– Вот ужасть, так ужасть, – цокала языком въедливая старушенция, слушая Лику.
И Лика была с ней абсолютно согласна – «ужасть» еще какая! Пока они вот так беседовали, остальные бегали, звонили, собирали народ. В общем, полная имитация бурной деятельности. Лика плохо понимала, что именно происходит, наверное, действительно, была в шоке. Как приехала пожарная машина, она не видела, к тому времени друг Бориса, приехавший к ним в гости на выходные, вызвался отвезти ее в город. Дядька проникся ролью спасителя настолько, что отвез ее в больницу, водил по кабинетам и дождался, пока ей окажут медицинскую помощь.
Более менее она стала адекватно воспринимать окружающий мир после посещения травмпункта, где ей вправили лодыжку, туго перебинтовав ногу, сделали снимок руки, засвидетельствовали перелом и наложили гипс. После перенесенной физической боли на смену пришли моральные переживания, которые, в большей степени, сводились к извечным вопросам русской интеллигенции. На вопрос Федора, ставшего ей «родной мамой», как изволил выражаться ее любимый литературный герой Карлсон, куда ее доставить, Лика ответила не сразу. Действительно, куда? Безусловно, дорога домой ей заказана. Она не знает, где сейчас находится Макс и не собирается ставить под угрозу сына своим появлением у свекрови. Лучше всего, конечно, было бы попасть в надежные руки Кирсанова, но, увы, она понятия не имела, где именно проживает ее герой-любовник, а искать по памяти дом Стаса на Моросейке… такой роскоши она не могла себе позволить. Что скажет Федор? Она не в состоянии выдумывать очередные правдоподобные байки, почему она, коренная москвичка, мужняя жена, владелица загородных домов, вздумавших сгореть в одночасье, и вдруг оказалась бездомной бомжихой, которой некуда податься. Она должна была назвать точный адрес, куда ей крайне необходимо попасть после перенесенного стресса, чтобы не заронить ненужные подозрения в голову доброго самаритянина.
– Едем на Большую Пироговскую, – велела она.
И дала адрес Алевтины. Они ехали по ночной Москве, она любовалась улицами родного города и слушала вполуха болтовню Федора. Хоть бы Алька была дома, думала Лика отстраненно. От уколов, сделанных ей добрым доктором, в голове у нее образовалось облако, в котором увязали все мысли, и плохие, и хорошие, они становились неподвижные, словно впадали в анабиоз, и додумывать их до конца не хотелось.
– Ты спишь, да? – раздалось у нее над ухом.
– Я не сплю, – встрепенулась Лика, отчетливо понимая, что действительно заснула.
– Так мы приехали, – радостно сообщил ей Федор. – Давай, я тебя до дома провожу, а то бледная такая.
Она вылезла из машины и дала себя провести до подъезда, в котором проживала подруга.
– Может, до квартиры, или муж заревнует? – спросил ее благодетель.
– Нет, спасибо, до квартиры я дойду сама, – отказалась Лика. – И еще раз, спасибо вам огромное, Федор, что бы я делала, если бы не вы? Таких отзывчивых людей сейчас очень мало. Спасибо вам.
– Да ладно тебе, захвалила, – довольным голосом произнес он. – Слушай, а может, как-нибудь состыкуемся, а? Пойдем куда-нибудь, посидим, поболтаем о том, о сем?
Лика окинула взглядом всю его тощую фигуру, облаченную в дешевенькую одежонку с Сокольников, взглянула в невыразительные глазки, затянутые в сеть морщин. Сколько ему, под полтинник, или просто так выглядит?
– Спасибо за приглашение, Федор, но боюсь, что у нас навряд ли получится встретиться, – мягко ответила она.
– Что так, не приглянулся? – прищурился он.
– Лучше сказать, что это не в моих правилах встречаться с мужчинами за спиной мужа, – строго сказала она. – Спасибо вам еще раз и всего доброго.
– Ну, бывай, – хмыкнул он и пошел к своей видавшей виды «пятерке».
Лика поднималась по лестнице к Альке и думала, что в другой раз они бы хохотали над этой историей три дня и три ночи, как к ней клеился слесарь высшего разряда, пытаясь составить конкуренцию ее красавцу и умнице мужу! Но, сейчас она идет к подруге с таким запасом историй и новостей, что этот случай потянет по шкале развлечений на пятиминутное удовольствие.
Она нажала на кнопку звонка, молясь об одном, чтобы домоседка Алевтина не смылась куда-нибудь именно в этот вечер. В свете непрекращающихся испытаний, подкидываемых ей судьбой, это может оказаться последним. Лика едва держалась на ногах.
Кирсанов обежал квартиру дважды, хотя уже сто лет тому назад понял, что ее там нет. Каким-то невероятным образом он знал, что не застанет Лики у Стаса уже на подъезде сюда. Куда она могла деться? Почему сбежала? Почему он, дурак, не взял ее с собой, ведь за ней глаз да глаз нужен?!
– Денис, тут для тебя послание! – заорал Стас встревоженным голосом.
– Где?
Кирсанов выдернул из рук друга лист бумаги, пробежал глазами ровненькие строчки и ругнулся сквозь зубы.
– Ну, какого хрена она туда потащилась? – вконец расстроенным голосом спросил он.
