- Странная эта девочка. - под конец моего рассказа отметила Марита.
- Почему? - не поняла я.
- Ну волки же не разговаривают. Ты разве не знаешь?
- Знаю. Но это же сказка. Там может быть все, что угодно. - и подтвердила свои слова сказкой про колобка.
Дети веселились вовсю, доказывая мне, что живого хлеба не бывает. Я, в свою очередь, со всей серьезностью поведала о том, что таких колобков я на завтрак ем каждый день. Надеюсь, я не поломала психику детям.
Вот в такой веселой обстановке нас и застали Василена и папа, которые вернулись привезя на телеге целый стог разнообразных трав. Отец разгрузил телегу и, смущаясь, поцеловал знахарку в щеку. Глядя на это в окно из комнаты детей, мы с Маритой переглянулись, а Владимир поскакал докладывать о наших посиделках.
Всю дорогу домой я улыбалась, смотря на краснеющего отца. Хоть сейчас он не гнал лошадь. А не то пришлось бы мне снова за мазями к травнице бежать.
Только после ужина я решилась спросить:
- Почему Василена раньше не обращалась за помощью? Ведь видно, что ей тяжело одной с детьми. Да и работа у нее ненормированная.
Несколько раз я видела, как она обходила больных уже в сумерках.
- Сильная она. - с теплотой в голосе отозвался отец. - Росла без родителей у бабушки, а та воспитывала внучку в строгости и под себя. И знания все передала уже в процессе, как ты говоришь.
- Не поняла. - я потрясла головой. - Ее бабка что, таскала ребенка по больным что-ли?
- Ну да. В двенадцать первые роды приняла и за тяжелыми больными могла уже ухаживать. А уж сколько обуви она истоптала в поисках целебных трав и кореньев... - спокойно как-то объяснил мне папа. - Ты не смотри так! Всегда детей приучают к ремеслу с малолетства. Меня отец учить начал с пяти лет.
- А чему ты Олену учил тогда? - поинтересовалась я.
- Ничему. Я ж не умею женскими делами заниматься. А к другим она не шла учиться. Точнее я ее отводил, но она там только в стороне стояла да в пол смотрела. Нелюдимая она была. - вздохнул он.
- Как только она решилась к хмырю-то идти свататься. - удивилась я.
- Не знаю. Только по весне она и со мной не общалась уже. - вспомнил отец. - Все в окно глядела.
- Ладно, папуль. Я-то с тобой разговариваю. И замуж не пойду. С тобой всегда жить буду! - я рассмеялась, глядя на вытянутое лицо папы. - А кто корову домой привел? - поменяла я тему. - Ты с Василеной успел что-ли?
- Нет. Это Тихона я попросил. Хороший он мужик. Помогает, если сильно нужно. - ответил папа и начал собираться на вечернюю дойку.
Ну и хорошо. Хоть с соседями свезло.
На утро я ушла к Аглае за очередными сплетнями и узнала о возможной подработке для отца.
Как обычно за чаем мы обсуждали всех и вся. Аглая говорила, я же, иногда, задавала уточняющие вопросы.
- Представляешь? В семье бочкарей-то вчера такое было! - всплеснула соседка руками.
- Какое же? - ради вежливости спросила я, а Аглае только это и нужно было.
Опуская охи и ахи я поведаю кратко.
На другом от нас конце села живет семья. Глава семьи ведет свое дело по производству бочек. С женой у них двое сыновей - Игнат и Пронька. Те еще разбойники. Не хотят отпрыски работать спокойно, зато суету наводить они первые в очереди. Хотя не буду нагнетать - основная часть изготовления бочек как раз на них и лежит. Просто нрав взрывной и скуку не любят.
Вот, в очередной раз, они вместе со своими дружками из соседнего села задумали очередной розыгрыш - ограбить возвращающихся из города купцов, ну а потом, вернуть им все, что взяли. Весело же! Правда, так подумали только они.
Налет на телеги и ограбление прошли успешно. Только охламоны эти не учли, что сами-то они были пешими, а вот купцовы сыновья на конях. Те догнали да проучили слегонца этих весельчаков. И, в оплату за доставленные неудобства, запрягли парней сначала сложить на телеги все, что они раскидали, а потом с телег разгрузить во двор купца. И вот там-то и настигла обоих парней стрела амура.
Дочка у Серафима-купца была на диво как хороша. Высокая, стройная, загорелая, кареглазая блондинка. Была она русой, но солнце каждое лето выжигало пигмент ее волос. Девчонке всего пятнадцать. Хотя Игнату только семнадцать, а Пронька на год его младше. Вот и глазели оба на такую красоту.
Дома уже, в тайне друг от друга, просили своего отца женихаться идти к купцам. Отец же, обоим по шеям настучал за очередные проделки, а сватовство отложил на два года. Минимум! Потом уже парни между собой передрались и перепортили банные шайки и скамью. Шайки-то они сделают сами, а вот скамью делать отказываются. Потому как Пронька Игнату только один раз ей по спине съездил, а Игнат Пронькину голову между ножек скамьи воткнул. И кто из них больше виноват, что она разлетелась на части, решать они не берутся.
Услышав все, что нужно, я попрощалась с соседкой и побежала за отцом. Ну когда еще на великое побоище посмотреть получится?! Да и заказ на работу столяру может перепасть.
Пока папа беседовал с Вероном-бочкарем, я разглядывала побитые физиономии братцев. Следы великой битвы остались только на них.
