под ружье поставленные, от помех искусственных своих питомцев защитить, поди догадайся, что именно в спектре Лезенгаупа требуется глушить его систему ориентации, а может, просто выпендривались от большого ума, нам то неведомо, но случилось оно так. Теперь, конечно, ориентировка по Лезенгаупу была не лучшим вариантом — спектр-то его частично сместился в видимую область. Из-за этой причины многие «Комарики» в силу чрезмерной старательности техников, до минимума заузивших полосу пропускания астро-коррекции, вообще не нашли свой ориентир и теперь шатались в воздухе, как праздные гуляки, не умея найти свои цели, а спрашивать дорогу им было не у кого.
«Комарики» были глупы до ужаса, даже нельзя сравнить с чем-нибудь стоящим, к примеру, те твари, кровушку любящие, от коих они получили свое название звонкое, и то были гораздо умнее. Но по весу мозги у них были хороши, и гораздо больше куриных, а не то что комариных, даже с человеческими могли поспорить в массе, а уж в прочности материала тем паче. О дороговизне вообще не говорю — применялись там платина, серебро и ювелирное искусство в огромном количестве.
Так «Комарики» и пели свою песню, в токи внутренние преобразующуюся, радуясь мощи своей немереной. Пели, пели и допели аж до суши Эйрарбии. Тут они в стороны разошлись согласно своим программам. Шли они последовательно, не все в куче, так как и выпуливались с «Резвой трески», их породившей, один за другим, была у нее лишь одна штанга запускающая, примитивная система, ужасно устаревшая. «Комарики» летели на разных высотах, кому дальше адресок в электронной голове выписали, те выше летели, топливо бездымное, милое их сердцу, экономя. Было то топливо на вес золота, потому как выполнено было из настоящей нефти, сейчас в природном виде на планете начисто отсутствующей. Вот из каких старинных запасов их заправили перед вылетом на глубине трехсот метров.
Пели «Комарики» весело потому, что судьбы своей не ведали, не знали. А ведь о том, что выпустила их лодка-мама, еще дирижабли военно-морские эйрарбакские сообщили в нужные инстанции, а потому ждали войска ПВО имперско-гвардейские гостей нежелательных. Одному «Комарику», первому подлетевшему, совсем не повезло: прошелся по нему лучом «убийца железа», умелым расчетом майора Мероида наведенный. И сошел «Комарик» с ума. Расстроилась у него не только астрокоррекция, но и вся прочая электроника. Замкнулось что-то в его глупой голове накоротко, сбился он с курса, отвернул, может, решил на родную «Треску» вернуться, а может, просто похулиганить захотел, никто того не ведает. Вот только видели локаторы, как он кружил, выписывая восьмерку двухсоткилометровую, много раз повторяя ее строгие контуры, покуда в море синее не свалился, горючее бесценное израсходовав.
Другие летели немножечко в стороне, поэтому одинокий лазер Империи ими вовсе не занимался, была это сущая мелочь для его возможностей, а потому автоматизированный КП дал эти цели тем, кто послабже, дабы тоже было им чем гордиться и куда боеприпасы девать. Четверо «Комариков» пели свою внутреннюю, победную песнь, покуда под веерный, заслонный огонь зенитный не попали. Те зенитки могли заслать свои снарядики километров на пятнадцать в высоту: «Комарики» были для них безделицей на своих двух-пяти километрах. «Комарики» не успели даже удивиться, так внезапно их накрыло, поскольку детекторы их, на радиооблучение реагирующие, ни черта не почувствовали и не дали команду на маневр-уклонение. Было то вызвано простой причиной: поскольку траектории «Комариков» были примерно известны, нашли их с помощью видеосистем наведения, эдаких военно-прикладных телескопов с телевизионными трубками, электрически повязанными. Тройка операторов, обученных простейшей манипуляции, колесиками-штурвалами навелись на них тютелька в тютельку и даже, как «Комарики» в куски разлетались от попаданий, великолепно пронаблюдали, кстати, впервые в жизни.
Осталось еще три, говорите? А ракеты пэвэошникам на что? В общем, единственной пользой от «Комариков» было некоторое отвлечение противовоздушной обороны Империи и стандартный расход боеприпасов. Скажете, «Комарики» зазря погибли, даже неинтересно? Так ведь то эти погибли, с «Резвой трески» запущенные, а ведь были еще и другие, много других.
ВЫСОКИЕ ЦЕЛИ
Добрались они только к утру. Чудо, что вообще добрались: далекие воздушные и наземные атомные взрывы-исполины случались неоднократно. Одна бочка опрокинулась еще при первом — благо топливо не детонировало. Емкость, конечно, пришлось бросить.
Совсекретный объект стоял как ни в чем не бывало, обходили его покуда внешние кошмары, эдакий уголок стабильности в окружающем царстве энтропии. Лумис был весь в поту: если в хозяйстве майора Мероида они носили защитный комплект только на всякий случай, то после первого взрыва пришлось надеть его насовсем. Так они и ехали весь оставшийся путь, не снимая противогазов, наблюдая мир совсем уже в узком ракурсе, да и рация у них перестала работать, перемкнули взрывы ее внутренности, так что они не ведали, жив ли еще секретный горный объект. Как ни странно, их скрытые резиной лица и тела производили на все еще мечущихся на дорогах беженцев гораздо большее эмоциональное воздействие, чем иглометы и мат: им сразу уступали путь, втискиваясь в обочину.
