Маарми была в растерянности. Во-первых было непонятно откуда они узнали. Нет, не то что она перестала верить в возможность разговора с Брастом на неизведанные расстояния, но просто она боялась делать попытки убедить в этом кого-либо, отец и тот, видимо, подозревал ее в легком помешательстве, а уж чужие...
Понятно теперь, когда посторонние люди стали расспрашивать ее о сущности неслышных бесед, она опешила. Поначалу, она вообще подозревала в прибывших переодетых санитаров из психа-лечебницы, поэтому они долго нащупывали дорогу к разговору. Прибывших было трое: один – образ собирательный – преподаватель университета, может, таковым и являлся; остальные, чертами лица совсем не походили один на другого, но чувствовалось что-то общее, центральный характерный стрежень. Профессиональная армия, может быть, даже разведка, – решила она. Она никогда не считала, что отличается большой интуицией, но сейчас произошло попадание.
– Вспомните, сеньорита, когда это у вас началось? – увещевал ее мистер Университет (звали его как-то по-другому, он даже представился в начале беседы, но она умудрилась тут же забыть имя и дала ему прозвище).
Она снова с подозрением скользнула по его лицу и рукам (руки жили своей, независимой от хозяина жизнью – они, сплетая и расплетая пальцы, боролись друг с другом).
– Милая Маарми! Я повторюсь: мы считаем вас абсолютно нормальным человеком. Я, честно говоря, мало верю, что людские чувства могут передаваться напрямую, без всяких промежуточных звеньев, через тысячи километров, но история хранит несколько подобных, до конца не растолкованных случаев. Может, сейчас мы наблюдаем таковую аномалию в вашем лице. Но здесь дело не только в научном интересе, поймите. Речь идет об очень серьезных вещах.
– С Брастом что-то случилось? – она задала вопрос автоматически, помимо воли.
– Хотите, честно?
Она замерла, ощущая, как внутри обрывается камушек – инициатор обвала.
– Мы ничего не знаем, Маарми? – и сразу, тормозя, не давая камушку катиться быстрее, он добавил. – Именно потому, что мы не знаем сегодняшнего положения дел – мы и жаждем узнать что-нибудь у вас. Для начала, нас интересует следующее: вспомните, какого числа у вас получилось первый раз?
– Что получилось? – переспросила она, краснея.
Ее собеседник читал мысли, по крайней мере, моментами.
– Когда, после расставания, у вас первый раз возник отчетливый голосовой контакт с любимым человеком.
Маарми запаниковала, ей показалось, что она догадывается, откуда они. Может, ей они ничего и не сделают, но Брасту? Он ведь в армии, наказать его раз плюнуть.
– Мы не нарушали никаких законов, мы не планировали создавать семью или без специального разрешения заводить...
– Успокойтесь, милашка, – внезапно, словно оживающий заводной заяц-барабанщик, проснулся один из молчаливых близнецов. – Мы не из «патриотической полиции», нам наплевать на ваши интимные отношения. Извините за грубость. Мы хотим помочь сержанту Брасту Цимбурку. Понятное дело, мы бы не стали затевать срочную возню из-за одного солдата: в неприятную историю влипло все его подразделение. То, что я сейчас сказал – секретно.
Она уже проглотила невысказанное слово и с приоткрытым ртом ждала продолжения. Напрасные ожидания, вклинившийся в беседу вновь удалился в тень. Пауза стала ужасно невыносима: она тут же заделала ее тем, что попалось под руку:
– А разве Браст уже сержант?
– Да, тенор-сержант, можете гордиться. Так вот, продолжу, – вновь перехватил упавшую нить разговора Университет. – Когда вы впервые почувствовали чужие мысли в своей голове? Напрягитесь, сеньорита, нам нужно торопиться, у нас пропала радиосвязь с боевой тактической единицей.
50. Веселые закулисные разговоры
Заместитель начальника радиотехнической военно-морской разведки адмирал-инженер Дук Сутомо слушал излияния «большого кошелька» Мара Дечеви без особого интереса, по крайней мере до этого момента. Адмирал вообще не участвовал в разговоре, лишь кивал или давал уклончивые односложные ответы, но никто особо не ждал от него сейчас проявления интеллекта, с кем было спорить, здесь присутствовал, кроме него и промышленника, только Диракузо, а в беседе с ним не стоило особо напрягать мозги, хоть того и распирало от гордости за новый, с иголочки, маршальский мундир. Однако сейчас «большой кошелек» доскакал в своем философствовании до военной тематики:
– Понимаете, господа, миллионы человеческих существ можно укокошить простой мотыгой, без всякой атомной бомбы, самое интересное, что при этом будет задействовано меньше исполнителей, если конечно считать всех, то есть рабочих и инженеров на предприятиях, конструкторов с их лаборантами и помощниками и все остальное, вплоть до школы, которая научит рабочих читать, дабы разобраться в инструкции. А при ликвидации человечков мотыгой, совсем не нужно знание азбуки, не говоря уж о физике, нужна только решительная крупная организация – вот и все. Разница лишь в том, чтобы после доказать, что, допустим, за цикл-два вы смогли переработать десять миллионов. Понадобятся статистики, выкопаются первичные данные и все равно вам до конца не поверят – будут сомневаться всегда. Ну, а в случае атомной бомбы все, в этом плане, проще – никакая статистика не требуется, наоборот, если вы укокошили пол миллиона, все будут думать, что цифра занижена дабы сгладить ответственность. Поэтому атомная бомба интересна только с точки зрения воздействия, эффекта, – Мар Дечеви обвел собеседников победным взглядом.
