- Познакомься, Дориана. Это Эдигор, император Эрамира и твой будущий муж.
Глаза девочки расширились, любопытство исчезло из них почти полностью, уступив место какому-то священному ужасу. Ещё бы! Мало того, что будущий муж, так ещё и эрамирец!
- Папа... - выдохнула она, сделав шаг назад, но Эдигор не дал ей убежать, опустившись на колени.
- Будьте моей императрицей, Дориана, - сказал он, улыбаясь и протягивая девочке маленькое золотое колечко, которое, как он знал, было магическим, и должно было подойти к любой руке.
Нижняя пухленькая губка девочки задрожала, серые глаза наполнились слезами.
- Всё будет хорошо, - сказал Эдигор сочувственно, надевая своё кольцо на маленький пальчик Дорианы. - Я никогда не обижу вас, моя императрица.
- Папа... - только и смогла прошептать девочка, не смея взглянуть на своего жениха.
- Всё решено, Дориана, - ответил Басад суровым голосом. - Ты завтра же покинешь Мирнарию вместе с императором Эдигором. Сутки на сборы.
Вместо ответа девочка разрыдалась.
...Она плакала всю дорогу, отказываясь разговаривать со всеми. Изредка ела и почти ничего не пила. Император торопился в столицу, почему-то веря в то, что там Дориане станет лучше. Каждая слезинка девочки камнем ложилась на сердце Эдигора.
Уже перед въездом в Лианор мирнарийка наконец-то задремала. Император осторожно взял её на руки, стараясь не потревожить тяжёлый, тревожный сон несчастного ребёнка, и так и вынес из кареты, когда они наконец подъехали к замку.
Стоял поздний вечер, и в тусклом свете нескольких свечей, которые держали слуги, Эдигор заметил фигуры Люка и Луламэй.
На этот раз сестра поняла сразу, что не стоит шуметь и вешаться на шею. "Взрослеет", - подумал император, улыбнувшись.
Люк, подойдя к нему, посмотрел на заплаканное лицо Дорианы и вздохнул.
- Знаешь, я всегда надеялся, что ты женишься по любви, Эд, - сказал он тихо.
Эдигор улыбнулся. И хорошо, что на улице было уже темно, и никто не мог рассмотреть, какой печальной была его улыбка.
- Счастливая любовь со свадьбой бывает только у императоров из книжек, - ответил Эдигор еле слышно, а затем, прижав к груди свою заплаканную невесту, направился в замок.
Глава одиннадцатая,
в которой мы бежим
На твоём месте я бы вырастил глаза на затылке.
"Побег из Шоушенка"
Брат приходил в себя медленно. Я осторожно гладила его по лицу, легко целовала в щёки, нашёптывала что-то ласковое, как делал он очень давно, когда я болела.
Каре-зелёные глаза улыбнулись, лишь только Рым увидел меня.
- Я только сейчас понял, каким потрясающим именем ты меня наградила, сестрёнка, - тихо сказал он, усмехнувшись. - Грымз... За что ты меня так, родная?
Я смутилась.
- Ну... Я подумала, что это будет смешно.
- А что оно значит, ты помнишь? А, Полиша?
Я закрыла глаза, услышав в его новом голосе нотки прежнего, из другой жизни, когда я звала брата Олегом. И моё имя - то самое, настоящее, душевное - словно проникло в кровь и растеклось по телу чем-то горячим, согрев меня до самых пяток.
- Родной... Грымз на орочьем наречии - "родной".
- А как будет "сестра", ты помнишь?
Рым медленно поднял руку и прикоснулся кончиками пальцев к моей щеке. Я улыбнулась, перехватила его руку и сжала в своей.
- Лиша. Сестра по-вашему - Лиша.
Он кивнул.
- Именно так я и буду звать тебя теперь. Лиша... моя Лиша.
Я тихо рассмеялась, поразившись тому, как легко и непринуждённо звучит мой смех. Как же давно я так не смеялась! Словно кто-то держал меня за горло, а теперь вот отпустил.
- Тебе нужно одеться, а то замёрзнешь. Вставай, маленькая.
Я кивнула, поднялась и потянулась за своей одеждой, в беспорядке разбросанной по комнате. Я ведь торопилась спасти Рыма, поэтому и раскидала всё как попало, в разные углы нашей тюремной камеры.
Я только-только успела одеться и обуться, как вдруг со стороны двери послышался неясный шум. Словно кто-то скребся в дверь. Брат моментально насторожился и начертил в воздухе какую-то руну. Я тоже напряглась, хотя, сами понимаете, помочь в этой ситуации Рыму ничем не могла.
Тихонько щёлкнул засов, а потом дверь чуть приоткрылась, и в комнату шагнула девочка. Она успела сделать только один шаг, когда Рым отправил ей навстречу свою руну, полыхнувшую белым.
Однако незнакомка легким движением руки рассеяла колдовство орка так, будто его и не было. Я ошеломлённо моргнула.
Ещё одно чудо с мега-магией?..
- Я хочу помочь! - сказала она тихо, но весьма убедительно. - Я не причиню вам вреда!
Я вгляделась в девочку - а она была именно девочкой, лет пятнадцати на вид. Распущенные каштановые волосы, очень красивые и блестящие, совершенно прямые, доходили ей до груди и были настоящим сокровищем, а большие карие глаза с длинными пушистыми ресницами стали бы предметом зависти даже королевы. Сейчас они тревожно блестели, оглядывая нас с Рымом. А вот нос, пожалуй, немного длинноват. Но в целом - красивая девочка. Одета она была совсем небогато, не то, что Эллейн - поношенное, но тёплое серое платье, тяжёлые башмаки на ногах, а на плечах - тёмная, невнятного цвета шаль.
