Сложно сказать, сколько длилась ее истерика, но она дала свои плоды. Кирсанов застонал и шевельнулся. Лика сбавила рев на полтона и впилась в него мертвой хваткой.
– Спаси нас, Денис, миленький, спаси нас! – твердила она как заведенная.
– Лика, где мы? – с трудом прохрипел он.
Вот тебе и на! Спаситель не должен задавать вопросов. Он обязан мужественно подняться и последним усилием воли расшвырять в разные стороны стены, вызволить из заточения красавицу и убить всех врагов. Хорошо в картинку вписался бы небольшой вертолетик, на котором можно было бы долететь до Москвы…
– Денис, ты ранен? – жалобно спросила она.
– Вроде нет, били только по голове. Один раз возле отеля, другой раз, когда привезли сюда и увидели, что очнулся, – поведал Кирсанов, принимая сидячее положение.
Руки, ноги и рот были свободны от скотча, и это уже радовало, но то, где он очнулся, не бодрило.
– Господи, но почему же ты позвонил мне и сказал, что смертельно ранен?
– Когда? – ощупывая стены, спросил он. – Когда я тебе такое сказал?
– Через минут десять после того, как отправился на встречу с этим типом. Ты позвонил в номер и позвал меня на помощь, – в отчаянии простонала Лика.
– Я позвонил? – удивился он. – С чего ты взяла, что это я? Я что, представился?
– А кто бы еще меня звал на помощь среди ночи? – захныкала Лика, понимая, что попросту попалась на уловку преступников.
Это была самая идиотская ловушка, в которую не повелся бы даже младенец. А они клюнули: сначала на зов помчался Кирсанов, как осел за морковкой, потом Лика решила, что молящий о помощи это он. Дурдом! Кирсанов так заскрипел зубами, что чуть не стер их в порошок. Попасться так глупо, так просто… Он слушал, как Лика рассказала, что, выбежав из отеля, она схлопотала по голове возле елочек и отключилась, так и не узнав о его судьбе, слушал и думал, что убьет того шутника, который все это затеял.
С ним было то же самое. Сплошной примитивизм. Он зашел за угол здания отеля, и ему на голову рухнула скала, или пихта, но непременно столетняя, не меньше. И все, дальше полный мрак, до тех пор, пока не очнулся на дне прицепа. Единственное, что он успел разглядеть, что из машины их вытаскивали трое мужиков. Но тут один из них заметил, что пленник в сознании, и еще раз долбанул его по голове. И сознание опять его покинуло.
– Интересно, как давно мы здесь находимся? – пробормотал он.
Кирсанов уже обследовал место заточение. Это была яма, обложенная кирпичом, примерно два на три с земляным полом и деревянной лядой, вместо потолка. Сверху ее придавили чем-то тяжелым, приподнять ее у него не получилось. Высота ямы была чуть больше полутора метров, даже Лика не могла встать в полный рост, не говоря уже о нем. Долго они тут не протянут, холод собачий, а у них куртки забрали. В углу ямы он нашел перчатку Лики, другая, наверное, потерялась при их разгрузке, потому что он отчетливо помнил, что, когда их везли, на ней были обе перчатки.
– Я пришла в себя минут десять-пятнадцать тому назад, – сообщила Лика. – Но неважно, если уже день, то скоро прилетит мой муж и всех там на уши поставит. Нас будут искать и скоро найдут! И твоя сестра и ребята, они же тоже не будут бездействовать? Сообщат в полицию, нас начнут искать. Ведь так?
– Знать бы, зачем нас похитили, – пожал плечами Кирсанов.
Он никак не разделял ее энтузиазма. И даже ее всесильный муж ничего не сможет сделать, если они попали в руки профессионалов. У Кирсанова был приятель, который работал оператором на ОРТ, и когда в Чечне стали пропадать спецкорры и даже целые съемочные группы, он рассказывал массу жутких историй. Оказывается, у чеченцев был налажен целый бизнес по похищению людей. Пленников держали в ужасных условиях и требовали за них безумные суммы денег, не менее миллиона долларов. Вызволение похищенных порой затягивалось на многие месяцы, в переговорах принимали участие уважаемые люди, способные садиться за стол переговоров с главарями банд. Платило же за журналистов государство. А кому нужен он, Кирсанов, чтобы отвалить за него миллион долларов? Ни сестра, ни мать не способны будут собрать такой суммы денег, даже если они продадут его бизнес и квартиру, даже если лишатся собственного жилья. А если сумма будет больше? Нет, это за представителей масс медиа будут драться до последнего, за иностранцев или государственных мужей, а простой обыватель, вроде него, канет в небытие! А будет ли способен Ликин муж оплатить ее возвращение, тем паче, что, когда он начнет рыть носом землю, всплывет ее неверность. Не обозлится ли он? Не плюнет ли на свою женушку, наставлявшую ему рога на горнолыжном курорте?
– Денис, почему ты молчишь? – спросила Лика, отчетливо клацая зубами.
– А что тут скажешь? – спросил он и притянул ее к себе.
Даже сквозь одежду было слышно, как она дрожит. Единственным слабым утешением оставалось то, что они были все-таки не в Чечне, и профессиональные похитители абы кого не хватают, значит, возможно, их похитили не с целью выкупа. Но зачем тогда?
– Лика, у нас появилось время подумать и серьезно обсудить, почему ты могла стать мишенью для охоты?