Маршал Диракузо молчал, подавленный столь сложной тирадой. Дук решил возразить:
– Я думаю все не так просто, господин Дечеви, здесь не в эффекте дело. В случае убийства мотыгой, заранее подразумевается беззащитность жертвы, она априорно безоружна, вы согласны? Атомное оружие – это вынужденный ответ, на действия противника. Не будь противодействия, все действительно можно было бы осуществить деревянным инструментом, правда, не завидую я палачам.
Мар хохотнул:
– А вы идеалист, адмирал. Я не знал.
– Ладно, господа, я вас оставлю, – внезапно поднялся с места командующий войск прикрытия столицы. – Адмирал-инженер, господин Дечеви даст вам небольшое поручение. Выполните его, пожалуйста, так как вы умеете, – двухзвездный новорожденный маршал исчез.
Не нравится мне это, подумал Дук и воззрился на «большого кошелька»:
– Я весь внимание, господин Дечеви.
– Дело, адмирал, довольно скользкое, но в тоже время простое, понимаете?
– Пока не совсем, так что продолжайте.
– Мы же умеем перехватывать радио-переговоры Республики?
– Ясное дело, умеем. Но, конечно, те, которые ведутся в границах зоны приема наших средств разведки, – поясняя всю эту элементарщину Дук Сутомо, прекрасно понимал, что отвечает на вещи давно известные собеседнику, но ведь надо было что-то говорить.
– Нам нужно установить канал связи вот с такими частотными параметрами, – Мар выложил на стол небольшую хронопластину.
– Что это за канал? – невольно спросил адмирал, запоминая цифры.
– Это сов-секретный канал, и по нему будет передана вот такая закодированная информация, и то лишь после того, как последует вот такой ответ-позывной. Сможете сделать это?
– Дело срочное?
– Очень срочное, адмирал. Мывас не забудем. Что-то мне кажется, вы долго остаетесь на своей служебной ступеньке.
«Дрянь дело, – нутром почувствовал Дук, но догадка вовсе не отразилась на его лице. – Не даром Диракузо отхватил маршала в мирное время».
51. Задачи коммутатора
Куда ей было деваться? Уговорили ее, в конце концов.
Маарми сидела в мягком кресле, обвешанная проводами, тянущимися к груде приборов – эдакий паук недвижно стерегущий добычу, или наоборот – муха, замершая в предчувствии высасывания собственных внутренностей. Издалека до нее доносились обрывки непонятных, не рассчитанных на дилетантов речей.
– ...наибольшая активность, похоже, в пограничном состоянии. Вот, смотрите, наложение графиков.
– Да, фаза быстрого сна здесь ни причем, теперь и сам вижу.
– Видите, в период, когда сон переходит к бодрствованию...
– ... да уж, необычная задержка. Наблюдаете всплеск?
– Он повторяется, снова.
– А она помнит эти моменты?
– Совпадение пока только один раз.
– Все равно, случай уникальный, специально такие условия не создашь.
– Нам бы поработать с ней хотя бы пол цикла...
– Навряд ли, внешние факторы сохранят специфику так долго.
– Да, и к тому же, требуют от нас совсем другого...
Часто появляется Университет.
– Маарми, когда в следующий раз, вы почувствуете присутствие своего мальчика, попробуйте убедить его, что он должен любым путем прервать ход военной операции.
– А в чем она заключается?
– Вы же сами рассказывали мне со слов Браста.
– А его не накажут за разглашение – это наверное ужасно секретно?
– Помилуйте, кто, порази меня Мятая луна на этом месте, поверит, что можно делиться военными секретами без кристаллофона или почты. Убедите его Маарми. Это очень важно, а то они наломают дров.
52. Разгадки ребусов
Он передал сообщение. Оно пошло по сложной ретрансляционной цепи дабы скрыть окончательно местоположение отправителя и, кроме того, ведь действительно было очень далеко – Остров крейсировал вблизи залива Осьминогов в море Тучности. Для передачи донесения ударной лодке эйрарбакского флота пришлось всплыть на перископическую глубину и выдать противнику свое местонахождение. Но не прошло и часа, как Дук Сутомо получил код-подтверждение. Тогда он послал сообщение, еще не ведая, что творит. Теперь ждать ответа пришлось целых двое суток. Зато за это время Дук в одиночку с помощью большой шифровальной машины разгадал ребус-кроссворд сообщения отосланного исконному врагу Империи. Он работал в свободное от основных обязанностей время и так, дабы никто из окружающих ни о чем не догадался, но когда он получил злополучный текст на чистокровном общепринятом языке Империи он едва не упал со стула. Однако сделать что-либо теперь непосредственно было поздно, он ведь уже послал фельдъегерской связью окончательный ответ другой стороны. И там было выражено согласие – согласие на предложение Мара. А промышленный магнат Мар Дечеви предлагал от имени группы лиц входящих в Правительственный Комитет, организовать атомную бомбардировку (мощности и время оговаривались) столицы Империи Эйрарбаков, также давались гарантии на исключение мер противодействия акции, и отсутствие обид по поводу будущего ущерба. Если бы на голову Дука Сутомо свалился метеорит, он бы менее поразился осуществлению события столь малой вероятности. Он тщательно скопировал информацию.