арно, на расстоянии пяти километров друг от друга и десяти между парами. А два незадействованных корабля мирно дремали в пятнадцати километрах южнее.
Перед этим боевым порядком медленно перемещался флагман эскадры тяжелый линкор «Принц Оюза». А впереди, на севере, в диапазоне от восьмидесяти до двухсот и на площади почти-пятнадцать тысяч километров, гибли люди, много лет готовящиеся к этому часу специалисты, сотнями и тысячами в минуту, а вместе с ними корежились от напалма и выворачивались наизнанку тротилом красавцы-корабли. Это было славное зрелище. Уже совсем без свидетелей обломки этих линкоров и фрегатов стремительно опускались на дно, в никем не измеренную глубину, часто унося в чревах еще живую команду. Именно оттуда и должна была прийти посылка от неприятеля. Если бы адмирал Друман был осведомлен о судьбе Третьего ФЗК, он бы был менее самоуверен. Но пока в трагедии, постигшей Горманту, никто не мог досконально разобраться, свидетели начисто отсутствовали. Нельзя сказать, что эйрарбаки совсем не знали о «Лилипутах», но разведка почему-то считала их давно списанным анахронизмом начального этапа атомной гонки. А тут, прямо перед носом объединенного флота, у Армады имелось две субмарины-носителя, и они ждали команды. «Лилипут-1» при разработке не предназначался для поражения подвижных целей, но, когда стратеги пришли к выводу об ограниченности достойных его целей в прибрежных участках суши Империи, а навыпускали «Лилипутов» уже порядочно, лодки-матки включили в состав некоторых флотов.
Когда, радиосканируя подлетающие гига-снаряды, браши поняли, что они выпускаются из неподвижных кораблей, морской генералиссимус Гвардейской Армады Ка-Рара-Нук понял — ловушка сработала, и отдал команду одной из лодок. Гигантская торпеда, получив координаты, начала стандартное погружение в полуторакилометровую глубину.
До того момента, когда она, по расчету, через два с половиной часа изменила вектор движения на обратный, флот брашей безропотно умирал, слабо маневрируя под градом смерти, летящим по навесной траектории. Это была необходимая жертва богам: Ка-Рара-Нук боялся спугнуть врага. Только в полдень он скомандовал общее экстренное отступление.
Наблюдающий за экраном Ри-Экли сам уже внутренне клял себя за длинный язык, теперь о нем начнут шептаться за глаза как о паникере. В это время «Лилипут-1», почти не израсходовав атомную начинку за столь короткое путешествие, достиг запрограммированной глубины четыреста метров. Дальше он мог попасть под воздействие противолодочных сил, поэтому тут и произошел подрыв.
Подводный взрыв имеет свою специфику и прелесть. Мощность была чудовищной, и только в первую секунду она направлялась во все направления, затем вся она пошла вверх. Находившиеся непосредственно над «Лилипутом» две плавучие атомные крепости на неуловимо малое мгновение как бы приобрели прозрачность, просвеченные насквозь высокочастотными световыми квантами. Их гигантские запасы еще не использованных взрывчатых веществ приняли решение — «взорваться», согласно своей природе и наклонностям, но физика более высокого порядка заставила их изменить атомную структуру, молекулярные связи более не имели значения.
Корабли, удаленные от эпицентра и не попавшие в огненный шар, повели себя по-разному, некоторые все-таки взорвались изнутри, другие, не очень большой массы, повыскакивали из воды, словно рыба на заре. А эсминец «Гладиатор-4», весом всего лишь пять тысяч тонн, поднялся вверх, подобно воздушному шару, только гораздо быстрее, и уже оттуда спланировал на палубу КДАДа «Император Алванесс». Он переломил ему оба гигантских орудия, и на броню хлынул поток жидкого аммиака из системы охлаждения стволов. Более сотни моряков умерли странной смертью среди всеобщего огненного ада: они превратились в ледяные статуи.
За подводной ударной волной последовала воздушная. Эти две подружки прекрасно повеселились: они прошлись по эскадре Друмана, как паровой каток.
Несмотря на глобальность всего происходящего, продолжалось это очень недолго, от силы несколько минут. Очень скоро только сильный ветер, направленный внутрь зоны поражения, где произошел взрыв, напоминал о случившемся. Два флота эйрарбаков превратились в лежащие на глубине пяти тысяч метров радиоактивные металлические скелеты кораблей. То там, то здесь на дне встречались сильно поврежденные корпуса реакторов, создающих быстро затухающий с расстоянием поток различного рода излучений. Оставшиеся на поверхности корабли оказались без централизованного управления и представляли собой компактные отряды, действующие сами по себе и отрезанные флотом противника от собственных берегов. Вскоре бои возобновились, теперь браши, понесшие от супервзрыва гораздо меньшие потери, набросились на вражеские суда. По крупным целям, типа тяжелых линкоров, они применили атомные снаряды.
РАСПИСКА МЕНЮ
В помещении присутствовала масса народа: были представители офицерства, повстанцев и науки. По негласной договоренности председательствовал глав-штурм-майор Мероид.
