– Понял, – с облегчением произнес в микрофон Даккара Лос и переключил частоту карманного передатчика.
– Всем «лягушкам», отходим, – приказал он подчиненным.
Переместившись на последний этаж, он разместился под самой лестницей и стал считать поднимающихся людей. «Двенадцать, включая меня» – отметил Даккара. В этот момент сверху крикнули:
– Давайте быстрее, «дилижанс» приближается.
Шум мотора был уже слышен. Даккара молнией взлетел вверх и, в проеме люка, увидел зависающий над крышей транспорт. «Что-то он совсем маленький?» – отметил Даккара про себя. А помесь дирижабля с геликоптером уже нависла над солдатами. Те крепили на ремнях иглометы и снаряжение, с облегчением и надеждой глядя вверх на опорные лыжи. И тут, оттуда сверху что-то вывалилось... Сознание Даккара Лоса еще не успело ничего понять, а неумолимый инстинкт жизни и опыта выживания сбросил его вниз с лестницы, и заставил ужом скатиться еще ниже, в тень каменного выступа, когда оттуда, сверху, беззвучно полыхнуло огненным штормом. Даккара прикрыл веки и рванулся еще глубже, в спасительный холод двадцать девятого этажа, а вокруг него шипели и присасывались ко всему окружающему ослепительные вязкие капли. Временно ослепший, он перелетел через мгновенно образовавшуюся лужу пламени, сквозь универсальный комбинезон, ощутив его тысячеградусный жар, и ломая перила провалился еще на один уровень, а страшные аморфные сгустки, сохраняя сферическую форму, словно в невесомости, планировали сверху, подобно мыльным пузырям, в поисках съедобного для них материала. И теряли форму разделительные перила, расплавленным металлическим потоком настигая беглеца, и трескался, краснея, бетон, отваливаясь кусками и обнажая арматуру, начинающую светиться от нагрева, и одна малюсенькая смертельная частица вгрызлась в его предплечье, играючи пройдя сквозь огнеупорный материал и начала поджаривать его кожу и мясо, желая добраться до кости, но он не дыша, боясь вдохнуть ядовитые испарения, двигался и двигался, дальше и дальше от ада наверху, не обращая внимания и даже не пытаясь смахнуть эту напалмовую каплю, он знал, что лучше потерять одну руку чем обе. Но охваченное ужасом и на мгновение отступившее в тень сознание, уже породило страшную, отвратительную мысль: «Нас предали. Нас просто использовали как презерватив и выбросили на свалку!».
Наконец он остановился и перевел дыхание. Смерть осталась там на верху, а может просто играючи переместилась вперед по спирали времени и снова стала наслаждаться предвкушением временно отпущенной жертвы. Если его предали, то может ему тоже стоит их предать, взять и рассказать этим необстрелянным воякам с нижних этажей об этом таинственном устройстве, которое сработает в нужную кому-то секунду и тогда что-то случится? Он не знал, что делать, но дороги назад у него не было. Он вспомнил своих подчиненных, зажаренных там. Так сидел он еще некоторое, неизвестное время, глядя на свою тлеющую руку и не чувствуя ее. Затем он двинулся вниз, выбросив оружие и подняв обе руки.
А пятью этажами ниже, он попал под огонь сразу трех иглометов. Стреляли малоопытные, дрожащие от злости и страха перед этим профессионалом, ребята: их проинструктировали, что таких людей нельзя подпускать близко, безопасней разделываться с ними на расстоянии, да и слишком много товарищей они сегодня потеряли. В течение считанных секунд в его тело вошло более сотни стальных иголок из выпущенных трех тысяч. В принципе, это не превышало средние показатели расхода боеприпасов в бою, на одного противника в любой локальной войне последнего времени. Он умер очень быстро.
70. Как сбивают самолеты
Лумис находился в кабине управления огнем. Сами лазерщики, именовали ее между собой «главный барабан», по какой-то своей военно-инженерной традиции. Эта штуковина была супер-секретной, похоже, попадись Лумис властям: только за ее посещения, если не учитывать другое, он мог схлопотать пожизненно, хотя за что? Он находился здесь уже часа четыре, и единственное что он научился делать это тихонько сидеть в уголке и прижиматься к стене, когда мимо него кто-то из спецов протягивал руку или протискивался к аппаратуре. Места здесь было не много и страшно жарко. Поначалу, когда он еще пытался поддерживать разговор, он поднял эту тему. Мероид не глядя в его сторону – он калибровал частотомер – ответил, что шум из-за которого они давно уже не разговаривают, а кричат, вызван работой охладителей, но, к сожалению, они охлаждают не людей, а аппаратуру. Вообще, Мероид, в минуты некоторого спада активности, просвещал Лумиса в происходящей действительности. На пример, в данный момент таковое случилось.
– Мой любезный союзник, взгляните сюда. Вот на этом экране, мы наблюдаем окружающее пространство на предмет наличия воздушных целей. Со стороны севера и северо-запада мы видим очень недалеко, нам мешают «местники», это горы поблизости. Обычно в боевом режиме, информацию о целях нам дает вышестоящий командный пункт и мы, не выдавая себя, спокойно ждем добычу. Сейчас, мы в этом плане отрезаны от окружающего мира, приходится делать разведку самим, а ведь мы ограничены горизонтальной видимостью.