Что-то в ней было такое... не знаю, как это описать, но я почему-то ей сразу поверила. И что помочь хочет, и вреда не причинит...
Может быть, всё дело в отчаянной надежде, которая горела в её тёмно-карих глазах?
- Кто ты? - спросил Рым тихо, не спеша опускать руки.
- Меня зовут Ленни, - ответила девочка, нервно теребя кончик своей шали. - Я ученица леди Эллейн.
- Она ещё и леди? - буркнула я, скривившись. На губах нашей новой знакомой появилась слабая улыбка.
- Да, Эллейн действительно леди. Она дочь Младшего лорда. Вы позволите мне помочь вам выбраться отсюда?
Рым ещё продолжал рассматривать Ленни с подозрением.
- Зачем это тебе?
Внезапно в её глазах мелькнула такая боль, а ещё - отчаяние, ярость, обида и неприязнь, что я вздрогнула.
- Я ненавижу Эллейн.
И сказано это было с таким чувством, что даже Рым перестал сомневаться в Ленни.
Не знаю, что наша знакомая рыжая стерва делала с девочкой, но она совершенно точно приобрела в её лице непримиримого кровного врага.
***
Когда Рым согласился принять помощь Ленни, девочка, не медля ни секунды, проскользнула в коридор, махнув нам рукой. И как только мы вышли вслед за ней, прижала палец к губам и очень тихо сказала:
- Молчите. Я сделаю всё сама. Следуйте за мной.
Чуть позже она объяснила нам, что все помещения реформаторов опутывает такая сеть ловушек, что чужакам сквозь них никогда в жизни не пробраться. Передвигаться по "штабу" могли только свои люди, а если необходимо было провести кого-то ещё, ловушки временно снимались. Но заклинания временной нейтрализации знали только Иборг, Эллейн и Рогр - начальник той "группы захвата", что притащила сюда нас с Рымом.
Ленни, как только мы вышли из комнаты и нерешительно остановились за её спиной, тут же начала творить такое, от чего у меня волосы резко встали дыбом и, кажется, опускаться не собирались, так и оставаясь торчащими, как ирокез.
В девочку полетел огромный огненный шар. Я думала, Ленни его оттолкнёт в сторону, зальёт водичкой или ещё как-то нейтрализует. Но вместо этого она раскинула руки - и огненный вихрь врезался в грудь девочки, впитался в неё...
Я еле сдержала крик ужаса. Предупреждать же надо! Я чуть не выдала нас, потому что испугалась просто до дрожи в коленках. Я не супергерой, не умею глотать огонь, да и, честно говоря, не представляю, как это вообще возможно.
Фигурка Ленни засветилась, из ушей и ноздрей повалил дым. Покосившись на брата, я заметила, что он находится почти в таком же шоке, что и я - глаза вытаращил, того и гляди, вывалятся из орбит и по полу запрыгают.
Между тем девочка сделала небольшой шаг вперёд, шепнув:
- Следуйте за мной по пятам и не высовывайтесь, если хотите жить.
Ещё один огненный шар должен был сбить её с ног. Должен был! Но не сбил.
Эта странная девчонка "глотала" шарик за шариком, как дети глотают понравившиеся им конфеты, и даже ни разу не вскрикнула, хотя мне казалось, что ей должно быть очень больно. Какие же эксперименты ставила над бедняжкой Эллейн, если Ленни так натренировалась поглощать чистый огонь?
Всё это время в коридоре стояла абсолютная тишина. Двигаясь вперёд маленькими шажками, мы потихоньку приближались к выходу.
Пятнадцать огненных шаров - пятнадцать шагов.
Я заметила, что у Ленни дрожат кончики пальцев на руках, а грудь тяжело вздымается, словно ей тяжело дышать.
Интересно... почему реформаторы во главе с рыжей стервой не поставили в этом коридоре ни одного сигнального заклинания? Тогда стоило нам с Рымом выйти из своей "камеры", как Иборг уже узнал бы об этом. Почему?..
Как оказалось чуть позже - они поставили. Просто немного дальше.
Наконец огненные шарики кончились. Я не сразу заметила, что Ленни стоит, не шевелясь, уже несколько секунд. А потом девочка тихо, едва слышно кашлянула.
И я знала, что ей очень плохо. Как же ей было плохо! У неё ныла и горела каждая клеточка, каждая косточка, глаза будто расплавились, и так хотелось прокашляться и выпить холодной воды... Но нельзя, нельзя...
Я помотала головой. Откуда я всё это знаю?!
Неужели я слышу мысли Ленни?
Но нет, это были не мысли. Скорее чувства и ощущения.
Между тем девочка, тихо вздохнув, опустилась на корточки, вынула откуда-то из складок платья маленький нож и проткнула им безымянный палец левой руки. Окунув пальцы другой руки в собственную кровь, Ленни начертила на полу несколько рун. Заглянув ей через плечо, я смогла их прочитать.
Ключ... Сигнал... Тишина... Время... Десять... Минута...
Вот оно - сигнальное заклинание! Оно поставлено с помощью рун и закреплено магией крови. И сейчас Ленни разблокировала его ровно на десять минут. Тишина будет стоять десять минут. Нам надо спешить!