С визгом притормозив возле участка, отгороженного зеленым забором с цифрой «25» на калитке, Кирсанов выкатился из машины и затрусил к обгоревшему зданию, смотрящему на мир черными провалами окон и дверей. Зрелище было не для слабонервных. Дом выгорел полностью и все еще продолжал дымиться. Пожарники смогли сохранить лишь стены, да и те частично. Вонь разносилась на всю округу, пепел и сажа разметались по всему двору. Все было кончено. Кирсанов вытер разом вспотевшие ладони о штаны и огляделся.
Неподалеку от пожарища стояла небольшая группка людей, от которой отделился толстенький мужичок и поспешил к приезжим. На лице его читался живейший интерес и деловитая озабоченность.
– Вы по какому поводу прибыли, товарищи? – живо поинтересовался он у Стаса, глядя на Кирсанова, мечущегося перед забором. – Я ихний сосед буду. А вы? Вы не из полиции?
– Мы не из полиции, я их друг, и он тоже, – вежливо представился Стас. – Что тут у вас приключилось?
– Она жива? – подскочил к ним бледный, как мел, Кирсанов.
– Кто? – вытаращил глаза Колобок, как его про себя окрестил Стас.
– Лика, – процедил Кирсанов, едва сдерживающий себя от того, чтобы не схватить за шиворот этого коротышку и не вытрясти из него всю правду.
– А, Анжелика Матвеевна! Жива, жива, вы не переживайте, – замахал руками сосед. – Только вот, когда с крыши прыгала, ногу себе повредила и руку.
– Что? – рявкнул Кирсанов.
– Руку, – вежливо повторил Колобок. – и ногу.
– Откуда она прыгала? – удивился Стас.
– Как это вообще случилось? – набычился Кирсанов, как будто сосед и был виновником пожара.
– Подробностей не знаю, – доверительно поделился Колобок – девушка пребывала в шоке и особо с представителями общественности не делилась. Но пожарные высказались однозначно – был поджог. Знаете ли, сейчас уже никого не надуришь, от чего жилище воспламенилось. Сейчас наука шагнула вперед, и есть там всяки хитрости, – в этом месте он перебил сам себя, видя что приезжие не намерены выслушивать все в подробностях, тогда он резанул правду матку. – Уж не знаю, зачем ей это понадобилось, может, она застраховала старый дом на большую сумму денег, может, еще чего придумала, только через эту шалость и сама едва не погибла. Виданное ли дело, поливать первый этаж бензином? Да, да, представьте себе. Они даже канистру нашли, из которой она там все обливала!
– Ты что тут байки травишь, Петюня? – хлопнул рассказчика по плечу высокий мужчина с рыжеватыми волосами и протянул руку для приветствия Кирсанову, потом Стасу. – Борис Голубкин, Ликин сосед слева. Пойдемте к нам, если хотите.
Петюня мгновенно ретировался, видно, утратив интерес к разговору. Они приглашения не приняли, но Борис не обиделся и рассказал, как дело было. Он подтвердил, что пожарные не сомневались в умышленном поджоге дома, только, по его мнению, Лика на такое не была способна. Он утверждал, что Лика с детства ездила на летние каникулы в Поповку, очень любила этот дом и никогда бы не стала его поджигать, даже в целях выгоды. Тем более странным казались соседу такие разговоры в свете того, что Лика чудом спаслась. По его уразумению, так поджигатели себя не ведут, ведь она, отрезанная огнем от входа, выкарабкалась на крышу, спрыгивая с которой, покалечилась.
– Нет, ну скажите, она что полила все бензином, подожгла дом и любовалась как там все полыхает? – кипятился Борис. – И любовалась до тех пор, пока дверь не заклинило? Ну, разве будет человек, учинивший такое, подвергать себя смертельному риску? Тут никаких денег не захочешь, если для этого нужно с крыши прыгать!
– Не будет, – заверил его Стас. – Лика ради денег не стала бы дом поджигать и акробатствовать.
– Вот и я так думаю, – энергично кивнул Борис. – Уж не знаю, что там приключилось на самом деле, но поджигатель и Лика – это разные люди. Она хорошая девушка, и с головой у нее все в порядке, и не стала бы она сжигать свое наследство.
– Скажите, а вы знаете, с кем приехала сюда Лика? – спросил Кирсанов.
– С Ивановыми, они сюда детей вывозят, останавливаются каждую зиму и каждое лето у Бобрихи, то есть, я хотел сказать у бабы Нюры, – махнул он чуть наискосок, как раз у того дома и толпились собеседники Петюни. – Они ехали со станции на двух такси, сами понимаете, трое детей, кот, попугай и куча вещей, в одну машину не влезешь. Так вот, Лика им на хвоста упала, сказала, что у нее денег нет. Странно, да? И еще Ивановы говорили, что она была одета в мужские вещи. Это правда, потому что она и к нам приползла в одежде с чужого плеча. И вообще, ужасно так выглядела, будто ее голодом морили последнее время. Худючая – страсть. Понимаете, на нее это не похоже, я имею в виду облезлый вид и отсутствие денег. Она замужем за новым русским. Они с сыном сюда обычно на его служебной машине приезжали с шофером. Вот так-то.
– А сегодня богатый муж не приезжал или, может, вместо себя, шофера прислал? – быстро спросил Кирсанов. – Вы же знаете его машину?
– Машину я его знаю, – кивнул Борис. – Но я ничего не видел, пил с кумом пиво на кухне, а еще друг приехал, и мы хотели шашлыки пожарить.
