармацевтической компанией «Филин». Которая проводит клинические испытания в НИИ патологии человека.
— Была найдена информация, что Беляевы два месяца назад участвовали как добровольцы в исследовании, которое проводило это самоеНИИ, — дополнила Марго. — Кажется, выявление иммуностатуса или что-то типа того…
— Составление иммунограммы, — подсказала я. — Это оценка состояния иммунной системы организма.
— Короче, да, эта хрень, — кивнул Тим.
— Я так понял, вас смутило именно то, что в их крови нашли не официально выпущенное в продажу снотворное, а нечто схожее?
— Эксперты сказали — похоже на недоработку, — пожала плечами Марго.
— Боссы взяли список всех двухсот участников исследования. Не прошло и трёх месяцев, как труп ещё одного нашли в подворотне со следами ограбления. На всякий случай его решили проверить, и опа — снова то же вещество. Но самоенепонятное произошло потом: две новые гибели, теперь уже участников другого исследования, в том же НИИ. Два суицида.
Я почувствовала, как внутри, несмотря на согревающий эффект алкоголя, всё застывает. Мне показалось, что комната поплыла перед глазами. Повернувшись к Антону, я заметила в его блестящих карих глазах такое же понимание.
— Пропажи, смерти и самоубийства, связанные с НИИ, были и до Беляевых, но только среди пациентов, и выглядели не так очевидно. Всё собиралось годами, по крупицам. А тут… Правда, знаете что? У двух последних самоубийц в крови того самого компонента снотворного обнаружено не было. Представляете, что мы подумали, когда узнали о пропаже, а потом суициде лаборанта Котова из вашего отдела?
Я замерла.
— В его крови тоже ничего не было. Кроме того, он не был ни пациентом, ни подопытным, ни даже тайно подопытным пациентом — а просто сотрудником. Конечно, нам казалось логичным связать его дело с предыдущими… но зацепок почти не было. Теперь Неля. Почти эффект Вертера, массовые самоубийства! Но больше всего странного в тех махинациях с подменой аппарата.
— Когда он сломался, нас тоже это сначала насторожило, — призналась Марго. — Такие уж мы стали, выработали «подозревательный» рефлекс — побочный эффект нашей работы, — подруга хихикнула, но быстро сделалась обратно серьёзной. — В любом случае за Нелей мы стали следить. Тим сказал, что в день, когда привезли аппарат, вы видели приёмщицу в странном виде.
— Тогда я не был уверен, что всё это связано. Знаете, что ещё я забыл упомянуть? Помните день, когда нашли труп Котова? Тогда у вас во дворе выступила психиатричка с сольной программой. Я её заслушался — особенно когда она стала рассказывать про то, как после психоза человек может впасть в состояние, где он перестаёт ориентироваться в своей личности, во всём, а в итоге становится опасен для всех.
Внезапно в моей голове забрезжил свет. Я поняла, куда клонит Тим. Вслед за этим пришёл запоздалый, пусть и притуплённый алкоголем стыд. Как же я сама забыла слова доцента Крыжовниковой? И почему вообще не подумала, что Неля может быть душевнобольной?
— Постой, — мне в голову пришло смутное воспоминание. — Когда ты в тот раз идиотничал насчёт названия «Филин» — ты прикидывался?