Гости понемногу начали стихать и стал слышен топот копыт, звон колокольчиков и грохот телеги. Ведомая дядькой Михеем тройка лошадей, подвезла молодых почти к крыльцу, затормозила и, как по команде, облегчилась. Замерев, в полной тишине народ смотрел за бесплатной доставкой конского навоза к порогу святого места. Я уже было начала волноваться, но толпа радостно взревела. Некоторые выкрикивали: "к богатству", "к детям", "знак плодородия"...
То есть, получается, что говнище у порога - это не бардак, а символ благости! Надо предложить отцу открыть бизнес. А то корова наша этих символов много делает и я могу подбрасывать их по всему селу прямо под двери. С благими намерениями, разумеется.
Услышав мои размышления, папа покраснел от сдерживаемого хохота, Василена только улыбнулась, а дети веселились вовсю. Хорошо, что никто больше не услышал. Сюрприз будет!
Невеста была несказанно как хороша! Темные волосы волнами спускались до талии и были украшены венком из роз (надеюсь, что не из цветника отца Митрия). Длинное алое платье прямого кроя, было подпоясано расшитым бисером кушаком. Все края одеяния были обиты золотой тесьмой. На ножках красные сафьяновые сапожки на небольших каблучках.
Жених был прост и наряден одновременно. Красная рубаха, красные брюки, заправленные в черные новые сапоги, черный жилет с красными узорами понизу. Писарь выглядел кровавым умертвием с бледным лицом на празднике жизни. В фильмах графа Дракулу всегда играли красавчики. Вот и наш был очень симпатичным. Приятная внешность привлекала внимание. А его яркие синие глаза безотрывно следили за Амитой.
Отец Митрий сопроводил жениха и невесту к алтарю и начал обряд. Проведя церемониальные служения, окропив всех присутствующих в церкви святой водой (бзик на водных процедурах у него что ли?), богослужитель вышел и громко возвестил:
- Раба божья Амита и раб божий Влад с сего момента являются женой и мужем!
Народ грохнул "банзай"! В смысле "ура", конечно. Посыпались пожелания, поздравления, наставления и иже с ними. Я же стояла и поражалась, как имечко подходило жениху.
Мокренькие новобрачные и их радостные родственники вышли из храма, а вслед за ними устремились все.
- Да начнется пьянка. - тихо прошептала я, но папа услышал и дернул легонько меня за косичку.
Молодожены загрузились на телегу. К ним же закинули сопротивляющихся родителей. Остальные родственники облегченно вздохнули, увидев, что мест больше нет. А зря. Из-за поворота выехала еще одна телега, запряженная двойкой резвых коней. Вот туда радостная толпа и закинула остальных родственничков. Как селедки в бочке они с тоской и завистью смотрели на украшенную телегу с молодыми. Там явно было просторнее.
Телеги двинулись в сторону таверны, а следом, организованной толпой, пошли и мы. Двор таверны встретил нас столами, накрытыми белыми скатертями и заставленными разнообразными закусками и напитками. На помосте стояли наряженные и напомаженные музыканты, которые при виде нас начали играть что-то лирично-трагичное.
Пока все шли к столам, я обратилась тихонько к папе:
- Так всегда проходят свадьбы? Что-то репертуар не подходит к случаю.
- Нет. Обычно наши играют то, что знают все. Так и поплясать и подпеть можно. А эти будто на похоронах.
Велея, увидев как Виктор усаживается за стол рядом с бабушкой, на сверхзвуковой устремилась на место рядом с ним. Мне же досталось место напротив рыжей. Справа от меня сел папа и Василена. Слева расселся какой-то прыщавый юнец. Детей отсадили за столы, стоящие чуть в стороне. Там и угощения были детские.
Мать жениха лучилась самодовольством. Мол, вон каких музыкантов из самих Колоколов предоставили. Ороен хмуро посмотрел на завывающих музыкантов и начал кого-то искать в конце столов. Нашел. Молодой парень с веснушчатым лицом пожал плечами и кивнул в сторону помоста. Ороен нахмурился еще сильнее, но быстро расслабился, когда парень что-то ему показал из-под стола. Тогда кузнец встал и двинулся к играющим музыкантам. Те задрожали и стали сбиваться с ритма. Отец новобрачной, под одобрительное молчание толпы и возмущенный писк новообретенной сватьи, схватил гусляра поперек тушки и понес как бревно к столам. Там бережно усадил на скамью, отобрал гусли и вложил в руку кружку с вином. Остальные мучители музыкальных инструментов прошли на места самостоятельно.
Конопатый с тремя дружками подхватили свои инструменты и вскочили на помост. Грянула залихватская мелодия. Под веселые звуки народ ожил и начал выкрикивать тосты, под которые тяпали по стопочке. Веселье пошло полным ходом. Народ плясал, пел и проводил незамысловатые конкурсы. Я погрозила пальцем папе и кивнула знахарке. Пусть присмотрит, чтобы не повторилась ситуация со старостой.
Прыщавый слева начал что-то мне втирать картавым и срывающимся голосом про то, что он городской житель и совершенно не женат, а также попытался приобнять меня за талию. Я ему пожелала сохранить свое социальное положение как можно дольше. Ибо на его наглые поползновения и костлявую тушку, покрытую сыпью, позарится, быть может, только слепая старая дева с полным отсутствием самоуважения. На очередной выпад этого щуплого казановы я нежно погладила его ладонь, которую он положил мне на колено, и выкрутила указательный палец. Тот взвыл и стремительно отчалил в другой конец стола. Скажите пожалуйста! Какие нежные городские жители пошли!
