В спецбольнице ФСБ на площади Курчатова полковник Сафонов пребывал не в столь возбуждённом состоянии, как Никита Топорков, направляющийся в это время через подземное метро к Главному Управлению Службы Безопасности страны, а в менее удручённом.
Ему оказали первую скоротечную, а затем вторую медицинскую помощь, накололи успокоительным и обезболивающим и оставили в покое.
Охранно-пропускная система в учреждении работала безотказно и круглосуточно, но помимо этого Секретарь распорядился выставить на этаже палаты Сафонова контрольные блок-посты из своих верных людей.
Вопреки разрешениям врачей, ему удалось целых пятнадцать минут поговорить с больным тет-а-тет. О чём они беседовали в закрытой одиночной палате, никто не знал, но по истечении четверти часа Секретарь вышел из помещения, и твёрдым решительным шагом, в сопровождении двух мужчин в строгих серых костюмах, направился по коридору, вниз и к машине. Ему нужно было срочно переговорить с Моржаковым.
А полковник после разговора с генералом достал дрожащей перебинтованной рукой серую коробочку передающего устройства спутниковой связи «Б. Джонс» и набрал код Истребителя.
В чёрном безразмерном пространстве Вселенной, в четырёхстах двадцати километрах от поверхности Земли, шевельнулся СРС «Рубин», замигал пуще прежнего и защёлкал зажимами и электроконтактами пускателей.
В атмосферу бело-жёлто-голубой планеты полетел сигнал с точностью попадания до девяти миллиметров.
На СРТПУ Топоркова Никиты легла следующая информация: «Истребитель! Приём, Ник. Срочно провести низом фигуру «большой коробки». Опознавательные данные: майор, женский пол, Вторая. Повторяю…»
Полковник отключился от связи и набрал код Сапрана. Агенту ФСБ, в настоящее время принимающему участие в организации карантина в Главном Управлении для обнаружения и поимки убийцы заключённого Жеманина, поступило на личное СРТПУ аналогичное сообщение. Но Сапран знал, что ему делать…
…Бывший «внештатник», а затем действительный сотрудник ФСБ Российской Федерации Мусихин Игнат Борисович по прозвищу «Сапран» пережил не менее увлекательные, насыщенные и опасные события, чем Топорков.
Судьбы их были схожи.
Мусихин служил в войсках КГБ, участвовал в боевых операциях в Красноярске, Барнауле, Степанакерте, Кишинёве и в самой Москве. В основном, восставшие зеки, террористы или оппозиционеры.
Малость пострелял в Сербии, затем оказался в Первомайском, откуда вовремя сделал ноги. И правильно поступил: там спецслужбы конкретно облажались, а увильнувший офицер остался непомеченным стыдом и позором.
Код «Сапран» Мусихин заслужил на Кавказе. Он действовал издалека, резко, с упорством и стремительностью этой хищной птицы. Также был дальнозорок и жесток, как горно-степной сокол.
В 96-ом, в конце весны, он вернулся как-то вечером домой и обнаружил в разгромленной квартире трупы жены и дочери.
И пускай с женой он был не в ладах последнее время, а семилетняя дочка почти не видела отца из-за его работы, Игнат любил их всей душой, и поэтому их смерть не осталась безнаказанной.
В ходе самоличных следственно-розыскных мероприятий через две недели в районе Манежной площади он настиг непосредственных убийц родных.
Он ушёл чистым и остывшим.
А через час в сером «Фольксвагене» были обнаружены три мёртвых человека.
Ими стали «быки» крупного авторитета столичной уголовной среды Мохнатого. Сам «папа», как оказалось потом, не отдавал никаких распоряжений по семье Мусихина. А поработали здесь Вдовы! Те самые, из террористической организации, скрывающиеся под очередной сатанинской сектой, которые задумали на осень 1996-го ликвидацию Секретаря СБ России и, кажется, начали водворять планы в жизнь.
Они наняли боевиков Мохнатого, подключившись со стороны. Как и людей Сильвестра, только чуть позже, летом. Но последний узнал про таинственную секту, их намерения и предложил свою помощь.
Вдовам ничего не оставалось, как пойти на его прямые просьбы, ведь мочить всех подряд в команде Сильвестра они не могли, иначе бы многое стало известно спецслужбам, уже который год охотившимся на организацию.
Мусихин внёс сумятицу в ряды Вдов и народных ополченцев мафии.
Его приговорили.
Но Игнат Борисович вдруг куда-то запропастился. Сделал косметическую операцию, изменил полностью внешность, бесследно исчез.
Помогли другу на время раствориться верные товарищи из ГРУ.
Его потеряли, но не забыли.
Знали прежнее лицо, работу, звание и адреса.
Ничего не слышали о кличке, новой маске и новых конспиративках.
И с удивлением обнаружили его появление и связь с полковником 7-го подотдела «СМ» физвоздействий Сафоновым.
Тщательные наблюдения, прослушивания и умозаключения выявили одно, но самое важное: дело по «Чёрным Вдовам» не сгнило, не затухло и не испарилось. Оно росло и процветало, беря секту за горло железными щупальцами. И единственной главной и разгаданной задачей явилось выявление основных персон, топором палача нависшими над головой «Чёрных Вдов»: Моржаков – Секретарь – Сафонов – Мусихин – Истребитель.
