– Жуть, – оценила Алевтина. – Только фиг им в нос! Раз Макса твоего захватили, значит, надо искать этого твоего Кирсанова. Ты говорила, что он поехал на встречу с каким-то авторитетом.
– Ну не знаю, авторитет там он или кто другой, но Денис возлагал на него большие надежды. Утверждал, что этот Монгол или Узбек, не помню, как точно, должен был решить нашу проблему.
– Так может, и правда решит? – вдохновилась Алька. – Мы-то с тобой себя в обиду маньякам не дадим, но все же лучше, когда рядом есть мужик, а лучше два или три.
Лика с ней согласилась, но поиски Кирсанова решили отложить на завтра. Больше всего на свете ей хотелось принять горизонтальное положение и провалиться в спасительный сон. Обезболивающее действие лекарств закончилось, и рука стала нещадно ныть, пульсируя под гипсом. Алевтина сообразила, что ей не хорошо и занялась размещением гостьи на ночь. Она как раз засовывала одеяло в пододеяльник, когда Лика задала вопрос, мучивший ее со дня разговора с соседкой Алевтины.
– Алька, слушай, а почему на самом деле ты со мной в Домбай не поехала? – морщась от усиливающейся боли в руке, поинтересовалась Лика. – Только не ври, у тебя это выходит плохо. А то, что ты вовсе не грипповала я знаю точно. Я тебе звонила, и мне твоя соседка сказала, что ты на работе. И ни о какой болезни речи быть не могло, по ее мнению, с утра ты выглядела вполне здоровой. А зная въедливость твоей соседки, я не сомневалась, что так оно и есть.
– Лика, честно говоря, я теперь даже и не знаю, как тебе все это объяснить, – растерянно произнесла Алевтина.
– А ты как есть, так и расскажи, – посоветовала Лика, – говорят, чистосердечное признание, сродни исповеди.
– Ладно, так и поступлю, – энергично тряхнув одеялом, сказала Аля. – Ты, конечно, можешь сейчас стукнуть меня гипсом, послать к черту или перестать дружить со мной на веки вечные. Но знай, все, что я сделала, это было из любви к тебе. В тот момент я была глубоко убеждена, что поступаю благородно, вводя тебя в заблуждение относительно моей внезапной болезни.
От такого предисловия у Лики противно засосало под ложечкой, так случалось, когда должно было произойти что-то крайне неприятное.
– Понимаешь, буквально за день до нашего с тобой отъезда ко мне завалился твой супруг с букетом цветов, коробкой конфет и шампанским. Вон оно стоит в шкафу, ты же знаешь, я эту шипучку на дух не переношу.
– Макс?! – удивилась Лика.
– А у тебя есть еще какой-то муж? – съехидничала Алевтина. – Макс, Макс, именно он.
– Но… что он хотел?
– Не волнуйся, он хотел вовсе не меня. Более того, он не хотел меня вовсе. Он прибыл вести мирные переговоры.
– О чем?
– О том, чтобы я не поехала с тобой в Домбай, – призналась Алевтина. – Дело в том, что твой благоверный сумел убедить меня в том, что ваша семейная жизнь находится под угрозой.
– Под какой угрозой, – помертвевшими губами прошептала Лика.
– Под угрозой развода, – пояснила Алевтина. – Он клялся в вечной любви к тебе и молил о содействии. В самых пылких выражениях он объяснил, что больше всего желает сохранить семью, поэтому выдумал эту поездку. Ты должна была до последнего думать, что в Домбае соберется вся ваша компания, но, на самом деле, он решил устроить романтическое путешествие на двоих. Он признался, что предлагал тебе отправиться в любую точку света, но ты с ним ехать отказалась. Тогда он пошел на хитрость, с помощью меня заманил тебя в Домбай, мол, поедешь с подружкой, а это не страшно. Ты повелась. Но теперь, если я соглашусь уступить ему свое место, то тем самым спасу ваш брак.
– Что за бред? – растерянно прошептала Лика, у нее, кажется, пропал голос. – И ты поверила?
– Ну, не скажи, что бред! Ты, конечно, на каждом углу кричала о своей любви к мужу, но человеческая душа потемки, и чужая семья те же самые потемки. Откуда я знала, что там у вас на самом деле происходит? Может, ты и вправду задумала разводиться – Алевтина вскочила с дивана и забегала по комнате. – А он так красочно, так страстно уверял меня, что мечтает сохранить ваш брак, что я, грешным делом, поверила. Он упросил меня сослаться на внезапную болезнь и отказаться от поездки, потому что если я туда поеду, то у него не будет шанса создать нужную атмосферу. Он говорил, что мечтает возродить в тебе былые чувства, заставить заново в себя влюбиться.
– Ничего не понимаю, – призналась Лика, от растерянности даже забыв о переломе, почесывая гипс, будто этим можно было помочь руке. – У меня даже в голове все это не укладывается.
Она представила как в этой самой комнате Макс уламывал ее ближайшую подругу спасти их брак… От чего это? От какого такого развода, когда они были словно голубки нежны друг с дружкой накануне ее отъезда!
– Лика, ты меня знаешь, я мужикам не слишком доверяю, тем более, что для меня ваши семейные неполадки были, как снег на голову. Ты же не заикалась ни разу о размолвках…
– Да потому что не было у нас настолько серьезных размолвок! – возопила Лика так, что даже осипла в мгновение ока.
