Кажется.
Вот именно.
Картина была цельной, но возникало неотступное, привязчивое ощущение, что достаточно малейшего толчка чужой воли, случайной нелепицы, даже просто невовремя дунувшего ветерка и – все. Картина развалится на куски, разлетится на осколки – не собрать. И тогда…
А ведь картина эта понравилась Хрофту Шейду необычайно, он даже приобнял в порыве чувств Йора (что на него было совершенно не похоже), когда разобрался во всех деталях и сказал, что это лучший оперативный план, который он не только видел в своей жизни, но и вообще мог себе представить.
– Ты гений, Йор, – заявил он Рони. – Только ты мог разработать подобное, и, если мы не воплотим этот шедевр оперативного искусства в жизнь, то, значит, полные мы мудаки и смерть – это лучшее, что мы можем заслужить.
Да, Шейд остался очень доволен.
Но в том-то и беда, что сам Рони Йор доволен не был. Он чувствовал, что плану не хватает какой-то маленькой, но крайне важной детали, без которой он остается всего лишь красивой схемой. Эта схема, разумеется, может привести к победе. Но с таким же успехом может и не привести. А нужно было сделать так, чтобы победа стала неизбежной.
Он нашел эту деталь рано утром. Собственно, она его и разбудила. Промучившись полночи в бесполезных поисках, Рони все-таки на несколько часов уснул.
А когда проснулся, то уже твердо знал решение.
И было очень странно, почему он не додумался до такой простейшей вещи раньше.
И вот теперь он шел на встречу с Хрофтом Шейдом.
Шел для того, чтобы убедить лидера трудней в небольшом изменении плана. Изменении небольшом, но сулящем очень большие шансы на победу.
Глава XXVI
Обычно Марта сажала бронекар довольно лихо – так, чтобы все почувствовали, слетая с небес, встречу с грешной землей. Но теперь тяжелая машина опустилась точно в центр площади, словно пушинка на подставленную ладонь. Нета выключила двигатель и гравигенератор и медленно перевела дыхание.
– Я тебя прямо не узнаю, – сказала Тирен. – Не помню, чтобы и Тепси сажала машину мягче.
– Тут вокруг все на ладан дышит, – пояснила за Марту Барса. – Сядь мы иначе – земля дрогнет. Не сильно, но все-таки. И кто тогда поручится, что вон то, например, здание, что справа от нас, не рухнет на нас же всеми своими двадцатью, или сколько там в нем, этажами?
Тирен с опаской посмотрела на указанное здание, и на лице ее проступило, несвойственное ей, задумчивое выражение.
– Да, подруги, – сказала Марта. – Тут, я думаю, надо вести себя очень осторожно и очень тихо. Зря не стрелять и не кричать.
– А почему не кричать? – удивилась Тирен.
– Крик может спровоцировать обвал, – объяснила Марта. – Это, как в горах. В горах кричать нельзя. И вообще, зачем тебе кричать? У нас отличная радиосвязь.
– Никогда не была в горах, – сказала Тирен. – Только пролетала над ними недавно вместе с вами.
– Я тоже не была, – сказала Марта. – Но мне говорила наша хозяйка на ферме, Миу Акх. Она ведь рядом с горами живет.
Некоторое время они сидели молча, снова, после полета, привыкая к нормальной силе тяжести, осматриваясь по сторонам и слушая тишину снаружи.
Да, здесь было непривычно тихо.
Все-таки им, горожанкам, трудно было себе представить, что большой город, пусть даже разрушенный и покинутый людьми сто пятьдесят лет назад, умеет так неумолимо молчать.
– Ну что, выходить будем? – осведомилась, наконец, Барса Карта. – Кстати, радиационный фон здесь зашкаливает.
– Вижу, – кивнула Марта.
– Подумаешь, – сказала Тирен. – Наши комбинезоны отлично держат радиацию. Да и в аптечке достаточно антирада, чтобы мы могли долго об этом не волноваться. Ну, так как, Марта?
– Я думаю, – сказала Марта.
– Ну, думай, – вздохнула Барса. – Только не очень долго, а то я прямо в комбинезон напущу.
– Н-да, – рассмеялась Марта, – это я, пожалуй, слишком задумалась. Забыла о самом насущном. Значит так. По очереди. Одна в машине, вторая делает свои дела, третья страхует с брони. Потом меняемся. Барса первая, Тирен на броне, я – здесь.
– А потом, – поинтересовалась Барса с самым невинным видом, – когда мы пописаем и покакаем, что будем делать?
– Ждать будем! – рявкнула Марта. – А также жрать и спать. Тоже по очереди. Ты, кажется, что-то сделать хотела? Вот и давай. А я тебе потом все популярно объясню.
Когда все, явно повеселев, снова оказались в бронекаре и наскоро перекусили, Марта сообщила:
– Шляться по городу нам сейчас, даже в ближайших окрестностях, нет совершенно никакого резона. Мы это уже обсуждали. Если нас заметили, то сами придут. Если не заметили, то обязательно на нас наткнутся. Поэтому сидим тут, внутри, и ждем. Во избежание ненужных осложнений. Предлагаю сейчас поспать. Не знаю, как вы, а я что-то слегка устала. И вообще, отдых лишним не бывает, а что нас ждет дальше – неизвестно. Одна дежурит, двое спят. Через час будит следующую. Первая дежурит Барса, потом Тирен, потом я. Сканеры движения включены, но живой глаз все равно техника не заменит. Приказ ясен?
