— Она давно этого не делает, майор, — пояснил вице-лейтенант. — Мы ведь ограничили ее только сверхзвуковыми целями.
— Понятно. Давайте, Ратцон, обработайте азимут сто девяносто.
— Снова цель с прежнего азимута, параметры те же.
— Так, лейтенант, азимут сто девяносто, медленное автосканирование в секторе пять на пять градусов по горизонтали, с минутной фиксацией в центре.
— Обработка по площади начата.
— Снова цель, азимут прежний, скорость сверхзвуковая, совершает набор высоты.
— Ратцон, что с температурой?
«Пушка» в максимальном охлаждении, майор. Температура в норме.
— Вот расчет, штурм-майор, — сказал Анахт. Мероид наклонился к нему.
— Получается, он может бросать в столицу «подарки» уже сейчас?
— Да, высота и скорость позволяют.
Ладно, но тем не менее он пройдет в нашей зоне, даже если начнет разворот, так?
— Анахт кивнул.
— Майор, — подал голос Лумис. — Мне надо бы связаться со своим штабом, пусть узнают, что браш приближается.
— Да, конечно, ставки слишком велики. Даже если ваш разговор перехватит полиция, это уже не имеет значения.
Лумис решил вызвать самого Радлифа Toy, однако это заняло довольно много времени. Сквозь помехи он наконец едва различил его голос и максимально кратко доложил обстановку. Старик был очень обеспокоен.
— Чувствую, вы чем-то расстроены, не унывайте там, — попробовал шутить Лумис. Юмор оказался не к месту.
— Есть неприятности личного характера, Лумис, — поделился Старик. — Ты ведь свой, тебе можно сказать.
— Что такое? — опешил Лумис, замирая.
— Сообщили из родного города, моя девчонка куда-то подевалась. Есть вариант, что похищена неизвестно кем.
Лумис сжал зубы, вспомнив давно виденную им девушку.
— Хорошо, Лумис, — сказал напоследок Toy. — Держись там, а мы будем прятаться в щели.
Все это время команда Мероида продолжала высокотехнологическую войну. К их сожалению, после обработки миллиметровым облучателем бронированные гаубицы не прекратили обстрел.
— Ладно, Ратцон, выключай «убийцу», этим старинным железякам он не страшен.
— Майор, — доложил Анахт. — Главная цель в зоне видимости. Азимут сорок, дальность пятьсот, высота тридцать пять, скорость шесть звуковых.
— Третья, включить локатор. Уточнить параметры. Опознавание. Пятая, как с энергией?
— Реактор режим «одиннадцать», четыре накопителя в непрерывной накачке.
Некоторое время шел оживленный обмен докладами. Лумис слушал все это, внутренне холодея, напряжение в глубине души нарастало. Эти люди занимались работой, а он бездельничал, они постоянно сбрасывали поток отрицательной энергии, а он накапливал ее в мозгу. Одно успокаивало: развязка приближалась. За эти минуты боя, казавшиеся сейчас часами, он проникся к этим людям доверием. Чтобы хоть как-то себя занять, он соединился с Дили. Бывший «желтый смертник» возглавлял сейчас внешнюю оборону объекта: все было нормально.
— Очки не снимайте, — напомнил напоследок Лумис, — и докладывайте обо всем подозрительном.
— Он вновь вызвал Радлифа Toy.
— Что-то случилось? — спросил тот.
— Все в норме, просто беспокоюсь.
— Что это с тобой, ветеран? — пошутил Toy.
— Они обменялись еще несколькими ничего не значащими фразами, обходя вопрос о судьбе Маарми, как будто его и не было, затем разъединились. Лумис снова стал вникать в происходящее вокруг.
— Так, ребята, — сказал майор Мероид. — Займемся делом. Включить разогрев максимум!
— Есть максимум.
— Фиксация повышенная.
— Есть фиксация высокая.
— Доклад принят. Даю разрешение на уничтожение: цель -противник, азимут тридцать пять, высота тридцать...
— Это был апогей, мало кто из присутствующих, в основном молодых офицеров, до этого участвовал в реальном бою.
— Есть разрешение на уничтожение.
— На экране помеха, — офицер замолк, доли секунды обрабатывая информацию. — Уводящая по скорости. Наложение помех. Уводящая по дальности. Цель разделилась. Наблюдаю три.
— Чувствует нас подлец, — процедил Мероид.
— Наблюдаю три цели, параметры сходные.
— Бомбы? — невольно вслух спросил Лумис.
— Нет, это сброшены имитаторы. Пытается сбить с толку, — пояснил майор.
— Противник сбрасывает пассивные помехи.
— Цель «один» начала набор высоты.
— Попалась птичка, — сказал кто-то.
— Частота два, — скомандовал Мероид.
— Цель «один». Увеличение отражательной поверхности. Цель «два» увеличение отражательной поверхности. Цель «три»увеличение.
— Интенсивность помех возросла.
— Отмечаю отсутствие помех.
— Цель «один», «два», «три»: распад. Вторичные крупные цели. Скорость падает. Увеличение отражательной поверхности. Последовательный распад. Несколько десятков целей, скорость — три звуковых. Извините... А это на азимуте сто девяносто: тоже распад. Снова последовательное увеличение отражательной поверхности. Последовательный распад на азимуте тридцать. Все обломки менее разрешаемых.
