По каким-то причинам – возможно, потому что следователям не удалось найти никаких улик на месте убийства Галлахер, а может, просто прошляпили – вопрос об этом подняли только после двадцатого июня, когда погибла Кейси Робинсон. Тогда, вместе с назначением экспертизы Робинсонам, детектив Харпер распорядился довести до конца задачу, поставленную перед харфордским окружным департаментом шерифа, и взять образцы ДНК у всех троих Галлахеров. В пятницу, двадцать четвертого июня, помощник шерифа приехал на Готорн-драйв и взял мазок у мистера и миссис Галлахер. Этот же помощник отметил в рапорте, что у Джошуа Галлахера образец взять не удалось – сын весь день занимался доставкой пиломатериалов, был в разъездах. Однако полицейский позвонил как домой, так и на работу Джошуа и оставил там сообщения, что ему необходимо заехать ненадолго в департамент шерифа и сдать образец ДНК.
И это было последнее упоминание о несданном мазке, попавшееся лейтенанту Макклернан, поэтому соответствующая запись тут же появляется в списке необходимых дел.
Список этот растет ежедневно, его составляют пробелы и недоделки, к которым возвращались и которые перепроверяли множество раз, однако с «висяками» можно справиться только таким образом – работу нужно сделать заново, проанализировав все другими, «не замыленными» глазами и ушами. Искать нужно не только то, что упустили или не заметили, но еще и то, что видели в другом свете. «Смените освещение в комнате, – любит она повторять, – неизвестно еще, что увидите».
Первым пунктом в списке лейтенанта Макклернан значилось: перепроверить гипотезу, в которую не были посвящены СМИ в восемьдесят восьмом году, а именно, что Бугименом может быть кто-то из сотрудников полиции. Этим можно было бы вполне успешно объяснить отсутствие борьбы в Наташиной комнате, а также отсутствие криков о помощи в трех остальных случаях. Первым подозреваемым стал мэрилендский полицейский Майкл Мур (никакого отношения к прославленному режиссеру-документалисту не имеющий). В то время, когда совершались убийства, он был дважды разведен и жил где-то в харфордской глуши на бездорожье. На протяжении семи лет несколько бывших подруг Мура вызывали полицию и заявляли, что подвергались физическому и сексуальному насилию, но потом забирали заявления. Мур также неплохо подходил под фоторобот, которым располагала полиция, однако имелись сомнения по поводу соответствия его ДНК-профиля. Понимая, что праздновать победу пока рано, лейтенант звонит в нужные места и копает дальше. Полученный ответ разочаровывает, но не удивляет. В апреле две тысячи первого Мур попадает под суд за незаконный арест и изнасилование и в настоящее время отбывает срок в Камберленде, штат Мэриленд. В ходе следствия у него взяли новый образец ДНК, и тот не совпал со следами, оставленными на месте убийства Кэссиди Берч.
Вычеркнув Мура из своего списка, лейтенант переходит ко второму пункту. В нем значится помощник шерифа по имени Гарольд Фостер, которому пришлось уволиться из полиции в девяносто восьмом из-за обвинений, связанных с наркотиками и кражей в Балтиморе. Его бывшая жена, постоянно проживавшая в Фоллстоне, в то время заявляла адвокату по разводам, что вовсе не удивилась бы, узнай она, что убийцей трех девочек в Эджвуде был Фостер (она говорила это еще до убийства Кэссиди Берч). По ее словам, у Фостера водились дикие сексуальные фантазии – с удушением и укусами, – а еще у него не было алиби на все три ночи убийств. Адвокат передал эту информацию своему другу-полицейскому, и ее сочли достаточно значимой, чтобы приобщить к делу и расследовать. Тем не менее месяц спустя, когда на кладбище был обнаружен образец ДНК, в материалах дела не появилось никакого упоминания о ДНК-профиле Фостера. Вероятнее всего, анализ просто где-то затерялся. Несколько телефонных звонков быстро проясняют ситуацию для лейтенанта Макклернан – появляются доказательства того, что экспертиза была проведена, однако совпадения не обнаружено, так что Фостера можно вычеркнуть из списка.
Пункты с третьего по седьмой в списке относительно малозначительны, и, чтобы разделаться с ними, лейтенанту требуется лишь двое суток. Тем не менее она не опускает рук: список длинный, постоянно растет, и спешить теперь некуда.
Итак, она добирается до пункта номер восемь: Джошуа Галлахер и отсутствие образца его ДНК. Для начала лейтенант внимательнее изучает алиби. Ночь, когда гибнет его сестра, Джошуа проводит с Фрэнком Хэпни, коллегой по работе и бывшим одноклассником. Вечером, до приблизительно десяти ноль-ноль, они сидят и пьют в «Лафлинс», а затем возвращаются в квартиру Хэпни на Эджвуд-роуд. Там они смотрят телевизор и продолжают пить почти до полуночи, когда Джошуа уезжает. В двенадцать пятнадцать он уже дома.
Учитывая время смерти Наташи, алиби Джошуа Галлахера выглядит не очень-то, да и проверить его невозможно, однако лейтенанта это не слишком заботит. У Джошуа нет судимостей, на него нет жалоб, по всем отзывам он любящий сын и брат. И он никогда не попадал в списки подозреваемых.
Словно чтобы убедить себя, она открывает папку и смотрит на фото двадцатидвухлетнего Галлахера, сравнивает с ксерокопией рисунка лица Бугимена. В них нет ничего общего. К тому же еще вот что: в тот вечер, когда жертвой чуть не стала Энни Риггз, она заявляла, что убийца – крупный мужчина, по меньшей мере метр восемьдесят, мускулистый и сильный. Джошуа Галлахер ростом был метр семьдесят три и весил не больше семидесяти трех кило.