– Понятно, но, может, ваши домашние что видели, они мужа Лики хорошо знали?
– Но вот я его, честно скажу, смутно помню. Он здесь бывал раза три от силы, первый раз четыре года тому назад она меня с ним знакомила, но с тех пор мне даже здороваться не приходилось, его то мать видела, то жена. Поэтому я его как-то смутно помню. – Можно, конечно, спросить у женщин, – сказал Борис. – А вы что же думаете, что это он?
– Мы ничего не думаем, – отрезал Кирсанов. – Мы просто знаем, что он должен был приехать, вот и все. Она договорилась тут с ним встретиться.
– Ну, понятно, – кивнул Борис, – так что, пойдем у женщин спрашивать?
– Пойдем.
И пока Кирсанов ходил в гости к Светлане Семеновне и ее невестке, выяснять, что они ничего не видели и ничего не слышали, пока последняя не увидела в окно скачущую на одной ноге лохматую и полураздетую Лику, Стас присоединился к группе, возглавляемой Петюней.
– Ну что Борька вам наплел о том, о чем понятия не имеет? – ехидно поинтересовался Колобок.
– Да, так, в общих чертах, – пожал плечами Стас.
– В том-то и дело, что в общих! Они Лику обхаживают, в надежде дом по дешевке прикупить, ну теперь, когда от дома один пшик остался, так она им землю и продаст. Они же торгаши, теплиц понастроили и торгуют всем на свете!
– Так вы думаете, что это Борис дом поджег, чтобы оттяпать себе земельку по соседству? – обрадовался собственной прозорливости Стас.
– Ой, да что это вы несете?! – всполошился Петюня и на окружающих за поддержкой зыркнул, мол, вот человек, все с ног на голову перевернул. – Да разве же я такое сказал?! Они, конечно, свой меркантильный интерес имеют, но не до такой же степени. Голубкин не преступник, нет, его хватает только на то, чтобы Лике задницу лизать. За домом присматривают, стерегут чужое добро. А она им по-соседски то семян из Москвы диковинных привезет, то удобрений, то еще чего придумает. Богатейка, одним словом.
– Ой, да ладно тебе, Петюня, – сказал кто-то, – чего ты выдумываешь? Лика нормальная баба, нос никогда не задирала.
– Да, а ее муж? Он даже здесь не бывал. Презирал, значит, местность-то, – поднял палец дядька. – Лика мне как-то поделилась, что он заставлял ее наследство продавать, а она не пожелала. И я вот думаю, так может это он поджог устроил, чтобы ее от дома этого отвадить?
– Ты чо, сбрендил, Петюня? – покрутила пальцем у виска бойкая бабенция. – Она же чуть не угорела, забыл? По-твоему выходит, что родной муж Личку чуть не сжег?
– Ну, может, не рассчитал чего, или они поссорились, к примеру, – не сдавался Колобок.
– Да не было никакого мужа, – отмахнулась его оппонентша. – Я его машину знаю, и его помню, смазливенький такой. Это был не он.
– А вы что же, видели, кто к Лике приезжал? – заинтересовался Стас.
– Ну не то, чтобы видела. Понимаешь, милок, я была в магазине. Ко мне постояльцы приехали, а у меня хлеб закончился, и, пока они раскладывались, я рванула в магазинчик. Бегу, а сама информацию обдумываю. Я от них уже знала, что Лика прибыла в дом к тетке, царство ей небесное, так Маша Иванова все удивлялась, как Лика ужасно выглядела, не накрашенная, волосы лохматые, одета кое-как. Я ей даже не поверила, Лика, она такая вся – футы-нуты – моднявая. А она мне: тощая, страшная, как с креста снятая! Представляешь? И главное, без денег!
– Да иди ты! – фыркнул Петюня. – Это что ж получается, выпер ее муж с барских хором?
– Не перебивай, – одернула его чернявая бабенка, – Ну и чего там дальше-то, баб Нюр?
– Ну и вот, – довольная таким вниманием, продолжила баба Нюра, – иду я с хлебом, и почему-то к ней во двор заглянула, просто так, потому что о ней думала, и в этот момент того мужика заметила, с сумкой. Он на веранде стоял.
– Вы его хорошо разглядели? – быстро спросил Стас.
Ну как хорошо? Ну, хорошо, – разволновалась она. – Но только он ко мне спиной был и тут же в дверь шагнул.
– Ну и что же вы увидели, чтобы сделать вывод, что это был не ее муж?
– Как что? Он же без машины был! Ну, сам подумай, вот твой друг, сразу видно, человек не бедный. Он на машине приехал?
– Ну.
– Вот тебе и «ну». Баранки гну! А тот был без машины, зато с тяжелой сумкой. Сам подумай, разве бы ее богатей поехал бы с багажом на электричке?
– Ну, может быть, у него машина сломалась.
– Тогда бы он такси взял. У него денег знаешь сколько? Куры не клюют! Он мальчонке автомобиль купил спортивный, так пацаненок на нем тут летом катался. Целиком в игрушечную машину садился!
– Да, сюда ее муж ни разу без машины не приезжал, – поддержал бабу Нюру Колобок, – а если Лика без него наведывалась, то всегда ее обеспечивал машиной с шофером. Смекаешь, какое дело? Если бы одна машина сломалась, тогда бы он на другой приехал. И никогда бы ножками не пошел.
– То есть вы его не разглядели? – вернулся к тому, с чего начали Стас, обращаясь к бабке.