Парень внимательно смотрел на экраны игровых автоматов, но никто и не подозревал, что он вглядывается не в очертания и действия каратистов, Робокопа и всяких ковбоев, а в отражение.
Ни на секунду он не терял бдительности!
Он мог бояться, обдуваемый страхом, он иногда утрачивал самообладание, поддавался лёгкой панике или сексуальному желанию, но всегда Никита был начеку!
Это чувство, это ощущение стало неотъемлемой частью его организма, вросло в него. Овладело им.
А это одно из главных качеств контрразведчика.
Душа внезапно стала рваться в Шумень, к родным и любимой. Ведь каких-то триста-четыреста километров отделяли парня сейчас от них, от земли и места, где он родился, вырос и жил.
«Танька! Танечка! Танюша! Жди меня, я скоро вернусь! Я обязательно поста… Стоп. Я люблю, я обожаю, я сделаю всё, чтоб мы увиделись! Но не буду загадывать!»
Никита взял пакет и зашагал по огромному залу ожидания. Оставалось ждать! Конца. Счастливого, надо надеяться!
Москва. 101000. А/я 3307. Зуеву В.В.
Приехали. Расположились. Изучаем. Повидали тётю. Ждём племянника. Штакетник получили. Не хватает пока гвоздей. Найдём. Работать начнём пятнадцатого. Дополнительные сведения ожидайте другой почте. Т.А. 11.10.96. Лара.
Ашхабад. 707. Код 1124. Почтовый ящик 06. Курдан.
Срочно в дело. Примите единицу ТОО «Истребитель». Обеспечьте полнейшую безопасность. Ширококомпетентен. Секретную операцию «Дербент» приостановить. Связь держать по «диктофону». Счастливого исхода, ребята. М. 111204. К .05.ОО.Р.С.
Ашхабад. 11.10.96.
Никита высадился на соседней от конспиративной квартиры улице. Дряхлая тачка вместе с древним аксакалом скрипнула и попёрла дальше. Парень помялся на месте, осмотрелся и зашагал к ларькам возле аллеи акаций.
Город был большой. Но сейчас на улицах и дорогах народу поубавилось: рабочий день, да ещё пик жары.
Октябрьская погода в Туркмении – совсем не то, что в Шумени или Москве! Солнце печёт неумолимо и нет облаков – по крайней мере для приезжих и неместных. Для своих же – период «благодать». Умеренная погода.
Арбузами и дынями уже не пахнет на весь город, но их ещё можно найти.
Никита заспешил в тенёк. С непривычки ударил пот и зачесалась кожа на шее, лице и руках. А это только начало.
Топорков понаблюдал за местными, кто во что одет, где ходят, что предпринимают для нейтрализации жара.
Чертовщина какая-то! Всем словно до фени до пекла!
Тем не менее предусмотрительный парень оделся в закупленную ещё в Екатеринбурге светлую сорочку с короткими рукавами, светлые лёгкие брюки, тонкие носки, летние туфли. Короткая стрижка – на сантиметр – после парикмахерской аэровокзала закрыта бейсболкой.
Бабки, наполовину туркменки наполовину славянки, бойко торговали разным барахлом и безделушками рядом с коммерческими ларьками. Торговый ряд протянулся на сотню метров, и никто из милиции не шугал частников.
Никита пристроился возле лотка с мороженым, и пока лизал сливочное шоколадное, прикидывал свои дальнейшие действия.
В принципе, он всё обдумал ещё в самолёте, но в груди что-то тревожно заныло. Затем улеглось, затихло.
Что бы это значило? Популярный вопрос, но иногда не находящий ответа.
И оружия нет!
Хвост? Откуда? С Урала? Невозможен! Только если ИХ агенты были в порту. Редчайшая случайность.
И всё-таки…
Никита аккуратно огляделся. Ага, сейчас! Прямо так и повылазили и раскрыли себя.
Прояснит всё только немедленное действие.
Топорков купил за рубли у бабок необычный комплект: вязальные спицы, перочинный ножик, пачку красного тёртого перца, моток верёвки, зажигалку, изоленту, скотч, детский чёрный пистолет, стреляющий пластмассовыми шариками, и ещё кое-что по мелочи. Для психатаки.
Покупку он совершил быстро, почти незаметно, постоянно загораживая спиной обзор с улицы.
Вышел из тенька, перебежал проезжую часть и, поравнявшись с аркой двух жилых домов, стрелой метнулся во дворы.
Хитрый, простой, но рискованный манёвр показал результат: никого.
Хорошо.
Топорков потёр руки и принялся за работу: рассовывать покупки.
Через пятнадцать минут он исчез из квартала окольными путями.
К пятиэтажке агента ФСБ парень приблизился открыто и смело: нельзя выдавать подозрения. Прикинуться дурачком, простачком, спокойным и равнодушным.
Грязный вонючий подъезд отталкивал и пугал: что там, как там?
Перед самыми дверями из ДСП, висящими чуть ли не на одной петле, Никита взглянул через плечо.
Скользнул в подъезд.
Тихо-тихо засеменил по ступенькам наверх, уже представляя, что будет делать дальше.
Дело в том, что не увидел того, кого предполагал, но краем глаза принял странную информацию.
Женщина и мужчина! Ну и что?
У него – короткая спортивная стрижка, у неё – маленький, скрученный резинкой хвостик сзади. И что? Жарко на улицах Ашхабада!
Оба с одинаковыми пакетами, изображающими двух голливудских амбалов Сталлоне и Шварценеггера, рекламирующих свой ресторан.
Пакеты! Пускай одинаковые. Может, семья?!