Несколькими неделями ранее, только включая его в список подозреваемых, лейтенант посмотрела данные на Галлахера и узнала, что он женат, растит двух сыновей-подростков, живет и работает в Ганновере, штат Пенсильвания. Летом тренирует выездные бейсбольные команды, в которых играют его мальчики, субботними вечерами бросает дротики в клубе, увлечен охотой. В общем, выстроил для себя вполне приличную жизнь. Затем она просматривает документы на Фрэнка Хэпни – так, на всякий случай. У того нет проблем с полицией, живет по-прежнему в Эджвуде, в съемном доме на Уиллоуби-Бич-роуд, а работает в строительном магазине «Лоус Хардвер» в Бель-Эйр.
Затем Макклернан просматривает все, что есть на родителей – Рассела и Кэтрин Галлахер. Известие о том, что мистер Галлахер покончил с собой в начале восемьдесят девятого, приводит ее в замешательство, однако чрезмерного удивления не вызывает: развод и самоубийство – распространенный итог для родителей, переживших своих детей. Когда человека гложет чувство вины, пути назад нет. Даже само присутствие партнера по браку – болезненное напоминание об утрате. Согласно документу в компьютере, миссис Галлахер сейчас семьдесят три года, и она все так же живет на Готорн-драйв в Эджвуде. Второй раз замуж она не вышла.
Листая записные книжки детектива Харпера и стопку старых рапортов, лейтенант наталкивается на разрозненные рукописные записи о Джошуа Галлахере. Детектив Харпер отмечает, что Галлахер посещал колледж в Пенсильвании лишь три семестра, а затем вернулся в Эджвуд. В записях не указывается, почему парень бросил учебу. «Надо бы это проверить», – думает про себя лейтенант и записывает задачу в список внутри списка. Следующая заметка касается места работы Галлахера-младшего в то время, когда была убита его сестра – строительный магазин «Андерсенс Хардвер» на Сороковом шоссе между Эджвудом и Джоппатауном. Магазин давно закрылся, но лейтенант хорошо знает это место – ее отец любил работать с деревом и часто закупал там пиломатериалы и инструменты. Вспомнив, что в тот день, когда у родителей брали мазок на ДНК, Джошуа – по его собственным словам – развозил пиломатериалы, лейтенант делает пометку: узнать, какими транспортными средствами сотрудники магазина доставляли покупки. Прошло больше тридцати лет, но кто-нибудь наверняка помнит.
Лейтенант кладет ручку на желтую страницу большого отрывного разлинованного блокнота – почти полностью исписанного – и откидывается в кресле. Нахмурившись, размышляет. Полтора часа назад на Двадцать четвертом шоссе кабриолет «Мустанг» выскочил на встречную и столкнулся с самосвалом, груженным щебнем. Авария ужасная, управление полиции бурлит – все по уши в работе. Лейтенант ничего этого не замечает. Немного погодя, подавшись вперед, берет ручку, и внизу страницы появляются торопливые каракули: «Наташа Галлахер – первая жертва и единственная не изнасилованная девушка». Слово «единственная» выразительно подчеркнуто. В своих записках детектив Харпер подчеркнул его множество раз, однако Макклернан уверена: тут надо копать глубже.
Чувствуя, что пора серьезно браться за дело, лейтенант поднимает трубку и набирает домашний номер Джошуа Галлахера. После третьего гудка включается автоответчик, и она вешает трубку. Набирает мобильный номер и сразу попадает на голосовое сообщение. Она представляется и просит Галлахера перезвонить.
Буквально пять минут спустя он звонит. Лейтенант объясняет Галлахеру, что дело его сестры и трех других жертв убийцы ведет теперь она. Макклернан старательно избегает упоминать о мазке на ДНК. Галлахер любезен по телефону, похоже, он поражен тем, что дело до сих пор не закрыто. Еще больше он удивляется несколько минут спустя, когда лейтенант спрашивает, когда ему удобно встретиться с ней, причем дает понять, что готова приехать в Ганновер. И глазом не моргнув, Галлахер отвечает, что будет рад встретиться с ней и сам приедет в Мэриленд. Но встречу придется перенести на следующую неделю: на этой – сезон ловли малоротого окуня, и у него уже запланирован отпуск с рыбалкой на четыре дня на берегу Саскуэханны. Договорившись встретиться в управлении в следующую среду, в одиннадцать ноль-ноль, детектив Макклернан благодарит Джошуа за потраченное время, и на этом разговор заканчивается.
Следующий телефонный звонок – Кэтрин Галлахер, матери Джошуа. Та отвечает после первого же гудка, и к двум часам дня лейтенант уже сидит у старушки в гостиной, в окружении десятков фарфоровых фигурок играющих детишек и трех длинношерстных кошек. Разговор начинается с вопроса о Наташе, и, как обычно бывает в таких случаях, требуется лишь сидеть да слушать. Для миссис Галлахер нет счастья больше, чем вспомнить дочкину улыбку, беспорядок в спальне и как та занималась, чтобы в будущем выступать на олимпиадах за гимнастическую сборную США. Старушка рассказывает лейтенанту о Наташиных планах брать уроки актерского мастерства в колледже, а по окончании поехать в Нью-Йорк. Затем из ящика под кофейным столиком женщина извлекает фотоальбом, там – вся ее некогда счастливая жизнь, зафиксированная ламинированными страниц