увствовал пальцев. Мороз, что ли, усилился? До окончательного рассвета оставалось прилично времени, и он боялся окочуриться на этой горе. Кирсанов сгреб из самого дальнего угла сухие иголки, кусочки коры и тоненькие веточки, накрошил в кучку шишек, изорвал имеющуюся газету, прихваченную из «Москвича», отделил место кострища от «ковра» и поджег сложенную кучку. Сначала пришлось помучиться, потому что огонь гореть не хотел, все норовил потухнуть, но он с настойчивостью древнего человека добывал желанное тепло. Настойчивость победила. Костерок согрел тело и душу.
Кирсанов задумчиво смотрел на Лику, примостив ее к себе на колени, чтобы хоть чуть-чуть согреть собственным теплом, от костра толка было не много. Она спала, но этот сон скорее походил на горячку. Надо было на что-то решаться. На себе он ее, конечно, не дотащит, значит, следует поймать машину и вернуться за ней.
– Но как тебя оставить одну в этой чертовой щели, – прошептал он, укрывая ее плотнее шалью, – вдруг кто найдет?
Лика застонала, просила ее не бросать. Но другого выхода он не видел. Нужно было спрятать ее, а самому идти искать помощь.
Он съел еще несколько кусков лепешки и сыра, запил водой. Задвинул Лику в самый угол, снял с себя кофту, накрыл ею сверху скрюченное тело. Затоптал ногой костер, который представлял для Лики, пребывавшей в беспамятстве, опасность. И, стараясь не оглядываться, скатился вниз.
Он почти бежал по дороге, желая как можно скорее оказаться на шоссе, где можно поймать машину с нормальными людьми, не имеющими никакого отношения к бандитам. Конечно, гарантий того, что он наткнется именно на таких, не было, но он верил, что удача ему улыбнется. Подумав так, Кирсанов усмехнулся. Похоже, его непробиваемая оболочка ироничного скептика дает трещины. «Удача улыбнется» – фраза из ненавистных ему мелодрам. Но, с другой стороны, а во что же ему еще верить при таком крутом раскладе? Кирсанов еще прибавил шаг. Уже заметно рассвело, и ему не следовало рисоваться в этих местах, поэтому нужно спешить, тем более, что где-то там, позади, валялась беспомощная Лика.
Глава 8
Человек появился внезапно, выскочил им под колеса, как черт из коробки. Василий дал по тормозам и заматерился от души. Что за дурак безмозглый?! А ну как бы не сработала его шоферская реакция? Валялся бы сейчас дурень на обочине. Вот не хватало еще человека сбить, хоть идиота, но все же человека!
От такого необычно резкого торможения пробудился напарник Василия – Севка. Спустил вихрастую голову с полки.
– Чего там, Вась?
– Да вон, погляди на дуралея. Попутку он, видишь ли, ловит. – Придурок!
И Василий выплюнул это свое любимое словечко «придурок» почти в лицо сунувшегося в кабину «автостопщика».
– Здрасти! – ответил ему Кирсанов, пытаясь восстановить дыхание.
– Привет, привет, – нахмурился Василий. – Тебе че, жить надоело? – Ты че под колеса-то бросаешься? Очумел?
– Очумел, – признался Кирсанов, заползая на сидение.
– Оно и видно, – откликнулся Севка, качая неодобрительно головой.
Василий хотел уже тронуться и по пути уже выяснять что к чему, да куда этот ненормальный так спешит. У них ведь груз, а они и без того подзадержались в закусочной на трассе. Но его схватили за руку.
– Ребята! Помощь нужна. Знаете, это дело жизни и смерти. Выручайте! – затараторил он, умоляющим тоном.
– Эй, мужик, ты как, при памяти? – похлопал его по плечу Севка.
– О чем толкуешь, говори толком? – сурово сдвинул брови Василий.
Только теперь он заметил, как странно выглядит этот человек. Одет довольно легко, причем в одежду лыжника, это они такие странные штаны с помочами носят, но одежда эта буквально из грязи слеплена. И сам какой-то помятый, с трехдневной щетиной на лице. Но вроде не пьян, но глаза блестят ненормальным блеском. Под кайфом, что ли?
– Знаете, это покажется бредом, и, возможно, вы выбросите меня снова на дорогу. Но меня и еще одну девушку похитили. За нас требовали выкуп и держали в каких-то ямах. Нам удалось сбежать, но она ослабла и заболела. Я ее оставил выше, вон по той дороге, но ей очень плохо. Надо бы в больницу. Помогите, выручите. Я в долгу не останусь. При себе денег нет, все забрали, но я человек не бедный, смогу отблагодарить.
– Ты погоди о деньгах, – остановил его Василий, переглядываясь с напарником. – Я что-то не слыхал, чтобы в этих местах людей похищали.
– Вась, а в прошлом году, помнишь, один бизнесмен пропал, – прищурился Сева, чувствуя себя на пороге раскрытия страшной тайны.
– Так потом же нашли его, – отмахнулся Василий. – Напился и замерз.
– Ну, знаешь, может, и не сам замерз, а помог кто…
– Ребята! – взмолился Кирсанов. – Я вас умоляю, давайте потом поговорим. Я и в правду побывал в плену, вырвался чудом, а девчонка погибнет, если ее в больницу не доставить!
– Да какая тут больница, что ты выдумываешь? – разворачивая «КАМАЗ», проворчал Василий. – Нет тут никаких больниц, и сроду не было.