– Что, противник может подобраться и вы не заметите?
– Нет, просто мы выдаем нашу активность, брашей это насторожит, ну и, кроме того, они могут ближе подобраться невидимыми.
– И что делать?
– Наше дело ждать. Ждать, и не оплошать в нужный момент.
Очень скоро этот момент наступил.
У Лумиса тоже наличествовали свои средства связи с повстанцами по периметру объекта, его люди окапывались, на случай штурма. Еще, его периодически беспокоил новый начальник – ворчун Бурм. Именно теперь он получил от него тревожное сообщение. Лумис решился потеребить Мероида.
– Уважаемый майор, позвольте вас оторвать. Новости из столицы: гвардейская пехота оставляет позиции и спешно отходит. Остатки «больших стволов» также, уже полчаса, как сложили орудия в походное положение и тоже откатываются.
– Спасибо за информацию, – офицер повернулся к своим. – У нас все готово? – и снова к Лумису. – Противогаз держите наготове и своих людей предупредите, от этих сволочей в КПГВПС всего можно ждать.
Мероид начал соединяться с другими кабинами проверяя готовность, но получил встречный вызов с КП.
– Глав-штурм-майор Мероид, вы слушаете меня? С вами говорит командующий группировки войск прикрытия столицы маршал Диракузо, – голос маршала шел по «громкой» связи, слышали все.
– Вот тебе на, только вчера был генералом, – отведя микрофон, прокомментировал Мероид. – Да, я слушаю, господин маршал.
– Майор, вы боевой офицер, почему вы отказываетесь выполнять приказы?
– Это преступные приказы.
– Не нам с вами судить, мы же не политики, мы военные. Наше дело выполнять приказы. Я предлагаю вам прекратить этот бунт. Как заместитель министра стратегической обороны, я обещаю: никто не будет расстрелян, я буду ходатайствовать перед военным судом за вас.
– Я подумаю над вашим предложением, господин маршал.
Мероид глянул вокруг.
– Что уши развесили, смотрите на экраны. Дорман, – обратился он в другой микрофон. – Как энергетика?
– Все в норме, майор.
– Начинаем работать. Мощность реактора пять.
– Есть мощность пять.
– Отключить внешние источники питания, полная автономия.
– Готово.
– Все, пока ждем.
В кабине находилось четыре офицера и три оператора сержанта. Все были очень сосредоточены. Мероид выключил громкую связь.
– Так надежнее, – сказал он в сторону Лумиса. – Не хватало еще, чтобы они подслушивали нас с помощью какого-нибудь хитрого полицейского прибора.
– Наблюдаю цель, – внезапно, очень громко сказал лейтенант, сидящий в дальнем углу. Громко он говорил видимо оттого, что был в специальных огромных наушниках. – Сверхзвуковая, совершает набор высоты. Не могу опознать. Азимут сто девяносто. Высота два.
Мероид махнул капитану сидящему справа, тот сразу включил аппаратуру записи.
– Третья, – обратился штурм-майор в микрофон. – Азимут сто девяносто. Произвести опознание. Включайте локатор.
– Пятая.
– Слышим, – ответил голос Дормона. – Включать накачку?
– Пока нет.
Теперь команды и доклады сыпались непрерывно.
– Цель идет по баллистической, скорость падает, азимут сто девяносто, высота восемь, эффективная отражающая поверхность ноль восемь, вращается.
– Цель не отвечает на запросы «свой-чужой».
– Это снаряд, – произнес Мероид без эмоций. – Дальность ребята?
– Дальность сорок, уменьшается.
– Направление.
– Цель на приближении.
– Пятая накачку на два накопителя. Реактор режим восемь. – Мероид отодвинул микрофон. – Анахт, сделайте расчет точки падения.
– Наблюдаю цель «два», – снова активизировался лейтенант в углу. – Азимут сто девяносто, совершает набор высоты, скорость сверхзвуковая.
– Первая, докладываю: третий, четвертый накопители в режиме накачки. Реактор – режим восемь.
– Доклад принят. Ну что, Анахт? – майор Мероид глянул на дисплей. – О зелень Мятой луны!
Он снова взял микрофон.
– Пятая. Реактор в режим девять. Накачку в предельный уровень.
– Включить разогрев, – майор повернулся к Лумису. – Это по нашу душу.
– «Большие стволы»? – предположил Лумис.
– Наверное, – Мероид кивнул. – Пусть ваши люди прячутся и пусть наденут очки, те, что мы вам выдали, если не хотят ослепнуть.
Лумис начал отдавать распоряжения по своей линии связи, а в кабине продолжала кипеть работа.
– Наблюдаю цель «три». Дальность сорок пять, совершает набор высоты.
– Майор, может, включим «пушку» на автомат, пусть сама разбирается?
– Наша главная задача – уничтожить браша, а электроника отдаст приоритет скоростным ближним целям. Понимаете?
– Цель «один»: дальность двадцать, начала снижение, азимут сто девяносто, скорость три звуковых, на запросы не отвечает.
– Как разогрев?
– Разогрев предельный, готовность «ноль».