– Наверное, решила действовать самостоятельно, – предположил Стас. – А может, по мужу соскучилась…
– Ты, Стас, на грубость нарываешься, все, брат, обидеть норовишь, вместо того, чтобы оказать посильную помощь и быстренько обнаружить на карте искомую деревеньку, – он нервно зашагал по комнате, тряся запиской. – Мадам подалась в родовое гнездо, в надежде найти опору в супруге. Как ты думаешь, найдет она в нем опору, Стас?
– Сомневаюсь, – покачала головой тот, забивая адрес, указанный Ликой в навигаторе. – Супруг явно пребывает в гневе от измены благоверной. И ее затруднительное положение, думается, его не растрогает. Между нами, девочками, мужика можно понять.
– Да не бывать нам в его шкуре! – трижды сплюнул через левое плечо Кирсанов. – А если все же растрогает?
– То, что я видел, говорит о великом самомнении данного представителя мужского рода, – успокоил друга Стас. – Ее супруг видный мужчина и долго в бобылях не задержится, поэтому клеить разбитое не будет. И, говоря более доступным языком для твоего воспаленного разума, попрет твою Лику, куда подальше со всеми ее просьбами о помощи. На фиг ему разгребаться с проблемами дамочки, если она проявила себя не лучшим образом? Поверь, такие мэны, как ее супруг, ни за что не станут играть с благородных Робин Гудов, а скорее встанут в позу непонятых гениев, открестятся от всякого рода неприятностей, размахивая своим униженным достоинством. Я ясно выражаюсь?
И уткнулся в карту на дисплее телефона, затем, сунул его под нос Кирсанову.
– На вот, нашел я их место встречи.
– Ты, друг мой, крут в своих вердиктах, – оценил Кирсанов его успокоительные речи. – С одной стороны, меня радует, что соперник, по твоим словам, не будет усердствовать, но с другой, тревожит, что дама сердца побежала к нему на поклон в минуту душевной тревоги.
– Хватит посыпать голову пеплом, страдалец, погнали в Поповку, – хохотнул Стас. – Давай на месте поглядим, что к чему.
Сказано – сделано, забрали из гаража «мерс» Кирсанова, загрузились в его элитное нутро и рванули на выезд из города.
«Группа крови на рукаве, твой порядковый номер на рукаве…» – надрывался Цой на милицейской волне.
– Что за ерунду ты слушаешь? – поразился Стас.
Это радио, дурик, а у них мои вкусы не котируются.
– А что у тебя за вкусы? – пробормотал Стас и нажал кнопку, переключаясь на CD. – Знаем мы твои вкусы! Что это?
– Релаксационная музыка, очень помогает расслабиться, – раздраженно рявкнул Кирсанов, которого нервировали пробки на дорогах и невозмутимость Стаса.
– Тебе ее нужно слушать как можно чаще, – назидательно заметил верный друг. – Вон, какой напряженный!
– Так зачем же ты ее выключил? – подрезав «жигуленка», поинтересовался Кирсанов, морщась от возмущенного сигнала обиженного водителя. – Включи обратно, дай мне возможность расслабиться.
– Мой милый друг, ты совсем одичал в своих горах и забыл как достойно расслабляются настоящие мужчины! Ну, ничего, я тебе помогу адаптироваться в родном городе. А эту дрянь заунывную вот будешь слушать ее без меня, – возвестил Стас и снова принялся терзать радио. – Лично мне, без надобности и релаксационная музыка, и ароматические свечки, и виагра в качестве пищевой добавки. Ща, я тебе что-нибудь забористое поставлю.
Позвонила неугомонная Танька, которая, если бы могла, прилипла бы к братцу, как банный лист до одного места. То, что она пережила, когда он исчез, не поддавалось никаким описанием. Ей казалось, что кто-то громадным тесаком отхватил от нее добрую половину тела, мозга и жизни. И только непререкаемый внутренний голос, утверждающий, что с Денисом все в порядке, не дал ей скончаться в те дни. Она видела лучше других, насколько он завяз в чувствах к той женщине. Нельзя сказать, чтобы Лика ей безумно понравилась, на ее вкус, она была слишком картинная, слишком манерная, слишком обремененная проблемами: муж, сын, киллер и т.п. Но братца все эти «слишком» не смущали, влюбился, как школяр, что тут поделаешь? Она же, как сестра, должна была за ним приглядывать, а то неизвестно, куда его еще из этой блондинки занесет.
– Как там у вас дела? – сварливо поинтересовалась она.
Кирсанов заверил неугомонную сестрицу, что у них все в полном порядке, если не считать того, что Лика пропала.
– Что опять? – ахнула Татьяна.
– Снова, – удрученно подтвердил Кирсанов.
Но она оставила записку, и они едут за город ее разыскивать, поведал безутешный брат. Таньку такое заявление не успокоило, и она предложила сразу вызвать полицию и МЧС. Кирсанов от помощи отказался, сказал, что они со Стасом попытаются решить проблему самостоятельно. Пообещал держать сестренку в курсе событий и отключился.
В принципе, дорога до Поповки заняла не так уж и много времени, просто Кирсанову казалось, что они ползут невероятно медленно. Впервые скоростные качества любимого автомобиля его не устраивали. Более того, им не понадобились указания навигатора, где именно находится улица Кирова. Вылетевшая им на встречу пожарная машина указала нужное направление.