Но Кирсанов не мог всерьез опечалиться этим фактом, он привык решать краткие задачи, и даже если задача была объемной, то он дробил ее на части, методично отрабатывая пункт за пунктом. Вот и сейчас, главное было то, что он нашел подходящую оказию – тех, кто сможет их с Ликой вывезти в мир иной. Так какая разница, что в округе нет больниц, ему все равно, где лечатся эти абреки? Лику он привезет в Минводы, сегодня же. И если ее состояние позволит, то сегодня же она и в Склифе окажется. В противном случае, придется с ней повозиться курортным эскулапам. Но все это позже.
По дороге он вкратце рассказал историю их похищения. Выходило так: они приехали отдыхать в один и тот же отель, познакомились, катались на лыжах, а потом их похитили. Мужики дивились, строили предположения, но куда им!
– Стоп! – завопил Кирсанов. – Вон та нора!
– А выше есть возможность развернуться? – поинтересовался Василий.
– Да, через пару-тройку поворотов будет съезд в какое-то селение, – кивнул Кирсанов.
– Вот и ладно, а то мы груженые, запаримся здесь вращаться, уж очень узкая дорога, – шмыгнул носом Василий.
Они вышли из машины и стали карабкаться вверх вслед за Кирсановым, скакавшим по горе на манер архара.
– Это как же ты ее туда запер? – пыхтел Севка, обладатель кругленького пивного животика.
– Надо было, – пояснил Кирсанов, залезая в грот. – Боялся, что нас кто-то из местных увидит.
Лика выглядела совсем паршиво. Она скрючилась в позе зародыша, спрятав голову под кофтой, оставленной Кирсановым. Он приподнял ее, снял с головы кофту, и с острой жалостью всмотрелся в ее осунувшееся личико. Когда он стал вытаскивать ее наружу, она застонала и открыла глаза.
– Денечка, Денечка! Мне так плохо, – прошептала она.
– Потерпи, малышка, все будет отлично. Я встретил классных парней, они тебя в два счета домчат до больницы. Только держись!
Ответить ему она не смогла, только слабо улыбнулась. Мужики выглядели пришибленными, они явно не ожидали увидеть ее в таком ужасном виде. Помогая ее спускать, Василий ругался вполголоса, Севка же с ходу придумал, что следует делать с козлами, ворующими честных людей. Со всеми вариантами Кирсанов был согласен.
Лику уложили на полке, укрыв шоферским одеялом, но ей было все равно, она опять впала в беспамятство. Доехали до развилки, натужно развернулись.
Кирсанов мысленно торопил и Василия, и время: «Скорее, скорее! Лика плоха. Ей нужна помощь. Срочно!»
Иначе все будет бессмысленно. Все – и побег, и эта гонка. И тот, кто все это затеял, будет довольно потирать ручки, радуясь, что вышло по его задумке. Ну, уж нет, этого Кирсанов не допустит. Только теперь он понял, что готов разорвать на части эту мразь, которая списывает в расход людей. Что он о себе вообразил, урод хренов? Что он демон высшей категории или сам Господь Бог, что распоряжается чужими судьбами?
– Слушай, тебя хоть как звать? – спросил Севка.
– Денис, – протянул ему руку Кирсанов.
Такого же крепкого рукопожатия удостоился и Василий.
– Так вот, Денис, что я тебе скажу, боюсь не довезем мы твою подружку до Кавминвод, – вздохнул Василий. – Сам посуди. Мы с грузом. Нам его кровь из носу надо доставить на место. Вон на той скале строит себе крепость очень крутой дядя. И я не хочу, чтобы наши яйца в яичницу пошли. Пойми правильно. А если мы сначала разгрузимся, а потом уже поедем в больницу, не известно, что с ней случится за это время.
– И даже если мы на все наплюем и рванем в ближайший районный центр, это тоже четыре часа езды. Уж больно высоко мы забрались, – покачал головой Севка. – А ее, гляди, как колбасит!
– Эй, ребята, что же вы со мной делаете? – взмолился Кирсанов.
–Ты погоди, не суетись. Мы знаем, кто может ей помочь, – и они оба закивали, как китайские болванчики.
– Говорите, – выдохнул Кирсанов.
Оказалось, что в том небольшом ауле, в который они направляются, проживает знаменитая травница, которая буквально все болезни вылечивает. И, якобы, к ней со всей страны люди прут за травяными сборами. Кирсанов, честно говоря, не слишком верил в нетрадиционную медицину, ему больше по душе были обычные медики, дипломированные специалисты, костоломы и недоучки, и ему было непросто вверить жизнь Лики в руки какой-то шаманки. Но выбора, видно, у него не было. Более того, у него самого гудело в ушах, а перед глазами плавали разноцветные круги неправильной формы, навалилась апатия, сковывающая руки и ноги.
– Через полчаса уже будем на месте, – донесся издалека голос Василия.
– Лады, везите, – кивнул Кирсанов и отрубился.
Сон ему приснился странный, он все бегал по комнатам какого-то огромного дома и искал Лику. Он знал, что она должна быть где-то рядом, но никак не мог сориентироваться, где же он ее оставил. Очень неприятные ощущения.
В кабине было жарко. Хотелось пить. Он попросил воды, и Севка сунул ему бутыль «Спрайта». Гадость несусветная! Кирсанов хлебнул пару раз и его чуть наизнанку не вывернуло. Похоже, его тоже прихватило. Но это не страшно. Он крепкий мужик, и болезни переносит на ногах, запивая их «Колдрексом» и «Терра Флю», так что нечего и переживать.