Отпустила. Отпустила и рванула в дом. Запыхалась так, что воздух со свистом выходил из легких. Надо бы зарядкой что ли заняться, а то совсем как рохля.
Папуля заметил мой взъерошенный вид:
- Что случилось? Опять лиса?
Я помотала головой и просипела:
- Дед!
Все, кроме Любомира, уставились на меня в недоумении. Дядя же переменился в лице и даже взбледнул.
- Отец?
Теперь все уставились на него. Всеобщее молчание длилось недолго.
- Что ему тут понадобилось? - растерянно пробормотал Любомир.
- Соседка сказала, что староста сказал, что за тобой едет. - отчиталась я.
Мы пытались разговорить Любомира, но тот и сам не догадывался зачем он понадобился. А побледнел от неожиданности.
Я предположила, что тот одумался и захотел помириться. Любомир раскритиковал мою версию. Папа решил, что тот какую-то выгоду ищет от сынка. Тут мы единогласно согласились. У купца другие ценности, и чувства других людей не входят в этот список.
- Что от него можно ожидать? - направила я всех на построение защиты от нападения дедули.
- Понятия не имею. - протер ладонями лицо дядя.
Папа тоже отрицательно покачал головой. Василена сказала, что не знакома с этим типом, но помочь нам она желает.
- А чем он вообще торгует?
- Ювелирными украшениями. - пояснил Любомир и немного приоткрыл завесу в истории тайного дедули.
Матвей Мефодьевич был мелким купчишкой, когда женился. Примерно, как отец Глафиры. Для развития своего бизнеса, он начал приторговывать золотишком налево и связался с не очень-то честными дельцами. Провернув пару прибыльных дел, он поднялся в статусе до мастера средней величины и начал вращаться уже в других слоях населения.
Дело процветало, денежки текли исправным потоком, семья ширилась. Старшенькая дочурка подросла до возраста, когда родители начинают искать подходящего жениха, чтобы она, не дай боже, не нашла себе какого-нибудь оборванца. А она взяла да и нашла худо-бедно стабильного папулю.
- И как он позволил маме за тебя замуж выйти? - поинтересовалась я у папы. - Если дед такая значимая фигура, то он, скорее всего, подыскал ей какого-то богатенького хлыща!
- Там такое дело... - папа замялся и покраснел. - Ты уже была, когда мы поженились.
Вот тебе и целомудренность да степенность!
Мы все в глубоком шоке смотрим на этого развратника, что именуется моим добропорядочным папочкой. Знахарка даже рот приоткрыла.
- Что, Василена, не ожидала? Папуля у меня просто огонь! - гордо выпрямилась я. - А ты, случайно, еще не...
- Олена! - бордовенький папа укоризненно посмотрел на меня. - Я знаю, что был не прав, но другого выхода у нас не было! И Василена еще не... Ну, ты поняла.
- Интересные подробности открываются. - пробормотал Любомир.
- Значит, дедулито хотел приподняться за счет выгодного замужества дочери, но не вышло. - резюмировала я. - Может быть, он теперь и для тебя нашел какую-нибудь богатенькую бабулю, которая любит мужей помоложе?
- Я тебе больше скажу, - добавил дядя - Он и сам женился во второй раз не из-за большой любви! Так что там возможно все!
- А вот это нам может и пригодиться! - зацепилась я.
- Каким образом? - поинтересовалась Василена.
- Пока не знаю, но обязательно придумаю.
- Может, мы просто познакомим деда с внучкой? И Олена, неспеша, перевоспитает прародителя! - пошутил Любомир.
Папуля и Василена заинтересованно зыркнули в мою сторону и переглянулись.
- Ну, знаете ли! - вспыхнула я. - Я вообще-то трепетная милая девушка!
- Все село трепещет от тебя. - согласились со мной все.
Ну и как это называется? Родня решила бросить меня на амбразуру и пожертвовать дедом? Старость надо уважать! Дак уважим же деда Матвея! Где там мое полено и боевая табуретка?
Дедулито. Первая встреча.
Вечерок посвятила тесту. Ставила опару, готовила начинку, соображала какой орнамент на каравай пустить.
Ну, а что такого? Дедуля едет. Надо бы с хлебом-солью встретить гостя дорогого. Да так встретить, чтобы либо задержался на подольше, либо сбежал да пораньше. Как выйдет.
Любомиру я с утра наказала вернуться на ночь к нам. Утром завтра ка-ак встретим, ка-ак приобнимем! Попросила Василену тоже придти, но сразу в таверну. Кто его знает, вдруг дедулю не только мы приобнимем, но и пресловутый Кондратий. Присутствие медика на таком мероприятии будет очень кстати. Папа был не очень этому рад, но промолчал.
Утро начинается не с кофе. И даже не с чая. Пока топилась печь, я уложила основу на сковороду с высокими бортами, добавила начинку из творога и яблок, а из тонко раскатанного кусочка теста, вырезала сердечко и положила сверху на творог.
- Не сильно ли ты стараешься для человека, которого ни разу не видела? - не одобрил мои старания папуля.
- Может мы сами съедим? - предложил Любомир.
Он потеснил меня в сторону и ткнул пальцем в центр пирога.
- Варвар! Куда ты суешь свои пакли?! - возмутилась я и шлепнула его по руке.
Не расчитала. Мой удар вдавил всю руку дяди в пирог и в центре сердечка появился "лунный кратер" с глубокой ямкой от пальца.