– Да я не знаю, Денис, правда, не знаю! – простонала она. – Я уже думала над этим. Но я не могу понять, кому будет выгодно, если меня не станет.
– Лика, а с чего, с чего ты вообще сюда приехала одна?
– Я же тебе говорила, – прижимаясь к нему теснее, сказала она. – Сюда собиралась вся гоп-компания: друзья мужа, их жены и дети. Да здравствуют каникулы, одним словом. Практически все, кроме меня, катаются на лыжах. Вот у Макса и родилась идея-фикс отправить меня сюда пораньше, чтобы я научилась стоять на лыжах. Я сопротивлялась, но он хотел, чтобы в этом сезоне не только я, но и Ванечка встали на лыжи. Вот я и согласилась. Они так смешно меня заверяли, что справятся без мамы, что я сдалась.
Лика всхлипнула, вспомнив забавную мордашку сына, который проникся идеей вести «мужское» хозяйство и присматривать за папой.
– Я должна была ехать с Алевтиной, моей лучшей подругой, но перед самым отлетом она заболела. Правда, ее соседка утверждает обратное, но это все чушь. Путаница какая-то. Алевтина живет не слишком богато, она сто лет никуда не выезжала за пределы Москвы и была бесконечно счастлива, что мы с ней поедем в путешествие на Кавказ.
– И все-таки она не поехала.
– Да, и страшно переживала, мы созванивались несколько раз. У меня даже навестить ее не получилось. На последний день столько всего навалилось.
– А с кем оставался сын?
Ну, во-первых, он ходит в специализированный садик, и до вечера он должен был быть под присмотром трех воспитателей, работающих в группе из восьми человек. Вечером после работы его должен был забирать Макс. А во-вторых, в случае необходимости, за ним могла присмотреть Дарья Ивановна. Это соседка Алевтины, милейшая женщина, учительница на пенсии и, чтобы иметь приработок, она нанималась домработницей. И я ее переманила к себе, она помогает мне по хозяйству и с Ванечкой прекрасно ладит. Мы ей очень хорошо платим. И потом, муж с сыном должны были прилететь в пятницу вечером. Значит, мы расставались только на неполных пять дней. Но потом все пошло наперекосяк. Макс, почему-то отвез сына своей маме. Мне объяснил, что у него запара на работе. А свекровь у меня специфическая дама, и я из-за этого сильно расстроилась.
– Ну ладно, с этим все более менее ясно. А почему ваш Гунн приехал раньше времени?
– А вот это абсолютно неясно, – вздохнула Лика. – Этого не знает ни мой муж, ни Эмма – жена Гоши. Это убийство оно ненормальное какое-то. Понимаешь, их бизнес не так велик, чтобы привлечь чье-то внимание. Это не концерн какой-то там с миллиардными оборотами, обычная небольшая компания. Взрыв машины за тридевять земель от дома – это как-то чересчур глобально для их среднестатистических конкурентов. Даже, если предположить, что это дело рук конкурентов.
– Но может, этот ваш Гоша имел какие-то дела на стороне. Знаешь, где медицинское оборудование, там, к примеру, что-нибудь нечистое с запрещенными препаратами, наркотики, торговля органами, ну, мало ли что еще.
– Насколько я могу судить о Георгии, как о друге и партнере мужа, так он был очень порядочным, и никогда не связывался ни с чем противозаконным. Гоша вообще был очень осторожным человеком, никогда никуда не влезал, имел дело только с проверенными партнерами. Он не гнался за сверхприбылями и проповедовал истину про воробья в руке. Понимаешь, что я хочу сказать?
– То есть ты считаешь, что причина убийства не касается рабочих моментов, – спокойно сказал Кирсанов. – Тогда в чем она? У него что, была вторая семья, любовница, внебрачные дети, брат наркоман, сестра проститутка? Кто-то покусился на его деньги? Почему его убили, если не из-за бабла?
– Бог мой, да откуда же я знаю?! Я с ним виделась лишь на официальных приемах или всеобщих тусовках. Они никогда с Эммой не заезжали к нам на чай, а мы не просиживали у них за рюмкой водки до утра на кухне. С ними общался Макс – с Гошей и Эммой – на работе или в клубе, но только не я. А почему он приехал сюда один без жены, на машине через всю страну – никто не знает. Может быть, это и правда совпадение?
–То, что вы оказались в одно и то же время с Домбае, и его тут же укокошили, а тебя загоняли по горам до смерти? Да, конечно, это очень похоже на совпадение! Скажи, вы были любовниками?
– ЧТО?!! Что ты сказал?! – Лика подскочила насколько позволяла высота ямы, звонко стукнувшись головой о деревяшку. – Ты спятил, что ли?!
– То, что слышала, – зло рявкнул Кирсанов. – Согласись, при таком раскладе, история обретает смысл. Если вы были любовниками и приехали сюда, чтобы побыть в уединении, то получается отличная версия. Вы уединились, а его жена или твой муж прознали про ваши шашни, прислали киллера, который пришил его и попытался избавиться от тебя. Они ревнивые, Макс с Эммой?
– Ты сбрендил! Тебя, видимо, сильно приложили по голове! Да, как тебе такое вообще в голову могло прийти? Ты за кого меня держишь?! Это… это полная чушь! – Лика задыхалась от возмущения и обиды. – И, чтобы ты знал, Гоша просто урод по сравнению с моим Максом! Он маленький, рыхлый, с залысинами, да бы даже в страшном сне на него не взглянула… И вообще, почему я должна оправдываться перед тобой?