– Ясен, – дуэтом откликнулись Барса Карта и Тирен Лан.
– Тогда – выполнять, – с этими словами Марта перебралась назад, откинула свободное кресло в лежачее положение, сняла шлем и уже через несколько минут спала крепким сном.
– Железные нервы у нашей Марты, – с уважением констатировала Тирен. – Но я тоже попробую. Спокойного тебе дежурства, Барса.
– Спасибо, Тирен, – сказала Барса. – И тебе спокойно отдохнуть.
Это случилось во время дежурства Марты, когда солнце уже свалилось к западу, и теперь его отраженные лучи плавились в остатках стекол того самого двадцатиэтажного дома впереди и справа, обрушения которого в самом начале опасалась Барса.
Марта как раз размышляла над удивительным фактом сохранности, как минимум, трети оконных стекол на обращенном к западу фасаде дома, когда пол бронекара дрогнул. Потом еще раз, уже не так заметно, и еще – совсем слабо.
При этом сразу после первого толчка бронекар ощутимо качнуло вначале с носа на корму, а затем с левого борта на правый.
Машинально Марта сразу глянула на таймер. Вышло, что между первым толчком и последним прошло около пяти с половиной секунд. После чего толчки прекратились, и бронекар снова замер в спокойном положении.
За исключением одной маленькой детали.
Выходило, что он то ли стал выше на полметра, то ли под ним вырос холм ровно на эту же высоту.
– Подъем, – негромко сказала Марта.
Барса и Тирен синхронно открыли глаза и синхронно же привели кресла в нормальное положение. Прямо одно удовольствие было на них смотреть.
– Что случилось? – осведомилась Барса и провела рукой по лицу, словно умывающаяся кошка.
Марта объяснила, что случилось.
– Посмотрим? – предложила Тирен.
– Обязательно, – сказала Марта. – Вылазим через верхний люк. С оружием.
– Оп-па, – заглянула за борт Тирен. – Это не холм. Колеса до земли не достают. Как будто нас что-то снизу приподняло и держит. На весу.
– Похоже, – согласилась Марта. – Ладно, девушки. Оружие – с предохранителей и смотрите внимательно. А я пошла, – и, не дожидаясь ответа, Марта перехватила автомат поудобнее и спрыгнула вниз.
– Ни хрена не пойму, – сообщила она через некоторое время, глядя под днище.
– Что там? – спросила Тирен.
– Какие-то странные подпорки. Три штуки. Одна, самая толстая, по центру, вторая на носу и третья под кормой. Такое впечатление, что они выросли из земли, проломили остатки дорожного покрытия и подняли наш бронекар.
– На что они похожи-то? – поинтересовалась Барса, не забывая внимательно оглядывать площадь.
– Великая Матерь его знает, – честно призналась Марта. – На искусственное образование не тянет. Нечто бесформенное. Цвет – серый. Поверхность бугристая какая-то. Мне отчего-то кажется, что эти штуки живые. О, поняла! Грибы! На грибы это похоже. Эдакие гигантские бесформенные грибы…
– Сзади! – напряженным голосом произнесла Барса.
– И тут же внутри бронекара запищали сканеры движения.
Марта, как была на корточках, повернулась всем телом и чуть не села на задницу от неожиданности.
С трех сторон к бронекару ползли… нет, не ползли, скорее, медленно, с явным трудом, перекатывались совершенно непонятные существа.
В приближающихся сумерках казались они грязно-серыми и напоминали бугристые шары. От метра до метра с лишним высотой. Были они еще далеко, но двигались к бронекару неумолимо и целенаправленно.
– С моей стороны тоже, – сообщила Тирен. – Они нас окружают. Вернее, уже окружили. Медленно катятся, заразы, но все равно докатятся, если мы их не остановим.
Марта уже вскочила на броню и встала рядом с подругами.
– Огонь! – приказала она негромко.
Три автомата ударили одновременно в разные стороны.
Это было все равно, что стрелять в пластилин.
Пули вязли в глубине этих шаров, не причиняя им, казалось, ни малейшего вреда. Марта специально и целенаправленно выпустила в один из них всю обойму, и тот лишь слегка замедлил движение. А возможно, ей, вообще, это только показалось.
– Сваливаем! – скомандовала Марта и первой нырнула внутрь бронекара, чтобы занять водительское место.
Но свалить не удалось.
Бронекар не смог взлететь.
Гравигенератор Леви-Кравченко был включен, двигатель ревел на полной мощности, и сопла направляли реактивную струю воздуха вертикально вниз так, что вокруг машины немедленно взвилась туча пыли и мусора.
Бесполезно.
Чертовы «грибы» держали бронекар снизу мертвой хваткой.
Обходя слишком крупные завалы и перешагивая через трещины в бетоне, они двигались по дороге, которая давно уже превратилась в улицу, классическим пехотно-штурмовым порядком, когда всякий «держит» свой сектор и тот, кто сзади, прикрывает того, кто впереди. И наоборот, если время от времени идти спиной вперед. Что они и делали.