– Но твой благоверный был весьма убедителен, – упрямо возразила Алевтина, – страдал и мучился самым натуральным образом. О любви пел соловьем! А я – натура сентиментальная, ну и растаяла. Эх, думаю, какие страсти африканские! Так пусть же голубки воссоединятся, где ты еще такого обожателя найдешь. А я помогу, чем смогу, что я в тех горах не видела?
– И ты поверила, что мы на грани развода и решила посодействовать моему мужу, думая, что я желаю разрыва? – уточнила Лика сипло. – Я правильно поняла?
– Именно так. Сомнения были, не скрою, но сыграл фактор неожиданности. Он еще примеры всякие приводил. Я была сражена, не думала, что ты такая скрытная.
– С ума сойти, – не могла поверить собственным ушам Лика. – Ты поверила ему? Ты, моя подруга, меня сто лет знаешь, а поверила в то, что я в тайне ото всех надумала разводиться? Как ты могла, Алька?
– Может и не разводиться, но мысль звучала такая: у вас разлад, вы не можете найти общего языка, наслоились какие-то взаимные обиды, ты его к себе не подпускаешь, а он не может пробить твою оборону. Это поездка – реальный шанс восстановить пошатнувшийся мир.
– Да не было у нас никакого разлада! – хрипло крикнула Лика. – Почему ты мне не позвонила? Почему не рассказала все на чистоту? «Пробить оборону, взаимные обиды…» – чушь какая!
– А как же тогда твой роман с этим Денисом? – логично поинтересовалась Алька. – Согласись, это противоречит твоим заявлениям. Если ты такая любящая жена, то почему завела роман на стороне, едва скрылась с глаз мужа? Со скуки?
– Господи, да это все не так, – принялась раскачиваться из стороны в сторону Лика. – Клянусь тебе, до того момента, как я перестала быть верной своему мужу, я была идеальной женой! Я любила Макса, и понятия не имела, что у нас что-то идет не так, – прижала она к груди свои гипс. – Не было ни обид, ни упреков, ни ссор. Ничего подобного не было. Мы жили обычной жизнью: ели, пили, гуляли, спали. Все, как всегда!
– Слушай, ну может быть, тебе казалось, что все как всегда, а он чувствовал отчуждение или непонимание с твоей стороны, – упорствовала Алевтина.
– Ничего подобного! Между нами были ровные, теплые отношения, – гневалась Лика. – Подумай сама, вот была я, такая правильная и заботливая женушка, спокойная мать, довольная семейной жизнью и собой женщина, мило щебечущая при наших встречах, сообщающая тебе о всяких наших с Максом планах на будущее. Как бы я могла играть эту роль перед тобой, самой близкой подругой, если бы все было в точности до наоборот?! Неужели ты меня совсем не знаешь, что могла поверить в то, что я нахожусь на грани развода и тебе ни слова?! Я же даже трусы и те покупала по твоему совету!
Лика даже по голове себе гипсом постучала для полной убедительности. Внезапная подозрительности подруги, неверие в честность и искренность их дружбы больно ранили. Лике казалось, что Алевтина предала ее.
– А ну, не прессингуй меня! Нечего внушать мне комплекс вины. Вспомни, он пришел поздно вечером. Это само по себе нонсенс. Стал бы он приходить ко мне с просьбами, если бы поссорились из-за ерунды! Вот, сколь раз у меня бывал твой Макс? – защищалась Алька.
– А я откуда знаю?
– Нисколько. Это был первый и последний раз! – патетически воскликнула Алевтина. – Так вот, припирается ко мне твой муж весь в соплях и слезах, рассказывает о ваших интимных тайнах и проблемах и жалобно просит о помощи. И что от меня требуется? Всего лишь отказаться под благовидным предлогом от поездки с тобой в горы! Разве это много, чтобы помочь дражайшей подруге восстановить взаимопонимание с любимым мужем? Ты подумай, в каком я была положении. Как бы я посмела сказать мужику, который, по большому счету, оплачивает эту самую поездку, что нет, мол, хороший человек, отвалите. Мне на ваши проблемы плевать, я хочу покататься и развеяться на ваши же денежки. Так надо было сказать, да? Извини, не смогла.
– Я в шоке, Алька! – призналась Лика. – Я в полной прострации. Почему ты не рассказала мне о вашем разговоре? Почему встала на его сторону?
– Я тоже была тогда в шоке и согласилась помочь из самых лучших побуждений. А сказав «А», следовало говорить «Б», то есть утаивать его план от тебя. Пойми, я же думала, что делаю великое дело, примиряя запутавшихся, но любящих друг друга людей И ты бы видела, как он воспрял духом, на радостях, обещал даже, что купит нам летом путевки на Кипр.
– Восхитительная новость, но, боюсь, я до Кипра не доживу, – пробурчала Лика.
– Не будем загадывать.
– Не будем, – согласилась она. – Только вот я никак не пойму, на кой ляд ему нужен был весь этот цирк?
Алевтина с преувеличенной тщательностью расправила одеяло, взбила подушку, прежде чем высказать свою догадку.
– Мне кажется, что его друзья действительно должны были приехать через недельку. Ну, может, он и не хотел, чтобы я общалась с его важными друзьями? Ты же сама говорила, что многие из них через губу не переплюнут, элитой себя считают. Возможно, ему было неприятно, чтобы они видели, что его жена водится с какой-то нищенкой. У меня же ни туалетов, ни драгоценностей, и работаю я в захудалом НИИ.