был слишком прозрачен, и с наваливающимся все ближе рассветом это его противное свойство усиливалось. Люди Лоса были опытными боевыми разведчиками, но противник имел резервы и был у себя дома. После десятиминутного боя люди-лягушки потеряли троих, но смогли оторваться от преследователей. Скрывшись в глубине высотного здания, диверсанты стали быстро подниматься по ступенькам. Они не имели груза и раненых, и этот скоростной подъем не представлял для них трудности.
Наверху радист на секретной частоте вызвал базу. Даккара Лос доложил обстановку и указал примерные координаты. В принципе все шло по плану, и на обратном пути их обязан был забрать дирижабль, просто это должно было произойти чуть подальше от места установки устройства.
— Хорошо, — произнес неизвестный Лосу собеседник. -Будьте на месте. По команде включите радиомаяк, и мы сможем вывести транспорт на вас.
Конечно, по закону подлости им не дали спокойно дождаться отправления. Очень скоро бой закипел на нижних этажах. С обеих сторон применялось легкое оружие и гранаты, правда, бросать их вниз было удобнее. Видимо, это обстоятельство, да еще уверенность в том, что противник никуда не денется из ловушки, позволили повстанцам прекратить атаки.
— Начальник, — доложил сверху наблюдатель, сидящий на плоской крыше. — «Птичка» появилась.
— Понял, — с облегчением произнес в микрофон Даккара Лос и переключил частоту карманного передатчика.
— Всем «лягушкам», отходим, — приказал он подчиненным.
Переместившись на последний этаж, он разместился под самой лестницей и стал считать поднимающихся людей. «Двенадцать, включая меня», — отметил Даккара. В этот момент сверху крикнули:
— Давайте быстрее, «дилижанс» приближается!
Шум мотора был уже слышен. Даккара молнией взлетел вверх и в проеме люка увидел зависающий над крышей транспорт. «Что-то он совсем маленький»? — отметил Даккара про себя. А помесь дирижабля с геликоптером уже нависла над солдатами. Те крепили на ремнях иглометы и снаряжение, с облегчением и надеждой глядя вверх на опорные лыжи. И тут оттуда сверху что-то вывалилось... Сознание Даккара Лоса еще не успело ничего понять, а неумолимый инстинкт жизни и опыт выживания сбросили его вниз с лестницы и заставили ужом скатиться еще ниже, в тень каменного выступа, когда оттуда, сверху, беззвучно полыхнуло огненным штормом. Даккара прикрыл веки и рванулся еще глубже, в спасительный холод двадцать девятого этажа, а вокруг него шипели и присасывались ко всему окружающему ослепительные вязкие капли. Временно ослепший, он перелетел через мгновенно образовавшуюся лужу пламени, сквозь универсальный комбинезон ощутив тысячеградусный жар, и, ломая перила, провалился еще на один уровень, а страшные аморфные сгустки, сохраняя сферическую форму, словно в невесомости, планировали сверху, подобно мыльным пузырям, в поисках съедобного для них материала. И теряли форму разделительные перила, расплавленным металлическим потоком настигая беглеца, и трескался, краснея, бетон, отваливаясь кусками и обнажая арматуру, начинающую светиться от нагрева, и одна малюсенькая смертельная частица вгрызлась в его предплечье, играючи пройдя сквозь огнеупорный материал и начала поджаривать его кожу и мышцы, стремясь добраться до кости, но он, не дыша, боясь вдохнуть ядовитые испарения, двигался и двигался, дальше и дальше от ада наверху, не обращая внимания и даже не пытаясь смахнуть эту напалмовую каплю. Он знал, что лучше потерять одну руку, чем обе. Но охваченное ужасом и на мгновение отступившее в тень сознание уже породило страшную, отвратительную мысль: «Нас предали. Нас просто использовали, как презерватив, и выбросили на свалку!»
Наконец он остановился и перевел дыхание. Смерть осталась там, наверху, а может, просто играючи переместилась вперед по спирали времени и снова стала наслаждаться предвкушением временно отпущенной жертвы. Если его предали, то, может, ему тоже стоит ихпредать, взять и рассказать этим необстрелянным воякам с нижних этажей об этом таинственном устройстве, которое сработает в нужную кому-то секунду и тогда что-то случится? Он не знал, что делать, но дороги назад у него не было. Он вспомнил своих подчиненных, зажаренных там. Так сидел он еще некоторое время, глядя на свою тлеющую руку и не чувствуя ее. Затем он двинулся вниз, выбросив оружие и подняв обе руки.
А пятью этажами ниже он попал под огонь сразу трех иглометов. Стреляли малоопытные, дрожащие от злости и страха перед этим профессионалом ребята: их проинструктировали, что таких людей нельзя подпускать близко, безопасней разделаться с ними на расстоянии, да и слишком много товарищей они сегодня потеряли. В течение считаных секунд в его тело вошло более сотни стальных иголок из выпущенных трех тысяч. В принципе, это не превышало средние показатели расхода боеприпасов в бою на одного противника в любой локальной войне последнего времени. Он умер очень быстро.