— Итак, я проинформировал вас о соотношении сил. Сейчас выслушаем мнение всех участвующих сторон, но хочу подчеркнуть, это не научная дискуссия, вопрос идет о жизни и смерти. Мне не нравится перспектива бегства, не потому что я такой уж бесстрашный человек, просто в таком случае я не вижу впереди вообще никаких перспектив. Сразу хочу ввести полемику в более узкие рамки. Есть вопросы к господам ученым. Во-первых, каковы кратчайшие сроки, в течение которых вы сможете завершить доработку-модернизацию лазера? И сразу же второй: будет ли «пушка» способна после этой самой доработки реально отразить атаку? Слово взял Фаро Ражпуган:
— Отвечаю на первый вопрос: мы недавно говорили вам, какое время примерно потребуется. Сейчас можно будет его уменьшить, поскольку мы уже проделали кое-какие подготовительные работы. Далее, по поводу отражения атаки. Мы пока что не успеваем автоматизировать процесс наведения, посему наводиться на цели придется вручную, это сильно снизит темп, я бы сказал, на два порядка, как минимум. Большая цифра, согласитесь. Но против нас будут воевать не роботы, а живые люди, так? Они не знают о наших трудностях с наведением. Следовательно, надо учитывать психологический фактор. Будем надеяться, что у них сдадут нервы, когда против них начнет действовать принципиально новый вид оружия. Кроме того, я хотел бы узнать, что за бронированные машины используют эти горные стрелки. Мне думается, это не слишком мощные колымаги, я прав?
— Да, это легкие электроброневики. Вооружение слабое, но, похоже, против нас хватит, — мрачно пояснил Мероид.
— Это очень хорошо, что электро, — неожиданно высказался Лиарид, молодой гений электродинамики, — даже луч средней мощности, намагнитив корпус, сможет вызвать разряд накопленной внутри машины емкости, я прав, коллеги?
— Надо просчитать, — осадил его кто-то из ученых.
— Нет, ребята, это на самом деле приведет к экономии мощности и снизит напряжение на систему! — завелся Лиарид.
— Помолчите пока, это детали, — успокоил своих Фаро Ражпуган. — Теперь далее, майор. Я думаю, стрелять по отдельным людям, пехотинцам, лазер при ручном наведении не сможет, так что с пехотой придется разбираться вам. И еще по поводу первого вопроса: вы не знаете время, когда они начнут? Как это обычно бывает? Нападают на рассвете?
— Здесь этого не требуется, — объяснил штурм-майор. -Раненько, с утра, атакуют, когда ставятся глобальные цели, к примеру продвинуться вперед сквозь боевые порядки неприятеля километров на пятьдесят-восемьдесят в течение светлого времени суток, а здесь задача ограничена. Сколько занимает наш объект в длину? Мизер. Значит, начнут они прямо с ходу, в любое время. Правда, единственное, в чем я уверен, ночью они не возьмутся за дело, у них приказ не выводить из строя технику, а в темноте очень легко ошибиться. Теперь вопрос ко всем военным: чем мы будем сдерживать их, покуда наша наука не завершит дело? Лумис?
— У нас есть время. Минируем все, что возможно, и окапываемся. Тут я в растерянности: с одной стороны, лучше встречать их на дальних подступах, тормозя продвижение и заставляя совершить перегруппировку, а с другой — непосредственно возле объекта они будут больше связаны в применении тяжелого оружия, подвижных минометов, автоматических пушек и прочего. Нам, честно говоря, нечего им противопоставить. Несколько минометов, сколько-то пулеметов, гранаты, ручные гранатометы, в общем, всякая мелочь. Иглометы, ясное дело, но надо еще сойтись на дистанцию их стрельбы. У противника всего этого навалом, и людей у них больше. На нашей стороне то, что мы знаем его план и сможем сконцентрировать силы на нужных участках, обнажив остальные. Там местность будет совсем открыта. Слава богу Эрр, что горные стрелки не применяют летающие платформы, а то бы они сразу засекли бреши в наших боевых порядках.
— Ну, с платформами мы бы разобрались быстро, Лумис, — ухмыльнулся эйч-капитан Анахт. — Поэтому их и не будет.
— Далее, — продолжал главарь повстанцев, — у меня еще один вопрос к господам ученым. У вас имеются бронемашины, как я слышал, они защищены от снарядов неким волшебным полем. Это правда? Если так, то можно будет их задействовать. Какой калибр у пулеметов?
— Да, действительно, — покрылся краской Фаро Ражпуган, — мы абсолютно забыли про свои «Бамбулы». Пожалуй, у наших противников не найдется оружия, способного поразить эти машины. Только вот что: у нас там, внутри, полно ценной аппаратуры, надо ее выгрузить и дополнить запас патронов к пулеметам. И еще, чтобы вы знали. Когда пулемет стреляет, защита автоматически блокируется. Это для того, чтобы собственные пули не размазывались в облачко пыли. Так что в это время «Бамбула» может быть поражена, имейте это в виду.
— Значит, я могу рассчитывать на ваши машины? — уточнил Лумис. — Ну и далее, по поводу их запасного плана, касающегося какой-то химической гадости. Что нам делать с этим?
— Будем надеяться, — ответил Мероид, — что они не прибегнут к химической атаке. Местность уже поражена радиацией, я думаю, они догадываются, что мы уже ходим в «защите».В общем, — подвел итог глав-штурм-майор, — всем все ясно. Принимаем бой. При некоторой доле везения мы имеем шанс. И дай бог, чтобы за время доработки лазера не произошел новый атомный налет. Давайте, господа ученые, займитесь делами, техника в вашем полном распоряжении, а военные, ко мне! Спланируем по карте оборону родной крепости.