- Ты что наделал, негодяй!?
- Ты ж сама меня стукнула! - отскочил в сторону Любомир.
- Врешь! Не уйдешь!
В сердцах я бросила в этого вандала миску из-под теста. Попала ему в грудь. Тесто, что осталось по бокам посудины, красиво отпечаталось на рубашке. Остаток сухой муки со дна разлетелся по кухне и красиво присыпал все и всех. Папа только глазами хлопал. Его припорошенные мукой волосы и ресницы стали будто седыми. На мне и дяде было не так заметно. Блондины ведь. Просто стали как покрытые пылью экспонаты.
Одежда у Любомира была только в одном экземпляре, а посему, папуля выдал ему свой комплект одежды.
Меня пробил ржач. Дядя не только на полголовы выше папули, но и в плечах шире. Рубашка просто не наделась на него. Штаны же были коротки, но в сапогах на меху этого будет не видно.
- Если не снимать тулуп, то нормально. - решил полуголый Любомир. - Если пойду в дом у пилорамы, то меня Григо сразу к работе приставит. Серьезный мужик он у вас.
Мы с папой тоже переоделись. Максимально простое платье на мне, а на папуле белая рубаха и коричневые штаны на завязке. Крепостные крестьяне получились.
Испеченный пирог издавал умопомрачительный запах. Но вот эта дыра в центре... Поставила в нее маленькую круглую солонку, доверху наполненную солью. Сделаю морду кирпичем и скажу, что так было задумано.
Прискакала Аглая и, бесстыже пялясь на полуголого Любомира, предупредила, что дедуля приехал с женушкой и в данный момент заселяется в трактир.
Мы начали спешно натягивать на себя верхнюю одежду. Дядя застегнул на себе тулуп и стал выглядеть вполне прилично. Папуля был просто хорош собой, но эти красные сердечки на груди тулупа... Пикантненько. Я же натянула свою черную шкурку и стала искать обувь. Нашла в своей комнате у собаки. Отобрала. У правого была сожрана часть мыска и мой носок зеленого цвета стеснительно выглядывал из прорехи.
Собрались на кухне в ряд. Аглая дико ржет, глядя на наш строй.
- Ты как из лесу вышла! Оборванка в шкуре. - веселилась она. - Еще и сыплется со всех что-то...
- Это мука. - отмахнулась я. - Поторопимся же на встречу с дедулей!
Пока мы шагали до калитки, папуля что-то разглядел на нашем заборе у кустов. Мой тулуп! Отец смело шагнул за ним в снег. Раздался треск ткани. В дырку на коленке папы выглядывали белые подретузники, а на доске забора покачивался небольшой кусочек ткани. Полный образ таки сложился. Тулуп так и остался на заборе.
До таверны мы почти бежали. Я пару раз упала, но меня быстро поднимали мои мужчины. Солонка, в одно из падений, перевернулась и щедро засыпала пирог. Как могла, ссыпала соль обратно в тару. Но есть этот кулинарный шедевр мы, пожалуй, не станем. Поскользнувшись в очередной раз, я, поднимаясь, ухватилась за тулуп Любомира. Две его пуговицы отлетели мне в голову. Дошли мы, все же, без серьезных потерь.
В зал таверны вошли гуськом. За тремя столами сидели и завтракали люди. У стойкой мирно беседовал Варлам с каким-то седым, крепким мужиком. Я присмотрелась. Никакого сходства с Любомиром и в помине не наблюдается. Надо папуле зрение проверить.
Все обернулись к нам, как по команде и разговоры стихли. Я стянула с головы шаль, а папа и дядя поснимали шапки. Мука посыпалась с наших голов. У меня же еще и пуговица Любомира из волос выпала.
Широко улыбаясь и неся на вытянутых руках припорошенный снегом и солью пирог, я шагнула навстречу седому мужику.
- Дедуля! Дак вот ты какой, северный олень! - хлопнула его по плечу. - Как же я рада! Сколько лет - сколько зим! - быстро пихнула ему в руки свою ношу и повисла у мужика на шее. - Семнадцать, если я не ошибаюсь?
- Любомир? Владияр? - раздалось из-за стола справа. - Это вы? Что за вид?!
Вися на шее у мужика, я повернулась к говорившему. Грузный мужик в добротном костюме и с плешью на голове был отдаленно похож на моего дядю. Рядом сидела довольно молодая, темноволосая хорошенькая женщина, разряженная в пух и прах. Красное платье было настолько обтягивающим сверху, что через ткань проступали все швы и края нижнего белья. Еще и на груди был маленький круглый вырез, открывающий любому взору ложбинку.
- И тебе здравствуй, отец! - ответил Любомир. - Хорошо мы выглядим.
Я посмотрела уже в их сторону. И чего деду не нравится их вид? Высокие, красивые... На лицах еще зеленеют царапины, мука у обоих уже не обсыпается с волос на плечи. Тулуп Любомира встопорщился в месте отсутствующих пуговиц и оголил кожу на груди. Папа, в расшитом сердцами тулупе, стоял скрестив ноги, прикрывая таким образом дырку на штанине.
Глянула на себя вниз. Пошевелила пальцами в дырке валенка. Дед, который за столом, тоже посмотрел на мой зеленый носок. Я пошевелила пальцами еще раз. Мне не трудно, а ему понравилось, вроде бы.