КАК СБИВАЮТ САМОЛЕТЫ
Лумис находился в кабине управления огнем. Сами лазерщики именовали ее между собой «главным барабаном». Эта штуковина была суперсекретной; похоже, попадись Лумис властям, только за ее посещение, даже если не учитывать все остальное, он мог схлопотать пожизненный срок. Он находился здесь уже часа четыре, и единственное, что он научился делать, это тихонько сидеть в уголке и прижиматься к стене, когда мимо него кто-то из спецов протягивал руку или протискивался к аппаратуре. Места здесь было немного и к тому же страшно жарко. Поначалу, когда он еще пытался поддерживать разговор, он поднял эту тему. Мероид, не глядя в его сторону, он калибровал частотомер, ответил, что шум, из-за которого они давно уже не разговаривают, а кричат, вызван работой охладителей, но, к сожалению, они охлаждают не людей, а аппаратуру. Вообще, Мероид в минуты некоторого спада активности просвещал Лумиса относительно происходящего.
— Мой любезный союзник, взгляните сюда. Вот на этом экране мы наблюдаем окружающее пространство на предмет наличия воздушных целей. Со стороны северо-запада и севера мы видим очень недалеко, нам мешают горы. Обычно в боевом режиме информацию о целях нам дает вышестоящий командный пункт, и мы, не выдавая себя, спокойно ждем добычу. Сейчас мы в этом плане отрезаны от окружающего мира, приходится делать разведку самим, а ведь мы ограничены горизонтальной видимостью.
— Что, противник может подобраться, и вы не заметите?
— Нет, просто мы можем себя выдать активностью, брашей это насторожит.
— И что делать?
— Наше дело ждать. Ждать и не оплошать в нужный момент.
Очень скоро этот момент наступил.
У Лумиса тоже были свои средства связи с повстанцами. По периметру объекта его люди окапывались на случай штурма. Еще его периодически беспокоил новый начальник — ворчун Бурм. Именно теперь он получил от него тревожное сообщение. Лумис решился потревожить штурм-майора.
— Уважаемый майор, позвольте вас оторвать. Новости из столицы: гвардейская пехота оставляет позиции и спешно отходит. Остатки «больших стволов» тоже откатываются.
— Спасибо за информацию. — Офицер повернулся к своим: — У нас все готово? — И снова к Лумису: — Противогаз держите наготове и предупредите своих людей, от этих сволочей в КПГВПС всего можно ждать.
Мероид начал соединяться с другими кабинами, проверяя готовность, но получил встречный вызов с КП.
—Главштурм-майор Мероид, вы слушаете меня? С вами говорит командующий группировкой войск прикрытия столицы маршал Диракузо. — Голос маршала шел по «громкой» связи, слышали все.
— Вот тебе на, только вчера был генералом, — отведя микрофон, прокомментировал Мероид. — Да, я слушаю, господин маршал.
Майор, вы боевой офицер, почему вы отказываетесь выполнять приказ?
Это преступный приказ.
Не нам с вами судить, мы ведь не политики, мы военные. Наше дело выполнять приказы. Я предлагаю вам прекратить этот бунт. Как заместитель министра стратегической обороны, я обещаю: никто не будет расстрелян, я буду ходатайствовать перед военным судом за вас.
— Я подумаю над вашим предложением, господин маршал. Мероид глянул вокруг.
— Что уши развесили, смотрите на экраны. Дорман, — обратился он в другой микрофон, — как энергетика?
— Все в норме, майор.
— Начинаем работать. Мощность реактора пять.
— Есть мощность пять.
— Отключить внешние источники питания. Полная автономия.
— Готово.
— Все, пока ждем.
В кабине находилось четыре офицера и три оператора-сержанта. Все были очень сосредоточены. Мероид выключил громкую связь.
Так надежнее, — сказал он в сторону Лумиса. — Не хватало еще, чтобы они подслушивали нас с помощью какого-нибудь хитрого полицейского прибора.
Наблюдаю цель, — внезапно очень громко произнес лейтенант, сидящий в дальнем углу. Громко он говорил, видимо, оттого, что был в специальных огромных наушниках. — Сверхзвуковая, совершает набор высоты. Не могу опознать. Азимут сто девяносто. Высота два.
Мероид махнул капитану, сидящему справа, тот сразу включил аппаратуру записи.
— Третья, — обратился штурм-майор в микрофон. — Азимут сто девяносто. Произвести опознание. Включайте локатор.
— Пятая.
— Слышим, — ответил голос Дормона. — Включать накачку?
— Пока нет.
Теперь команды и доклады сыпались непрерывно.
— Цель идет по баллистической, скорость падает, азимут сто девяносто, высота восемь, эффективная отражающая поверхность ноль восемь, вращается.
— Цель не отвечает на запросы «свой-чужой».
— Это снаряд, — произнес Мероид без эмоций. — Дальность, ребята?
— Дальность сорок, уменьшается.
— Направление?
— Цель на приближении.
— Пятая накачку на два накопителя. Реактор режим восемь. — Мероид отодвинул микрофон. — Анахт, сделайте расчет точки падения.
— Наблюдаю цель «два», — снова активизировался лейтенант в углу. — Азимут сто девяносто, совершает набор высоты, скорость сверхзвуковая.
— Первая, докладываю: третий, четвертый накопители в режиме накачки. Реактор — режим восемь.