Высокий, наверное, двухметровый блондин в нездешнем серебристом плаще кивнул и поменялся с Игорем местами. Пахнуло дорогой туалетной водой. Дементьев почувствовал к себе странное внимание со стороны блондина и поднял взгляд. Незнакомец смотрел на него пронзительно синими глазами, слегка улыбался и кивал безукоризненной прической.
«Пидар», – брезгливо подумал Игорь и попытался протиснуться дальше. Поезд резко сбросил скорость, тела качнулись в такт. Зашипели двери, равнодушный механический голос сообщил: «Гостиный двор. Следующая станция – Маяковская».
Толпа устремилась к дверям.
Там, где стояла девушка в хиджабе, раздался хлопок. Ослепительная вспышка заполнила пространство, выжигая глаза.
Грохот взрыва перекрыл хруст крошащегося стекла и визг разлетающихся металлических шариков. Резкая вонь горящей взрывчатки смешалась с теплым запахом разорванных внутренностей.
Падая навзничь, Игорь с удивлением видел, как огненная волна аккуратно огибает стоящего над ним блондина…
Телевизор в кафе без конца передавал кадры с места катастрофы: задымленный перрон метро, усыпанный осколками стекла и чадящими обломками, заляпанный жирными чёрными пятнами… Колонны продирающихся по Невскому машин «скорой помощи», обгоревшие полуголые люди, сидящие прямо на мокром асфальте…
Игорь глотнул виски, закашлялся, и спросил у блондина:
– И всё-таки, что всё это значит? Кто вы такой?
Незнакомец ослепительно улыбнулся и заговорил. В его речи было что-то неправильно-механическое, будто он при разговоре пользовался не самым удачным интернет-переводчиком:
– Можете называть меня Корректором. Вы пришли в себя? В состоянии воспринимать информацию или понадобится ещё одна порция алкоголя?
– Мне пока хватит. Могу захмелеть с отвычки. А это всё – не сон?
– Увы, это всё самая настоящая реальность. И взрыв, и ваше спасение. Видите ли, я хочу, чтобы вы выполнили одно значительное… так скажем, выполнили миссию. Исходя из характерных для вашего типа людей нравственных принципов, можно предположить, что спасение жизни вы должны посчитать достаточно серьезной услугой с моей стороны. И, соответственно, теперь обязаны ответить на мою просьбу. Я правильно формулирую?
– Если брать ваши слова по отдельности, то вроде всё понятно. Но вместе какая-то хрень получается, уж простите мне грубость. Никак врубиться не могу.
– Ну, неудивительно, вы ещё испытываете последствия стресса, Игорь. Вы ведь погибли там, в вагоне метро. Перелом основания черепа, множественные ранения внутренних органов, ожог семьдесят процентов… Шансов выжить – ноль. Именно то, что мне нужно.
Дементьев шарахнул кулаком по столу. Многолетняя академическая шелуха слетела, и он заговорил так, как разговаривали друзья по лиговскому двору в конце девяностых.
– Слушай, коллектор, или кто ты там… Говори, блядь, толком. Если я погиб – почему я сижу здесь, целёхонький, а не там (он ткнул пальцем в телеэкран) в черном мешке, по кускам собранный, в морг еду?
– Хорошо, я постараюсь упростить. Разъяснение – самое трудное в моём деле. Я – часть иного состояния разума. Опережающего ваш даже не на миллионы лет – просто нет доступных вашему пониманию единиц измерения времени, энергии и пространства, чтобы отразить эту разницу. В моих силах изменять события. По другому пути направлять временной поток. Я посещаю разумные цивилизации. Отбираю среднестатистического представителя. Дожидаюсь возможности сделать его моим должником и после этого требую отдачи долга. Так понятнее?
– То есть, это ты устроил теракт? Сволочь…
Игорь вскочил, схватил со стола вилку, чтобы воткнуть в самодовольную морду блондина, но непонятным образом оказался снова на стуле, без вилки и без сил.
– Успокойтесь, Дементьев. Взрыв состоялся именно тогда и там, где должен был. У этой девочки отец и мать погибли при штурме Грозного, а месяц назад мужа полицейские пристрелили в Махачкале. Так что в любом случае…
– Если ты такой всесильный, почему не остановил?
– А смысл? Я не собираюсь вмешиваться в мелкие неприятности. Я здесь для радикального решения. Дело в том, что у меня с моим… Как бы это сказать, чтобы понятнее… наставником, научным руководителем? Да! У меня с моим наставником произошел небольшой спор по поводу роли отдельных личностей в истории разумных цивилизаций. И я решил, говоря понятным вам языком, провести социологический эксперимент. Чтобы собрать материал для продолжения дискуссии с моим наставником. На девяноста девяти планетах я уже провел подобные мероприятия, осталась только Земля, сотая и последняя. Совершенно достаточная выборка, я считаю. Так вот, я предоставлю вам одну возможность. Исключительную, с вашей точки зрения. Вы меня слушаете?
– Давай, не томи. Что я должен сделать?
– Вот! Наконец-то мы добрались до главного. Вы, Игорь, получите право убрать из истории человечества одного персонажа. Любого. Он просто не родится. После чего, естественно, ход вашего развития пойдет по-другому с того самого момента, когда должен был появиться на свет этот человек. Проще говоря, если ликвидировать Брута – он не убьёт Цезаря, и ваша история разовьется по иному сценарию.
