ча. Манипулировать им было всегда легко… Я вернулся тогда из командировки раньше, чем планировал. И сразу поехал к Инне Алексеевне с намерением придумать что-нибудь перед вашим пикником. От Вали я знал, что твой супруг увлекается коллекционированием образцов горных пород, а ещё понимал, что он наверняка заинтересуется очередными камешками. Мой мозг недаром натренирован впитывать в себя любую информацию и хранить её долгие годы. Ведь даже самая, на первый взгляд, незначительная — как, например, эта, о хобби одного из моих рядовых сотрудников, может рано или поздно оказаться полезной. Но никто никогда не сможет представить, каким везучим я себя почувствовал, когда тем утром увидел оборванный кабель, да ещё в луже! Перед отъездом я просто посоветовал Вале якобы с целью улучшения отношений с Антоном Сергеевичем показать ему сюрприз. Как он справился, ты ознакомилась на видео — его я получил с камеры Инны Алексеевны, сохранил, а ещё перенёс на другую, внешне неотличимую, так как не сомневался, что в нужное время она пригодится. Признаюсь, я снова был удивлён, как чётко сработал мой план!
— Ты… ты… — злость и ненависть ударили в глаза. — Да ты… — из-за плотного кома в горле я не могла говорить и задыхалась. В ярости, давясь слезами, я со стоном принялась лупить его по рукам, затем вскочила, намереваясь ударить в лицо…
— Тшш. А то мне придётся уложить тебя спать, — заботливым тоном произнёс Химик, перехватывая мои запястья и насильно укладывая на кровать. — Успокоилась? Слушай дальше. Когда Антон Сергеевич на самом деле погиб, я был несказанно поражён. Признаюсь, сам не ожидал такого сказочного везения… И Валя, добрейшая душа, потом даже не заподозрил в моей наводке задней мысли и винил только себя. Его чистая, обременённая совестью сущность не могла себе и представить, что брат мог намеренно осуществить через него ликвидацию своего сотрудника. Он и потом, когда заподозрил в НИИ неладное, начал следить за Андреем Петровичем, а не за мной. И я решил помочь брату с так называемым «следствием» — перед его приходом подкинул в участок подвала, где обустроилась наша парочка, копии карт и открыл люк, ведущий в общий подвал. Там я тоже соорудил декорации и даже привёл массовку. Надо же было убедить, что они где-то содержали похищенных людей и охраняли их.
— Ты управлял люком? Он всё время был закрыт и Цих его не трогал?
— А зачем? Ему было достаточно пары помещений. Вряд ли Андрей Петрович вообще вдавался в подробности, открывается ли он.
Я вдруг вспомнила, как кричала Тиму открыть люк, когда мы с Валей бежали к выходу.
— Почему ты закрыл нас в подземелье, если не хотел нашей смерти?
— При взрыве в лаборатории дистанционный механизм сломался, и люк захлопнулся автоматически. Интересно получилось.
— Зачем тебе нужна была … гремучая ртуть? — прошептала я, чувствуя, что губы пересохли.
— Скоро узнаешь, — ответил Химик, на мгновение деликатно-таинственно отведя глаза в сторону. — И ведь когда вы выбрались, Валя поначалу не сомневался в виновности своего босса и моего заместителя. Но после разговора с тобой в больнице у него возникли вопросы, несостыковки — только так я могу объяснить его поспешную выписку и повторный визит в подвал этой ночью. В итоге он всё понял и пришёл ко мне сегодня утром. Судя по его виду, он принял открытие обо мне с огромным трудом, бедный. Мой брат до конца не изменил себе… Благодетель морали. Хотя, как говорил Ницше, мораль — всего лишь важничанье человека перед природой.
— Как человек он был намного лучше, чем ты, — выпалила я.
Химик осклабился. Глаза его заблестели.