Сбросив в шлюзе «защиту», Лумис оттолкнул охранника и влетел в «большой барабан». Там царил покой, неспешная суета людей-механизмов. Уже привычно орала «громкая», шел, не спотыкаясь, обряд команд и их выполнения, неслышно щелкали тумблеры и мерцали экраны.
— Топливо прибыло, — доложил Лумис, привыкая к полумраку.
Всем было не до него, они жили в своих мониторах.
— Скандал, — скрежетала «громкая», — бросьте всю мелочь. С юга, азимут — сто восемьдесят пять, цели нового типа, сверхскоростные, кроме вас, никому не удастся.
— Дайте детализацию, — хрипло отозвался штурм-майор в микрофон. За эту долгую, страшную ночь он уже сорвал голос. — Пока не наблюдаю.
— Они будут в зоне вашей видимости совсем недолго. У них скорость более шести километров в секунду, а высота сто.
Сейчас АКП просчитает точно и вас наведет, — пояснил неизвестный по «громкой». — Это баллистические с юга, из-под Мерактропии, с острова Мадогос, все-таки они еще существуют, собаки республиканские.
— Реактор режим «одиннадцать»! — скомандовал майор. Из «пятой» кабины привычно отрапортовали о готовности.
— Так, ребята. — Мероид склонился к экрану. — Локатор в максимальную чувствительность. Анахт, Мятая луна забери, сброс на все текущее наведение. Теперь так, будем использовать и «пушку» и «убийцу железа» одновременно, так надежней.
— Майор, — отозвался эйч-капитан Анахт, — мне кажется, на такой высоте мы не сможем: в атмосфере теперь полно пыли, луч рассеивается.
— Рискнем, там дальше почти вакуум. Дайте для интереса точку падения, куда они так разогнались.
Воспользовавшись паузой, Лумис вновь напомнил о себе.
— Ах да, привет, коллега, — майор закашлялся, не глядя протянул свободную руку, его красные глаза жили там, в индикаторах. — Вице-лейтенант, займитесь разгрузкой топлива, и пусть людей накормят. Про «защиту» не забудьте. Лейтенант Ратцон, займите его место.
— Штурм-майор, там одна бочка перевернулась. Мы ее оставили на дороге. У вас ведь есть кран. Может, стоит вернуться, — предложил Лумис.
Мероид, наконец, глянул на него:
— Господи Великий Эрр, Лумис, выкиньте из головы. Какие сейчас путешествия? Если переживем первую наступательную волну, если будет передышка перед вторым, теперь уже морским, эшелоном, тогда и займемся мелочами.
— Точка, вернее, район падения баллистических, — вклинился в их разговор капитан Анахт, — провинция Подгорная.
— Значит, скорее всего города Бейруйт и Кариш, а может, какая-нибудь известная брашам база. Великий Эрр, помоги нам.
Лумис с Праксом вышли вон, без них тут обходились. Вице-лейтенанту было очень досадно, хотел он поучаствовать в перехвате баллистических: такое происходило впервые в истории, но мало ли что сегодня происходило впервые.
ЖИРНЫЕ ЦЕЛИ
Они подлетели к Эйрарбии с юга, но это была не стая перелетных птиц, припозднившаяся к началу лета. Прибыло их несколько меньше, чем поднялось с гигантского аэродрома Брашпутиды, поразбросало их по пути всяческими бедствиями: некоторых подвели агрегаты движителей, повыходили из строя в результате сверхдлинного полета, другие с пути-дороги сбились, потому как летели они вначале неплотной стаей, стремясь создать на вражеских локаторах менее крупное пятно, и не всегда в тучах-туманах друг друга наблюдали, а радиопереговоры, понятное дело, были запрещены настрого. Кроме того, путешествовали так далеко впервые, да и вообще, многие пилоты дергали рычаги до этого только на стоянках, по-настоящему больше на тренажерах полеты имитировали. Были у Брашии те же проблемы с горючим, что и у Империи.
Двигались они невысоко, не более пятитысячной отметки, потому как гружены были под завязку. Ракеты умные напихали им не только в брюхо, а еще и под ним навесили. А у некоторых, самых тихоходных, снизу антенны параболические гроздьями спелыми свисали, соревнуясь размерами поперечными со своими носителями. Но включили те антенны, лишь когда к Эйрарбии подлетели вплотную. Ой, что тут началось.
Оружейники, обученные гораздо лучше летчиков, потому как для разборки и обслуживания ракет топливо тратить вовсе не требовалось, взялись за дело со вкусом. Внутренности ракет ожили, запоминая координаты, с локаторов гигантских поставляемые. И понеслись ракеты вперед. Некоторые ринулись вверх над руслом многоводного Papa, используя его берега как прикрытие от имперских локаторов. Дальше многие так и шли, сворачивая в его притоки, разделяясь по пунктам конечного назначения. Работы эйрарбакской ПВО прибавилось немерено.
А ракеты из боевых дирижаблей сыпались и сыпались. Крылышки в падении раскладывали и дули напропалую. Управлялись многие из них методом теленаведения, то есть передавали на борт в штурманскую рубку то, что видели поблизости, а уж штурманы по этому поводу действовали так либо эдак, элеронами и рулями ворочая. Весело им было, потому что ничем не рисковали, они даже ставки между собой заключали, кто быстрее и больше целей поразит. Это очень напоминало игровой зал. Одно им мешало — радиопротиводействие. Постоянно по экранам полосы ползли, рябь какая-то мерзка