– Погоди. Это же общеизвестно: если что-то нарушится в прошлом, даже самая незначительная деталь – так и настоящее станет совсем другим! Даже… Даже и я могу не родиться, в конце концов!
Корректор пожал плечами.
– Ну и что? Что касается лично вас – свою жизнь вы уже прожили. И закончили в сгоревшем вагоне метро. Вполне может быть, что вы всё равно родитесь и станете, например, проректором вашего университета. Кто же знает? А если говорить об изменении настоящего – так в этом и заключается суть эксперимента. Мне надо выяснить, насколько сокращение списка более или менее исторических личностей на одну единицу повлияет на процесс развития цивилизации в целом.
– Мда. И это должен быть политический лидер? Тиран, узурпатор?
– Абсолютно на ваше усмотрение. У меня, например, был на планете в Туманности Андромеды забавный случай – ваш, так сказать, коллега убрал из действительности любовника своей жены. Не знаю уж, насколько это уменьшило размер его рогов, хе-хе. Любовник-то был не единственный. А ещё пример – на Альфе Лебедя выбор пал на одного поэта, и он устранил своего конкурента, очень способного юношу. Это, кстати, тоже весьма интересно с точки зрения изучения психологии низших цивилизаций – кто-то убирает кровавого тирана, погубившего миллионы жизней, кто-то – соседа по коммуналке, не смывающего за собой в туалете. Так что всё в ваших руках. Ну что, вы согласны?
– А я могу отказаться?
– Нет, не можете, хе-хе. Я просто так спросил.
– И как это будет происходить на практике?
Блондин вытащил из кармана блокнот, оторвал листок и протянул Игорю.
– Вот. Здесь напечатаны две графы: «когда» и «кто». Вписываете время существования нужного субъекта, хотя бы приблизительное, и его имя. Я рву бумажку. И всё. Названное вами лицо навсегда исчезает из временного континуума. На размышление вам предоставляется сорок пять минут. Начинаем?
– Подожди! Это же не шуточки… Судьба нашей цивилизации – и всего один академический час!
– Ничем не могу помочь, таковы условия эксперимента, одинаковые для всех: время на решение – одна миллионная средней продолжительности жизни разумной особи. Всё, поехали.
Так, главное – успокоиться. И очистить мозги.
Игорь залпом допил виски. Начинаем урок – самый важный в жизни. Причём, в жизни всего человечества. Проведём работу над ошибками.
Чёрт, ну почему именно я?! Холостой тридцатитрёхлетний кандидат исторических наук. Проживающий в коммуналке и получающий девять тысяч в месяц…
Неудачник, короче. Хотя, как он сказал? Среднестатистический? То есть Земля, видимо – планета полунищих невезучих лохов. Так, не отвлекаться!
Итак, что мы имеем? Максимум пять тысяч лет более-менее описанной истории. И несколько сотен выдающихся личностей, действительно в итоге повернувших дорогу человечества куда-то не туда. В кровь, бред и страдания современности. Но кто именно – главный виновник?
Кто там первый на очереди? Колыбель цивилизации – древний Египет, и порушил его персидский царь Камбис в шестом веке до нашей эры. Кандидат номер один? Не, ни фига. Изжили уже себя фараоны к тому времени. Да и рабам, вроде бы, послабление вышло. Не за что перса ликвидировать.
Пошли дальше. В Древнем Риме извергов хватало. Но что изменится, если убрать Нерона, например? Или Калигулу? Да ничего. Как рабов мордовали и в Колизее убивали народ толпами – так оно и было бы.
Аттила, Бич Божий. Города жёг, врагов уничтожал сотнями тысяч. Напоил Европу кровушкой, это да. Но ведь не сковырнул Римскую империю – ни Западную, ни Восточную. Ликвидирую его, предположим – станет единоличным правителем гуннов братишка его, Бледа. Ещё не известно, кто из них хуже. Аттила хоть на компромиссы шел, откупиться от него можно было. При Бледе, вероятно, и больше бы народу уморили.
А кто тогда? Чингисхан? Огромная Империя, единство законов, толчок к развитию Евразии. Что вместо неё? Сотни мелких, рвущих друг друга на куски государств на тысячекилометровых азиатских просторах? Тогда сколько человеческого горя разлилось бы? Вдесятеро больше?
Блин, не срастается. Хорошо, хрен с ней, с мировой цивилизацией. Прежде думай о Родине, а потом о… Обо всём остальном. Как сделать счастливей именно Россию? Например, Батыя убираем. Иго, ясак, баскаки, горящий Киев, то-сё… Мда. Ничего, что баскаки, собиравшие дань для Золотой Орды – поголовно русские люди? И даже православные священнослужители этим делом не брезговали. Которых, кстати, Батый берег и в обиду не давал. За посягательство на имущество церкви смертная казнь на месте полагалась. Все междоусобицы, любимое развлечение князей-рюриковичей, на корню пресекались. Да и наш обожаемый Александр Невский Батыю названным сыном был. Получается, что не душегубец он окаянный, а натуральный Руси спаситель.