-генетиком, которая уже была близка к одному из наиболее значимых открытий в истории человечества. Что ж, ангелам придется обломиться.
- Ну как там? - высунулся из-за прозрачной перегородки Арнель, штатный эксперт. Именно он вычислил в свое время опасного модельера.
- Мы герои, но могли бы быть и поаккуратнее, - хмыкнул Граель. Арнель удовлетворенно кивнул, приглашая троицу в свой отсек.
За прозрачными стенами было видно, как по меньшей мере пара тысяч чертей в точно таких же закутках работают, работают, работают… "Нет, правда, - подумала Джелайя, - мы - винтики в машине."
- Могли бы и спасибо сказать, - заметил Арнель.
- Спасибо, - хором буркнула троица.
Азель небрежно подхватил толстую книгу, половина листов из которой была варварски выдрана.
- Библию почитываешь?
- Ага, - ухмыльнулся Арнель, выразительно повертев самокруткой, на которой можно было разобрать "…кровение от…".
- Смотри, опять скандал будет. Как тогда, когда вы крест вместо вешалки присобачили.
- Они первые начали, - отозвался эксперт. - Фигли сатанистов на земле молниями пугать? Я вот на крестный ход как-нибудь заявлюсь - мало не покажется.
Это, впрочем, было пустой угрозой - попасть на Землю Арнелю не светило. Механизмы Допуска были только у Граеля, Азеля и Джелайи. Еще, конечно, у Караеля, но он на Земле почти не бывал, потому что на это ему требовалось слишком много ресурсов, да и ангелы сильно возмущались. И, по слухам, у Главного… Но уж Главному-то на Землю дорога была точно заказана.
Джелайя тем временем задумчиво рассматривала прозрачную пленку, лежащую поверх сложной схемы.
- Это и есть твои знаменитые расчеты, Арнель?
- Точно, - черт-эксперт чуть поправил пленку. - Активность информационного поля Земли, энергетический потенциал - и вот он, наш модельер… упокой Господь его душу.
Черти неприлично заржали.
- Интересно… - протянула Джелайя. - А чего это ты тут вверх ногами в уголке написал?
- Где? - встрепенулся Арнель, подозрительно вглядываясь в чертежи.
- Да вот же, - Джелайя ткнула пальцем в схему. Граель с Азелем нехорошо переглянулись.
Арнель на глазах менял цвет с черного на бледно-серый.
- Что-то не так? - настороженно осведомился Азель.
- Все, - простонал несчастный эксперт, рывком поворачивая пленку на 180 градусов. - Как я мог так лажануться! Как я мог!
- А ну-ка минутку, - Граель элегантным движением цапнул серого Арнеля за горло. - Что не так?
Эксперт скосил глазки на Джелайю.
- Этот парень… которого вы убрали…
- Ну? - выдохнула группа вторжения, придвигаясь поближе.
- Это не он.
- А кто же?
- Не знаю… еще разобраться надо…
Азель уже потянулся было к Арнелю, но на его плечо легла рука Джелайи.
- Не стоит, - обманчиво ласково сказала она. - Ему ведь еще перед шефом за ошибку отчитываться придется.
Гнев во взгляде Азеля уступил место искренней жалости.
… Тираель был молодым чёртом, всего каких-то семьдесят лет. Но и за эти семьдесят лет он успел обрести среди чертей славу "белого чёрта". Нет-нет, выглядел он точно так же, как и прочие черти - столь же черен и страшен, если встретишь ночью. Выражение это значило лишь, что он был странным чертом.
Началось всё с того, что родился он с рожками - буквально, как в человеческих сказках про чертей. А ведь на самом деле у нормальных чертей никаких рогов нет - и вот поди ж ты, выросли. Потом, с возрастом, они стали менее заметны, но всё же если присмотреться - можно разглядеть.
Но на этом его странности не закончились. До десяти лет он был нормальным чертёнком, как и все, воспитывался в коллективных яслях (семей черти не создают, это противно их коллективной природе). Как и все, учился воздействию на обычную и земную реальности, играл с другими чертями в "попа и чертёнка", подстраивал пакости приятелям и пытался даже шутить над преподавателями. Но в десять лет словно сломался - стал замкнут, перестал участвовать в общих играх и словно бы исчез…
Ему стало скучно. Невыносимо скучно, чего с чертями, в сущности, не случается никогда. И вот поди ж ты… И так бы и остался он в яслях до ста лет (случалось и такое) но была у него одна общественно полезная особенность - он впитывал знания, как губка. Любые, но особенно интересовался Землей.
Ему и сейчас было скучно. Скучно, хотя еще в пятьдесят пять лет его способности приметила Контора, и он стал конторским служащим. Библиотекарем. Или, как громко называли его должность, секторным архивариусом. Он был рад принять это предложение, так рад, как никогда в жизни: оно сулило если не интересную работу, то как минимум поток новых, неожиданных знаний. Но сейчас он понял, что копаться в старых файлах жутко скучно и неинтересно.