Первые трое в опасной цепи были известны. А известны, значит, почти уничтожены!
Главного телохранителя Президента скоро убрали. Не совсем, но из Кремля и вообще с поля зрения. И хотя он бесновался, словно рысь в клетке, и грозился опубликовать многие и многие компроматы на Первого, команду и «внештатников» этой команды; в частности, на секту Вдов, опасности он уже не представлял.
Сафонова приговорили к смерти, но играя с ним и дёргая за поводок, выжидали не только удобного случая, но и разгадки цепи вплоть до самых мелких пешек, до «внештатников» и непосредственных исполнителей ликвидации секты.
И дождались. Таковыми оказались уже нашумевшие Мусихин и новая звезда «небосвода» Особого отдела – некий Истребитель.
Игра переросла в хорошо различимую войну. Нужно было уничтожить и Секретаря и руководителя 7-го подотдела «особистов».
Сафонова попытались убрать, как только с его стороны начались боевые действия против Вдов.
За один октябрьский день он очень многого добился!
К нему направили лучшего (надо отметить, последнего) бойца-мужчину из оставшихся в живых. Энергия секты заметно таяла, кадры внезапно и стремительно стали отпадать по одной причине – смерти.
Нужна была основная операция, ответный ход, яростная и мгновенная контратака!
Многолетний опыт, техническое обеспечение, стабильное и щедрое финансирование из ЮАР, Колумбии, Кубы, Пакистана и Чечни, а главное, тесное сотрудничество и хорошие связи с верхними эшелонами власти, позволяли и позволили совершить задуманное.
Теперь от секты остались только самые совершенные, верные и непоколебимые – сами Вдовы.
Секретаря заочно списали: до его конца остались считанные дни.
Мусихин наполовину известен и обнаружен, а значит, уничтожен. Это тоже дело времени.
Истребитель! Вот кто тревожил сердца Вдов и некоторых представителей высшей иерархии страны.
Кто? Где? Откуда?
Только ответив на эти три вопроса, можно было спокойно перечеркнуть его прозвище и забыть о нём навсегда. Но это и стало первоочередной проблемой «Чёрных Вдов».
Пешка в шахматах – главная фигура! Так считала Первая, так думали и высокопоставленные персоны Кремля: премьер-министр, главы Администрации Президента, Правительства РФ и Государственной Думы, министры МВД и финансов.
Лишиться пешек в игре – трагедия. Лишить их – задача.
Это задача Вдов превратилась в трагедию Вдов.
Гонка за «Летучим голландцем», Истребителем, показала одно: это было начало конца – и секты, и терорганизации, и угрозой сподвижникам Вдов в Кремле.
Начало конца. Банально? Да нет, простая, но логически верная и великая фраза. Когда отнести её к конкретному случаю. Как в случае со Вдовами.
Как ни банально, но именно Истребитель – то ли робот, то ли призрак, а может и человек без лица, адреса и следов – являлся целью номер один.
А тем временем, пока Вдовы безуспешно пытались замести следы, найти его, и парня, который состоял на службе в 7-ом подотделе, но в Управлении о таком и не слышали, пока «чёрная десятка» теряла лучших людей и элиту силовых подразделений секты, Сапран безмятежно контролировал любое несанкционированное продвижение по Управлению СБ через ЦКО и оценивал ситуацию в здании.
За окном чёрным покрывалом нависла ночь, где-то в хороших квартирах Москвы отходили ко сну семьи, куранты Кремля отбивали десять часов, перебивая гул редеющего транспорта, а контингент служащих Главного Управления не уменьшался ни на одного человека.
Люди проверялись и перепроверялись на наличие оружия, посторонних предметов и следов, данные идентифицировались и поступали в ЦКО ГУ.
Благо технические возможности и физические способности персонала охраны позволяли сдерживать в четырёх стенах злобу, стыд, эгоизм, наглость, негодование и вместе с тем ложь, предательство и измену.
Сапран знал убийцу по досье. Он следил только за ней. Но не предпринимал никаких действий против Карельцевой, потому что ждал.
Ждал. Чего? Связи, побочных явлений, негативных эмоций, каких-либо действий с её стороны.
Ну не мог же он вот так взять и пристрелить Вторую прямо в «Управе»?! Или задушить, зарезать, отравить?! Да мало ли способов умерщвления человека?!
Ждать? Но чего? Когда Тепашин взорвётся и выкинет из Управления всех к чёртовой матери?!
Конечно, насильственная смерть Жеманина в «одиночке» явилась сверхскандальным и беспрецедентным вопиющим фактом и событием ФСБ, но всему наступает конец.
Хороший он или плохой, положительно решён, или наоборот.
«Её надо мочить!» Однозначно.
Но как? И кто?
Сапран получил сигнал полковника. Ну и что? Что дальше? Как это сделать?
Если бы спецслужбам, конкретно «семёрке» Особого, можно было действовать самостоятельно, без оглядки «наверх», то почти вся секта лежала бы в земле или витала в небесах. Но…
…Этим занимаются другие! Совершенно посторонние, но заинтересованные люди. ДРУГИЕ.