Велея, сидящая рядышком с Виктором, что-то мило щебетала и терлась грудью о плечо парня. Сам он смотрел внимательно на меня и мои разборки с соседом. А вот когда прыщавый сбежал, то быстро подскочил и неожиданно появился рядом со мной. Рыжая только что не шипела на меня. Глаза ее метали зеленые молнии. Бабушка Мия просветлела лицом, глядя на телодвижения внука. Папа посмотрел на рокировку моих столовых соседей и одобрительно кивнул.
- Рассказывай. - мягким баритоном приказал Виктор, садясь на скамью.
Я выпучила на него глаза.
- Сказочку или стишок?
- Ты изменилась сильно. Да еще и с Велеей подружилась. - заметил этот нахал. - Вот и рассказывай - что случилось и что задумали.
- А с чего ты решил, что я тебе что-то рассказывать буду? Вон рыжая сидит. Иди и узнай у нее.
Я потянулась за кружкой с вином, но Виктор отобрал ее у меня.
- Мала еще пить.
Я зло уставилась на него. Это что еще за выходки? Осмотрев скамейку, я пришла к выводу, что место это заговорено на притяжение придурков.
- Что там нашла? - заметил парень мой интерес к сидению.
- Место это прямо для тебя. - ехидно заявила я и уставилась на Велею.
- Только попробуй. - заявил он, поняв, что я хочу поменяться местами с рыжей.
Сообразительный какой! Вот только я не на службе, чтобы приказы исполнять да помалкивать.
- Велеечка, милая, ты не против чтобы поменяться местами? - вежливо растекаясь медом спросила я рыжую под скрежет зубов Виктора.
Дважды повторять не нужно! Девушка подскочила и практически перелетела стол. Выдернув меня со скамейки, она расселась с видом царицы. Папа наблюдал за этой рокировкой с непонятным мне весельем. Я же неспеша прошла за пустующее место и стала активно общаться с бабушкой Мией. Та веселилась глядя на наши перемещения, но охотно поддерживала беседу со мной. А ведь еще только обеденное время. Надеюсь, до вечера поползновений ко мне больше не будет. Надеждам моим было не суждено сбыться.
Свадьба. Часть вторая.
Беседуя с бабой Мией, я рассматривала городских гостей. Красивые, нарядные, они постоянно подходили к молодым и что-то говорили или просто улыбались.
Односельчане как дикие радовались празднику. Танцевали народные танцы, пели и угощались крепкими напитками. Может быть, если не хреновуха и подобные горячительные, то и вели бы себя поскромнее.
Я уже в который раз пыталась попробовать слабоалкогольное вино, но Виктор, чтоб ему икалось даже в туалете, выхватывал из моих рук кружки. Злоба внутри меня нарастала как снежный ком. Да что он себе позволяет!?
Велея прожигала на мне дыры зелеными глазами и при этом милейше улыбалась. Лучше бы старалась внимание на себя перетянуть, чем отвлекаться на маленькую и скромную меня.
Бабуля была почти счастлива. Она только и делала, что посматривала на внука, на то как он пытается отвязаться от Велеи и отбирает у меня кружки. Дед Влас был солидарен с женой и тихо покрякивал.
Но вот чего я не ожидала, дак это того, что мой родной отец, папочка, папуленька, будет одобрять действия этого тирана! И это после того, как я отпаивала его рассолом! В конце-то концов! Я ж не к самогонке тянулась. Вино градусов пять. Это почти что морсик. Это я уже поняла, когда успела отхлебнуть из кружки до того, как она вновь была отобрана этим блюстителем трезвенности. Желание напиться во мне возрастало.
Но небольшой глоток выпитого дал свои плоды. Хмель в малых дозах ударил в голову и я отправилась плясать ручеек. Хоть это-то я знаю. И вот, держась за руку с Игнатом, мы пробежали по живому коридорчику. Хохоча и подкалывая друг друга мы встали в ряд и пропустили под руками очередную парочку. И все бы ничего, если бы это не был упитый в сопельки прыщавый городской и холостой. Пытаясь выхватить мою руку из руки Игната, он пытался прилипнуть ко мне своим тщедушным телом. Но просчитался и был сбит очередной парочкой выбежавшей из "ручейка". Это были Велея и Виктор.
Мысленно проклиная весь мужской род, я подняла прыщавого и сцепила его руку с рукой Игната. Веселитесь дети мои! Пошатываясь от усталости я побрела к отцу. Он с Василеной не танцевал. Не тот темперамент у знахарки. Да и папа очень тихий сам по себе.
Сев рядышком я принялась пить вино из кружки. Это оказался реально морс. Гад соседский, видя мой пылающий взгляд, только разулыбался.
- Пап, это ты его науськал на меня? - процедила я сквозь зубы.
- Нет. Но действия его одобряю. - ответил папочка, еще не зная как он попал.
- Василеночка, - обратилась я к знахарке - Проследи, пожалуйста, за папой. Чтобы вообще не пил. Никогда!