— По азимуту сто девяносто снаряды есть? — спросил Мероид.
— Ничего. Чисто.
— Полное охлаждение. «Пятая», отменить четыре в непрерывной накачке, в накачку два. Реактор режим «восемь». Всех благодарю за службу, спасибо за работу, ребята.
Окружающие словно проснулись, сразу завязалось несколько разговоров, все делились пережитым впечатлением, одновременно продолжая рутинную работу. Кто-то снимал отснятые кассеты, кто-то продолжал наблюдения за небом на случай появления новых сюрпризов, лейтенанта Ратцона послали на поверхность, визуально проверить исправность «убийцы железа» и заодно глянуть «пушку», Лумис начал связываться с Радлифом Toy... Связи не было. Он стал подкручивать шкалы передатчика вручную: ничего не менялось. Внутреннее, не покидающее его сегодня беспокойство продолжало нарастать. Он вдавил наушник в ухо, не прекращая вращение автоподстройки, и в этот момент тихий шелест микродинамика взорвался ревом. звуковой высокочастотный удар пронзил ушную раковину. Лумис, невольно отпрянув, ударился головой о панель выдвижного блока, и тут же полыхнуло с экранов: ровное зеленое мерцание, вызывающее по теории умиротворение, мгновенно сменилось белыми, слепящими в полумраке кабины сполохами. Одновременно в динамиках внешней связи возник и забил окружающее пространство спрессованный многодецибеловый импульс-толчок. Все замерли, интуитивно ощутив неумолимость рока. У некоторых, менее чувствительных натур внутреннее благостное веселье, проскочив это убившее предыдущий миг мгновение времени, попыталось привести окружающее в рамки обыденности, разум искал зацепку, устраняя дискомфорт, вызванный неопределенностью действительности, подавляя таящийся в глубинах иррациональный страх, а там внутри, в подсознании, ужас начал обволакивать мозг.
— Наблюдаю мощную помеху, азимут неизвестен, частотный диапазон уточняется, — доложил Пракс.
Ему никто не ответил, все молчали, невольно втянув головы в плечи, только Мероид, крутя маленькую рукоятку, пытался приглушить предательский визжащий динамик, но он тоже был бледен, как все.
Гул оборвался. В звенящей тишине, среди сполохов индикаторов, Лумис ошарашенно озирался вокруг, с надеждой обводя взглядом этих людей, только секунду назад представлявших собой всесильных богов, все было зря: их лица выдавали царящий в глубине, всасывающий водоворот неполноценности. Значит, все, понял он еще до того, как в кабину ворвался ошарашенный, растерянный Ратцон: случилось непоправимое.
— Там, на юго-западе, — кричал лейтенант, задыхаясь, -там что-то происходит!
— Остаетесь за меня, капитан, — проронил Мероид стеклянным голосом. Явно не закончив фразы, он сорвался и, оттолкнув застрявшего в дверях лейтенанта, стащив с него защитные противоослепляющие очки, вылетел вон.
Лумис вскочил, такой неизмеримо большой для этого маленького пространства, и, расталкивая подвижные сиденья, людей, все бывшее на пути, бросился за ним. Клубком энергии он скатился по лестнице вниз, а потом снова вверх, к выходу: туда, где менее семи часов назад была полутонная дверь. «Черные орлы» взорвали ее при штурме, облегчив впоследствии захват кабин командой Лумиса, и теперь ничто не преграждало путь наверх. А там он снова бежал, вложив в бросок всю силу, настигая майора. Тот взбирался вверх, на земляную защитную насыпь, и там, на вершине, они оказались одновременно. Замерев, остановив дыхание, один сквозь прищуренные веки, другой сквозь защитные стекла они смотрели...
Там, внизу, в долине, сминая привычную масштабную шкалу в голове, росло, съедая пространство, тормозя время, сжирая материю, черное клубящееся чудовище, росло во всех измерениях, зная свою безнаказанность, катилось, не зная преграды. Но преграда возникла: с двух сторон от него уже родились, может, на мгновение запоздав, два монстра, одной с ним природы, дети одного бога. И теперь уже три чудища, меряясь силой, растекались вширь. С огромного расстояния эти состоящие из дыма, пыли, частиц измельченного города и вкраплений человеческой плоти гигантские цунами смотрелись нечетко: воздух, уже втянутый в головокружительное движение вверх, начал вибрировать, меняя плотность и искажая перспективу. В вечном споре «что первично» разум, породивший чудовищ, теперь терпел поражение, материя в одном из своих новых обличий брала реванш. А парализованный увиденным мозг смотрел, и внутри его гасли надежды и стирались желания.
Кто-то дернул Лумиса за плечо. Выплывая из кошмара, он увидел Мероида, снявшего очки и плачущего, но это было так мизерно по сравнению с глобальным кошмаром там. Искусственные черные облака уже рванулись в высоту, и, хотя начало их было ниже предгорий, где стояли наблюдатели, вершины их, клубясь и извиваясь, прущие вверх, можно было наблюдать только задрав голову, а они все росли и росли. Но Мероид, спотыкаясь, так медленно, в этой новой временной шкале, бежал к подземным кабинам, бежал спасать технику и людей. «Это прошлое, — подумал Лумис, сглатывая комок и,