У него спортивные штаны, на ней белые лосины. Фигурка у тёлочки ништяк! Так. Ладно.
Кто вверху? Шаги. Спускаются.
«Вот, бестолочь! Зачем короткую рубашку напялил? Спицу некуда вложить! Ни рукава, ни подклада!»
Человек! Мужчина!
На повороте площадки второго этажа Никита увидел молодого парня – кучерявого, коренастого, в тренерке, застёгнутой до пупка. В джинсах и кедах.
Случайный прохожий? Левый? Или противник?! Засада?!
Никита решил действовать наверняка. На всякий пожарный, как говорится.
Лучше немного напортачить сейчас, чем потом волком выть и считать последние секунды жизни.
«Проверим!»
– Друг, не скажешь, где здесь Васёвы живут? – спросил Топорков, поравнявшись с парнем-одногодкой.
– Васёвы? По-моему, на пятом! – рассеянно ответил тот, но про себя подумал: – При чём тут Васёвы?! Ты же к связной Кучумовой идёшь! Ты, братишка, что-то здесь темни…
Никита не дал возможности парню доосмыслить умные идеи и резким движением руки вверх грубо и жёстко ударил его предплечьем в горло.
Скрюченное тело хотел обработать ещё двумя сильными прямыми в почки, но кулак попал в какую-то железяку под тренеркой.
Никита ёкнул и сморщился от боли в ушибленных фалангах правой руки, но тут же переборол слабость и коленом тюкнул врага в ухо.
Нащупал в его наспинной кобуре «МСП», сунул себе в карман брюк, провёл ладонью по бокам лежачего, вытащил мини-рацию, сломал её и взвалил паренька на плечо.
Подтянул к карману коридора, оставил за фанерной дверью, истыканной ломиком и исписанной матерками.
Положил, спицей проткнул ему горло, на миг отвернувшись, и на цыпочках ринулся на лестницу. С этим готово!
Внизу дверь подъезда так и не скрипнула: или парочка ещё на улице, или бесшумно просочилась внутрь.
Никита помял чуть спрессованный в пачке перец, вытянул руки и аккуратно раскрыл упаковку. Поставил её на пол лестничной площадки четвёртого этажа перед дверью агента.
Позвонил условным кодом.
С той стороны кто-то подошёл к двери.
– Кто? – женский голос – За пауками?
– Да, – напряжённо ответил Никита и вынул пистолет.
Пароль и отзыв были не те, ложные, а значит – в квартире «внештатницы» Особого отдела ФСБ Вали Кучумовой по прозвищу «Эфа» находился противник. Засада!
«Бляха-муха! Неужели провал?!» – успел осознать Топорков.
– Я жду! – настойчивый тревожный голос – Отзовёшься, Никита?
«Знают! Засекли! Оцепили! Так. Спокойно! Идём дальше. Ты не Эфа! Засада! Ты, конечно, не одна! Дверь открывается справа налево, значит оружие у тебя, дорогуша, в правой руке, и отклонишься ты, естественно, влево! Вперёд».
– Это Истребитель! Пусти, Валя! В глазок, что ли, не видишь, что это я?! – копнул Топорков, и приём удался.
«Открывать сразу нельзя: может понять всё сходу! Да и глянуть надо, есть ли оружие! Хотя откуда после самолёта?!» – подумала женщина внутри квартиры.
Приготовила «Скорпион» (почему-то любимый у Вдов!), отклонилась максимально влево, к стене, и приникла лицом к глазку.
Никита успел оценить толщину двери и от пояса два раза выстрелил в край, у самого косяка.
Двойной ствол «МСП» изверг клацающие хлопки, и пули калибра 7,62 впились в дверь.
За ней страшно охнули, послышались возня, шорох и тяжёлое падение тела.
Никита с трёх ударов ногой по замку выбил дверь, прицелился и отпрянул к электрощитку. Короткая очередь из «АПБ» прошла рядом, в пяти сантиметрах от лица. И здесь автоматический бесшумный!
В ответ ещё двойной залп, ещё выстрел.
Мужчина в квартире согнулся и завалился набок.
Несущиеся антилопами по ступенькам лестницы боевики внешнего кольца засады на ходу выпростали из пакетов автоматы «Узи» и открыли огонь.
Топорков пыром пнул упаковку с перцем, которая разлетелась в воздухе и пустила облако красной пыльцы.
Захлопнул дверь и метнулся в комнаты.
Никого. На кровати – связанная, опухшая от наркотиков и избиения женщина лет тридцати пяти – сорока на вид, хотя на самом деле ей двадцать пять.
Живая!
Никита выхватил перочинный нож, перерезал шнур на руках агента и бросил ей пистолет. Сорвал с лица скотч.
«А вдруг она подставная?! Я же её в лицо не знаю! Да нет, вряд ли!»
Всё набегу, на скаку, вприсядку и резко.
Проткнул спицей шею раненого боевика, схватил его «Волк», отметив про себя, что лежащий на полу – чеченец или дагестанец.
Присел за стеной коридора, за ногу подтянул к себе женщину со «Скорпионом» в руке. Сильным тычком большого пальца помог отправиться в мир иной, хотя она и так уже отходила, забрал пистолет-пулемёт и отшатнулся.
Несколько пуль, пробив дверь, воткнулись в стены коридора, откалывая штукатурку и кирпич.
Топорков ответил очередью из «Волка». Заклинило.
Проклятый автомат!
Эфа, а это была она, освободившись от пут и сунув «МСП» за пояс гетр, схватила «АПБ» и прильнула к спине Никиты.