Я не мог поверить, что эта девушка мне когда-то нравилась. Что казалась душевной, чуткой и достаточно симпатичной, чтобы мечтать о первом свидании с ней.
После обжигающих поцелуев Корсак, сочных и нежных губ Агнии, сейчас казалось, что к моему рту приложили липкий скотч, на который пристал мусор. Стало противно и тошно.
А еще больно оттого, что отчасти в словах Эллы была правда.
Брезгливо отерев рот кулаком, не глядя на Клюквину, я отодвинул ее с пути и вышел из аудитории, хлопнув дверью. Пошел по коридору, направляясь к выходу из университета. Я понимал, что Корсак не станет ждать, и все же, пусть шанс и мал, но надеялся ее увидеть.
На стоянке белой «Ауди» не оказалось, зато в парке неподалеку мелькала рыжая макушка Самарского. Парень курил, заигрывая с незнакомыми девчонками, и я остановился.
— Женька! Самарский! — окликнул друга.
— Я здесь, Морозов! Чего хотел? — тот распрощался с первокурсницами и подошел.
— Можно у тебя переночевать? Всего пару ночей. Завтра поищу что-нибудь.
— В общаге, что ли? — удивился парень. — Серьезно?
Жил Самарский в самой старой общаге нашего университета, которую многие знали, как «Крышка», потому что в здании вечно все приходило в негодность — то трубы забивались, то крыша текла. Да и внутренний антураж вполне подходил к названию.
— Да.
— С лабораторной поможешь?
Я кивнул. Все равно надо было переключиться, чтобы не думать о том, как быстро у нас с Корсак все закончилось.
— Ха, да запросто! — Женька довольно ощерился. — У меня в комнате как раз кровать пустует! Я же типа старосты на этаже, пользуюсь привилегиями. Так что пошли!
— Ну, рассказывай, Морозов, что случилось? — спросил Женька уже вечером в общежитии, когда на старом столе шипел, закипая, электрический чайник, а я сидел на чужой койке, скрестив перед собой ноги. Опершись плечами о стену, смотрел в окно, и вместо того, чтобы забыть, вспоминал нашу ночь с Агнией. — Только давай, как есть, а не как хочется. Для начала скажи, кто это тебе так подбородок причесал?
Разборка с Эриком не касалась Женьки, поэтому рассказывать о драке не стал. Рассказал об Инстаграм. Этим приложением Женька не пользовался, но новость о нас с Корсак, конечно, долетела до парня, и он пытался узнать, что же я у него делаю.
— Черт, Морозов! Я был уверен, что у вас Корсак все серьезно! А ну, покажи этого Холода.
— У меня нет телефона.
— Окей, сейчас сам найду!.. Чува-ак, так ты здесь реально крут! — присвистнул Женька, отыскав нужный профиль. — С розой, понятно, перебор, а в остальном… Ничего себе! — парень вытаращился на экран смартфона. — Дракон с усами карпа и четырехпалыми лапами орла?! Морозов, а это точно фотошоп, а не твоя спина?
— Да иди ты, — я лениво запустил в друга подушкой.
— Нет, ну натурально же выглядит! Я бы себе такую тоже набил! Слушай, Антоха, но это ведь якудза?
— Знаю. Она самая. Судя по этой татуировке, я — главарь японской мафии и моя сфера — вымогательство, убийство и рэкет. Неплохо, как для ботана, правда?
— Твою ж мать… Порвал!
Женька заржал, а я вздохнул. Тот, кто подшутил надо мной, постарался сделать это особенно изощренно.
Перед глазами встала Агния, и я откинул затылок на стену. Неужели она все это задумала с самого начала?.. Нет. Не хотелось верить. Совсем. Но больше так стебаться просто некому.
— Это ты где такой спортивный? Отжимаешься, как Рембо. Агнешка что, была у тебя в гостях? Перед ней выделывался?
Я повернул к Самарскому голову.
— Нет.
— Но, чувак, это же твоя комната, разве нет? Я у тебя был, — Женька встал с кровати и подошел ближе. — Я даже помню, что ты с сестрой живешь. Вот здесь ты спишь, а вот тут — сестра, — ткнул смартфон мне под нос. — Конечно, это облом, жить с младшими, особенно когда у тебя есть девушка, но…
Женька еще не договорил, а меня словно ледяной водой из ушата обдало и все встало на свои места. Я вскочил на пол и вырвал у друга телефон.
— Эй!
— Я идиот, Самарский! Я такой кретин!
— Чего это? — растерялся Женька.
— Не спрашивай, просто поверь!
Набрав номер по памяти, без лишних церемоний рявкнул в трубку:
— Это я, Крис! Живо рассказывай все, как есть! Или у тебя больше не будет брата!
Глава 28
— Нет, ну вообще! Нет, ну надо же! Эти младшие сестры совсем границы потеряли! Я думал, что только у меня сестра — конопатое исчадие ада, но твоя ее на раз-два сделала! Никакого уважения к личной жизни! Они думают, что если мы с ними в детстве нянчились, так теперь им что, по гроб жизни принадлежим?.. Это же настоящее преступление, если хорошо подумать! Так жизнь любого человека можно в два счета подменить! Да я бы свою за такое убил!
— А я бы себя убил, Женька.
— За что это?!
— За тупость и эгоизм! За то, что слышал, но не прислушался. Посчитал, что достаточно уступил. Идиот! Слушай, Самарский, врежь мне как следует, а? Я заслужил!
— Че-го?! — парень хмыкнул. — Я обиженных и влюбленных не трогаю!