- Вам бы к травнице сходить за мазью от ушибов. - посоветовала я.
- Да не, - отмахнулся Игнат. - Мы ж постоянно что-то себе набиваем. Запасы имеются.
-Это батя не дает замазать. Чтобы не побежали к Вериоке. - вздохнул Пронька. - Чтоб не напугать ее. Вот и сидим в своем дворе, да носу не кажем на улицу.
- Эх вы! Бедолаги! Хоть бы узнали-нравится ей кто из вас или нет. - я только покачала головой. - А ну как у нее есть уже кто на примете? Да спокойный и деловитый, в отличие от вас.
- Дак это... Я деловитый. - приосанился Пронька.
- А я спокойный. Если нас двоих сравнивать. - добавил Игнат.
- А Вериоке, значит, гарем прикажете заводить? - фыркнула я. - Один смелый, второй умный, третий на балалайке играет. Нет уж. Выбор останется за ней и ее отцом! А вам только остается вести себя как приличные люди да показаться с хорошей стороны. Ну и про характер девушки не забываем. Вдруг она стерва распоследняя.
М-да! Бабкины наставления все-таки полились из меня. Свистать всех наверх! Пробоина на шхуне полезных советов. Зато парни, вроде бы, призадумались.
- И кстати, - я сделала паузу, привлекая к себе внимание. - У Серафима Фомича две дочери - Вериока и Милания. Близняшки.
Лица братьев просветлели.
Уходя от этого интересного семейства я обратилась к папе:
- Вот скажи мне - и надо было мне со своими замечаниями да наставлениями лезть? Я, возможно, девчонок этих приговорила что-ли...
-Ну не к казни же! - папа обнял меня за плечи. - Их семьи сами разберутся.
- Заказ-то хоть получил? - грустно спросила я.
- Ага. На две скамьи. - и пояснил - Чтобы про запас было. Парни-то горячие, мало-ли.
Святой отец и его маленькая тайна.
К концу лета я уже знала всех жителей села. И даже некоторых постоянно приезжающих. А как иначе? Меня-то все знали и все здоровались. Ну почти все.
Молодежь косо поглядывала в мою сторону и не особо хотела со мной общаться. А мне и некогда с девчонками сарафаны да парней обсуждать. Из парней не таясь общались со мной, пожалуй, только Игнат да Пронька и их банда. Но эти отбитые и матримониальных поползновений ко мне не предпринимали. Хотя, некоторые парни и молодые мужчины до тридцати поглядывали на меня с интересом. Но не подходили, видимо, опасаясь гнева сыночки старосты. Я говорю о хмыре. То есть о Максимке. Ну, я о Максимельяне, в смысле.
Вот уж кто портил мне настроение и приводил в боевую готовность, дак это он! Я за мукой на мельницу, а он там поджидает. Я на речку рыбу ловить и этот бежит с удилищем. Я по участку бегаю с огородными делами, а хмырь забор наш подпирает. Скотобаза такая!
И вот, вроде бы, воздыхатель, а как рот откроет, то такое несет! И что я его внимание специально привлекаю. И что он ждет, когда я ему на шею кинусь, а он глумиться будет надо мной. Да даже то, что я бегаю по хозяйству и стараюсь делать все по максимуму, значит, что я презентую себя как чудо-женщину и хорошую жену для него родимого!
Вывел он меня из себя, когда пристал с расспросами к отцу о моем приданом. Тут уж я не выдержала и, оборвав недозрелые плоды яблоньки, по одному запустила в этого недожениха. По всем правилам - с разворота и чувствуя что снаряд это продолжение руки. Пять из семи в цель! Ну не чудо ли я? Да, почти, супергерла!
Через два дня, на ярмарке, Максимка щеголял синяками под глазом и на скуле. Он, конечно пытался выставить себя героем-спасителем одиноко идущей девушки от толпы негодяев, но... Но! Аглая-соседка висела на заборе и воочию наблюдала сцену яблочного артобстрела. А посему, сей товарищ был прилюдно обсмеян! Оленушка, я за тебя отомстила руками Аглаи. Точнее, ее острым языком.
Вообще, я не жестокая. Но границы-то нужно соблюдать, тормоза включать, берегов не терять... А иначе, кто-то может указать на эти промашки кулаком. И пинками. Да по печени - по печени... Извините, увлеклась.
Неплохо сошлась в общении с травницей и ее детьми (причина, надеюсь, ясна), со старостой Трофимом Гордеевичем (вот как у такого делового человека такой отпрыск уродился?), с мельником (часто закупала муку на пироги), с несколькими соседками типа Аглаи (на почве сплетен), с пожилой семейной парой через дорогу (отдельная история) и, наконец-то увидела местного батюшку (а вот это прямо сейчас поведаю).
Аглая с кумушками, как раз, перемывали кости очередным драчунам, когда я проходила мимо с отварами от Василены.
- Олена, погодь. Такое было - закачаешься! - Аглая даже за руку меня притормозила.
- Ага-ага. Кто бы мог подумать?! Батюшка, а такой же мужик, как все! - заохала Марфа, которая жила от меня через три дома.
- А как трактир-то разгромили! Только щепки летели! - поддакнула Тания, которая являлась женой деда Митяя.
Опуская совсем уж нереальные подробности и уточняя правдивость информации у подошедших односельчан, получилась вот такая история.