Нет, попадались, конечно, и настоящие жемчужины. Вот, например, протоколы Тёмных войн - на полном серьёзе описанные войны между чертями и ангелами. Глупейшее занятие - никто никого не мог уничтожить, однако же в итоге обе стороны почти лишились ресурсов… Воспринимать ли это теперь как миф или как документ - сказать трудно. Дата - пятьдесят тысяч лет назад…
Но гораздо интереснее были документы о Земле. Вот, например, нечто странное: кулинарный рецепт. Салат оливье. Там говорилось, что это очень вкусно. Да, Тираель, конечно, знал, что люди на Земле умеют есть, что без этого они бы не смогли жить - как черти без ресурсов, порождаемых человеческой наукой. Но что такое вкус - он представить себе не мог, как не смог бы слепой человек представить себе свет, а рыба в воде - раскаленную сковородку.
Но это еще что! Земные книги - они будоражили его воображение. Загадочные, сложные и непонятные человеческие отношения… Обособленность, но не доведенная до безумия, как у ангелов… Странный, такой привлекательный мир.
И в отличие от прочих чертей, его ничуть не пугала перспектива оторваться от коллектива, от чертовски великого и чертовски надоевшего информационного поля Ада. Потому что он, в сущности, всегда существовал от него отдельно, и они с этим самым полем дружно делали вид, что не замечают друг друга.
Он мечтал попасть на Землю, но у него не было Механизма Допуска. Простенького такого механизма, микрочипа в карточке, вроде тех, которыми люди открывают электронные замки или рассчитываются в банкоматах. И знаний его было мало, чтобы такую сделать самому - для этого нужен был огромный всплеск энергии.
Лишь трое имели Допуск - участники группы вторжения, но он знал лишь их имена, и то случайно. Говорят, был еще Допуск у главы Конторы… и еще у Главного - потому что он контролировал ресурсы.
В общем, у него не было шансов осуществить свою мечту… Но тут помог случай - из тех, которых не бывает.
Зима принесла в Новохлыновск мерзкий холод, усугубляющийся почти полным отсутствием снега. Это еще раз доказывало, что Бога нет. Ведь если бы он был, то ни в коем случае не допустил бы такого безобразия на вверенной ему территории.
Так думала Лара, нечеловеческими усилиями пробиваясь к выходу из переполненного автобуса. Спрыгнув со ступенек, она поправила на плече сумку, сунула вечно мерзнущие руки в карманы куртки и быстрым шагом направилась к родному дому.
Лара была ученым-генетиком. Звучная должность и ученая степень позволяли ей хоть как-то оправдать мизерную зарплату в глазах подруг, но в общественном транспорте она уже который год ездила "зайцем" - на что не пойдешь ради экономии! Живи она где-нибудь за границей, давно была бы миллионершей, а здесь… Она вовсе не рисовалась, когда думала о таких возможностях. Ибо Лара была не просто одним из людей в белых халатах, всю жизнь выводящих мышей с шестью лапами и не задумывающихся, на кой черт им эти мыши нужны. Уже семь лет она работала над расшифровкой генотипа человека и возможными способами влияния на гены. Этим занимались и занимаются многие ученые, но у них не было того, что было у Лары. Кого, если точнее… У них не было отца-гения.
Василий Песков был феноменом. Достаточно сказать, что на ту работу, которую лаборатория в полном ученом составе и при более-менее новом оборудовании проделала за пять лет, ему в домашних условиях потребовалось не более семи месяцев. Он уже был на пороге величайшего открытия, дающего возможность полностью программировать генотип человека, но… как и все ученые, он был не в меру рассеянным, и однажды, переходя улицу, забыл посмотреть по сторонам. Впрочем, практически все свои знания он передал Ларе.
Из подвала наперерез девушке метнулся черный кот Блад (так называла его сама Лара, потому что вид у кошака был откровенно пиратский). Пробежав почти половину двора, он вдруг сообразил, кто идет, и шустро почесал назад. Лара достала из сумки обрезки колбасы, которой травили их в столовой, и кинула на асфальт, а когда кот начал есть, нагнулась и потрепала его за ухом.
- Тьфу, погань бесовская, - сплюнула старушка-соседка, с отвращением косясь на кота.
Лара не отреагировала на этот выпад, продолжая поглаживать Блада. Но старушка явно хотела продолжения… не банкета, конечно. Монолога. Или, если совсем уж повезет, диалога.
- Ты вот ласкаешь эту погань, а потом дивишься, что болезнь нашла, - поучала старушенция Лару. - Бесовское это животное, всем известно. Черный кот в дом - и черти в дом. В церковь сходила бы, что ли, святой воды принесла, может, и не случится тогда ничего.
- Я не хожу в церковь, Серафима Матвеевна, - ровно сказала Лара, мысленно подбирая к назойливой соседке нелестные эпитеты.
- И зря! Зря, говорю! Свечку бы поставила, молитву прочла… Чай, не развалишься.
Терпение Лары вышло без остатка еще в автобусе, но старуха об этом не знала.
- Я не верю в Бога, - резко отчеканила Лара. - В Бога, в Дьявола, в ангелов и в чертей. Пошли, Блад.
Старушенция, качая головой, осталась стоять на дороге, а Лара с Бладом гордо прошествовали в подъезд. Слова Лары были правдой. Она не верила ни в кого из вышеперечисленных товарищей и в прочие загадочные явления.