— А зря! Мне бы не помешало вставить мозги на место. С ней что-то случилось, я чувствую.
— С кем?
— С Агнией! Что-то мне тревожно, пока я тут веду себя, как последняя сволочь! Вот что мне покоя не давало, а вовсе не якудза на моей спине.
— Ну, знаешь! — фыркнул Женька. — Да я бы тоже, Морозов, на твоем месте еще как вспылил! — Друг насупился, но вдруг улыбнулся, почесав затылок: — Хотя, девчонок у тебя в Инстаграм — хоть пачками клей…
Я собрал вещи, надел рюкзак и присел перед дверью, завязывая шнурки на кедах.
— Ты куда? — спросил Самарский.
— К Агнии.
Встав на ноги, я протянул к другу руку.
— Женька, дай еще телефон, пожалуйста, надо такси вызвать.
Светлые брови удивленно приподнялись.
— Зачем это? По поводу чего такая роскошь?
— По поводу Корсак. Она живет за городом, без машины туда не добраться. Че-ерт! — я чертыхнулся, вспомнив о почти пустом бумажнике. — Нет, не получится. У меня же нет денег! Слушай, Самарский, одолжи немного? Срочно надо!
Женька округлил глаза.
— Я? Да когда они у меня были!
— Что же делать? А вéлик есть? — пришла в голову мысль. — Хоть какой-нибудь?!
Самарский кивнул:
— Есть, спортивный. У Ромки со второго этажа! Могу одолжить.
— Давай!
Женька ринулся было в двери, но вдруг остановился. Повернулся, хлопнув себя ладонью по лбу.
— Стоп, Морозов! Ты мне все баки залил своей спешкой! Зачем велосипед, когда у меня самого скутер есть! Я его в гараже у одного пенсионера ставлю. Сгодится?
— Конечно! Спасибо!
— Только я тебя сам отвезу, — сообщил Женька, быстро надевая кроссовки и хватая с холодильника ключи, — а то он у меня с причудами — еще влетишь куда-нибудь!.. И шапку возьми!.. Пошли!
После мотоцикла Агнии скутер одногруппника показался детской игрушкой, но главное, что до цели мы с Женькой домчали, и даже охрана нас пропустила — похоже меня и правда запомнили. А вот у дома Корсак пришлось постоять, нажимая на кнопку домофона.
— Охренеть, какие хоромы! Во люди живут! — впечатлился Женька, оказавшись на улице с дорогими особняками. — Нет, понятное дело, что они звезды, но, блин, я тоже так хочу! Слушай, Морозов, у твоей Агнешки здесь случайно нет подруг?
— Поверь, если и есть, то лучше тебе их не знать.
Ворота открылись, и к нам вышел отец Агнии. При виде знаменитости Самарский застыл соляным столбом, открыл рот и заморгал по-совиному.
— Здравствуйте! — я подошел ближе к мужчине. Представляться не стал, вряд ли он успел меня забыть. — Я приехал к Агнии. Можно мне ее увидеть?
Вацлав не торопился приветствовать нас рукопожатием. Сегодня он был одет в светлую футболку, брюки и летние туфли. Волосы небрежно топорщились надо лбом.
— Здравствуй, Антон. Нельзя, — ответил односложно и сухо.
Я растерялся. По большей части из-за того, что он продолжал стоять, не уходил, но и в дом не приглашал. Вид у него был странный.
— Вацлав, пожалуйста, — попросил. — Мне очень надо увидеть вашу дочь! Я перед ней сильно виноват и хочу извиниться. Я должен это сделать! Сегодня!
Вместе с Вацлавом в открытые ворота вышли собаки и теперь кружили возле хозяина. Погладив по лобастой голове огромного дога, мужчина достал из кармана сигареты и закурил, щелкнув зажигалкой. Ответил, глядя на меня каким-то пустым взглядом.
— Так сделай, если поймаешь. Вдруг у тебя это и правда выйдет, парень.
Я нахмурился: как-то странно это прозвучало — не то с издевкой, а не то с сочувствием. Коротко взглянув на особняк, догадался:
— То есть Агния не дома? Ее здесь нет?
Мужчина медленно выпустил дым через ноздри и кивнул, спросил внезапно:
— Скажи, Антон, как зовут твою мать? В прошлую нашу встречу мне понравилось, как ты о ней говорил.
— Оля. Ольга.
— Красивое имя. — Он посмотрел на Женьку, и тот едва не задохнулся от счастья. — А твою?
— Светлана!
— Хорошая, наверно, твоя Светлана? — улыбнулся старший Корсак. — Счастливая, раз ты у нее такой рыжий?
— О-очень! — сглотнул Самарский. — Ну, мне так кажется, — он почесал щеку. — А как узнает, что я вас видел и с вами говорил — так вообще умрет от счастья! — гоготнул неловко.
Женька кивнул, а Вацлав вдруг замер. Улыбка сползла с лица мужчины, и он стал похож на свою дочь — такую, какой я ее увидел сегодня.
— А мою звали Дита, — произнес негромко. — Точнее Эдита, но мы ее никогда так не называли — ей не нравилось. Знаешь, Антон, — Корсак посмотрел на меня, — она ведь тоже когда-то работала в магазине. Недолго, мне было лет семь, но я помню, как мама приносила домой апельсины и открытки. Ей нравилось поздравлять всех с праздниками. Дита говорила, что иногда счастье стоит шесть копеек. — Он затушил сигарету о металлический столб и сунул руки в карманы брюк. Вздохнул как-то особенно тяжело: — У людей бывают разные времена. Жаль, что, когда они успешны, они об этом забывают.