— Он пришёл ко мне из-за тебя. Понял, что те фото принадлежали мне, и рассудил, что ты в опасности, — голос Филина сделался сиплым. — Началось всё мирно. Сначала Валя пытался уговорить меня прекратить свои опыты, объяснял, что это, мол, нехорошо. Я решил убедить его в обратном и привёл сюда, чтобы он сам увидел результаты моих деяний. Но он… счёл меня за сумасшедшего и принялся угрожать. Мне больше ничего не оставалось… — хриплый голос Химика сорвался. — Да. Он не оставил мне другого выбора. Он был моим братом… но я должен был его остановить.
— Что… — поражённо прошептала я. — Валя что… Ты его… Он умер?!
— За час до твоего приезда в эту обитель, — кивнул он. — Оказывается, до спуска сюда Валя пытался дозвониться до тебя. А когда не удалось, то послал тебе сообщение, в котором предупредил, что вы поймали не того и чтобы ты убегала. Оказывается, он уже заранее всё решил, решил меня сдать. Перед смертью Валя признался мне в отправленном тебе предупреждении и заявил, что благодаря этому меня найдут.
Я живо представила картину: медицинский кабинет с белыми до тошноты стенами, заполненный лотками с жуткими инструментами, а посреди него — робкую, но решительную фигуру Вали. Преисполняемый душевной болью, дрожа, он отважно бросает вызов своему брату. Как Филин, стоя напротив, сначала удивляется неожиданно прямолинейной угрозе от тихого и спокойного Вали, а затем, вздыхая, принимает решение. Пока ладонь в белой перчатке тянется к одному из лотков, в глазах его мелькает тень искреннего сожаления…
— Несмотря на свое волнение и печаль, в тот момент я невольно гордился им. Мой брат умер, совершая достойный, в его глазах, поступок, — Филин сказал это так глубоко и проникновенно, словно был актёром, читающим монолог перед зрительным залом. Выдержав паузу, он продолжил, — мне пришлось покончить с ним быстро и сразу бежать к тебе, чтобы остановить.
— Мой телефон был сломан, и мне ничего не пришло, — ошеломлённо пробормотала я.
— Когда ты на кухне сказала, что идёшь за телефоном, я решил, что ты всё знаешь и просто водишь меня за нос, намереваясь схватить, — пояснил Химик, промокая пальцами глаза. — Если бы ты не начала вырываться, я бы довёл тебя до машины и усыпил там. А так пришлось вынести из квартиры в ящике. А перед этим — найти твой сломанный телефон с сим-картой и забрать в целях ликвидации.
— Ты сволочь, — зарыдала я. — Подонок, скотина! Ты убил Валю! И Антона ты тоже… Меня ты вообще изначально хотел похитить! И… — тут я, всхлипнув, осеклась. — Тим…?
— Ха-ха. Хорошо, что ты сама о нём упомянула. За твоим дружком я съездил после того, как загрузил тебя в ящик, зайчик ты мой. Тима мне удалось заманить в машину, там уже усыпить, а потом засунуть в одну коробку с тобой. Вы оба там поместились, прикинь? Так что вы с ним сюда вместе ехали, если тебя это утешит. Знаешь, что я ему сказал, чтобы он сел в салон? Я сообщил, что ты его срочно хочешь видеть — и всё сработало.
— Что ты с ним сделал?!
— Не беспокойся о нём. Твой приятель теперь в отличном месте. Я обо всём позаботился.
— Ты… Нет… Не верю…
— Просто смирись с тем, что осталась одна. Как и я. Теперь друг у друга есть только мы.
— Нет! Ты… не мог… правда…
Всё моё тело сотрясалось от рыданий, а губы продолжали шептать бессмысленные слова отрицания, как будто это действительно могло что-то изменить, воскресить друзей и любимых. Бедный Валя, но Тим… Нет, он не… такого не могло случиться…
— Для чего тебе я?
Жалкий, вырвавшийся у меня вопрос повис в воздухе безнадежным писком, а затем оборвался и рухнул вниз, крошась на осколки. Я знала примерный ответ — тот, от которого сердце застыло в ледяном ужасе. Знала — тогда зачем спрашивала? Что меня дернуло? Непобедимый оптимизм и надежда, что этого не случится?
Сквозь слёзы я видела прозрачную лазурь глаз Химика, сверкающую сейчас ровно и холодно. Его губы растянулись в прямо-таки бархатной улыбке.
— О, — с видом, будто услышал нечто лестное, он придвинулся ближе. — Ты поможешь мне в завершающем этапе исследования моего препарата. Он станет прорывом на фармацевтическом рынке. Я почти доработал его, так что пока ты выживешь. Но у меня впереди и другие исследования… — мечтательность в его голосе пробрала меня до костей. — Конечно, со временем я тебе всё расскажу детальней. Поверь, мы здесь с тобой не соскучимся. А в перерывах между работой мы будем с тобой… общаться. Как я мечтал об этом.
Химик склонился ко мне, и не успела я опомниться, как он коснулся своими губами моих. Запах его духов, приправленные свежестью кондиционера для стирки одежды, казался сейчас самым отвратительным в мире.
Поцелуй длился не больше двух секунд. Прежде чем я начала отпихивать Филина рукой, он отстранился сам. Скривившись, я отвернулась, чтобы не видеть его лица. Хотелось немедленно промыть рот — несколько раз, с мылом, а лучше с хлоркой.
— Не совсем то, что я ожидал, — протянул он, — но пока что сойдёт. — Губы его растянулись в мерзкой широкой улыбке. — И глаза твои очень красивые. Особенно, когда ты плачешь.
Во мне вскипела злость. Я плюнула в него, одновременно наотмашь ударив по руке, а затем отпихнула подальше. Действия получились слабыми — физических сил у меня было немного, да и затраченными я поплатилась отозвавшимся в голове гудением.
— Ты… этого хочешь, извращенец?! — я с трудом переводила дыхание и боялась услышать ответ. Ведь если он будет положительным — я в таком состоянии вряд ли смогу помешать ублюдку осуществить желаемое.
— Тебе ответить честно? — Химик притворно задумался. — Как гетеросексуальный мужчина — вероятно, ведь это конгруэнтно нашей природе.
Он усмехнулся в мои расширившиеся от ужаса глаза.
— Но не волнуйся ты так насчёт этого раньше времени. Хотеть и пользоваться — разные вещи. Посмотрим, куда заведёт нас наше общение и как долго ты будешь оставаться… в живых. Я сейчас ничего не хочу загадывать.
Он поднялся.
— Время позднее, Катя. Тебе пора спать. Прежде, чем я оставлю тебя наедине с собой, позволь вкратце описать местный режим. Завтрак, обед и ужин — в семь, час и шесть часов соответственно. Еда подается автоматически через окошко внизу двери, потом сама посмотришь, изучишь. Заранее приношу извинения, если блюда местной кухни не будут совпадать с твоими вкусами… Ватерклозет, душ — вон там, в углу позади тебя, — Химик указал влево. — Сразу предупреждаю, напротив входа камера. Уж прости, не удивляйся. Нет, она там не потому, что я пошленький любитель подглядывать за обнаженными девочками — как раз я уважаю чужие интимные процедуры, но также я должен видеть состояние каждого. Оно может измениться в любой момент. И если это случится во время мытья в душе, я обязан это увидеть, чтобы вовремя оказать помощь. Кстати, на полу кабины тебя ждёт бельё, одежда и другие мелочи. Завтра переоденешься. Ну или сегодня, если захочешь и если доползешь. Нынешний прикид оставь где-нибудь, его завтра заберут. Да, новые вещи немного однотипны, но первое время надо оказывать почтение здешней моде. А дальше посмотрим, как можно тебя приодеть. Ты ведь мой особенный экземпляр и потому заслуживаешь того, чтобы выделяться, — плотоядно оскалившись, он подошёл к двери. — Программу твоих медицинских осмотров и процедур определю позже. Да, раз в неделю — уборка палаты теми же Виолеттой и Ниной. Вот и всё, что я хотел сказать… А сейчас — спокойной ночи. На днях загляну, не скучай.