- Ты запутал меня ещё больше, - покачала головой я. - Я уже поняла, что полная идиотка, но до сих пор не могу понять, каким образом всё это можно исправить. Олега ведь не воскресить, даже если я Игоря разбужу. И сказка... она уже написана, а написанное пером сам знаешь, чем не вырубить.
Несколько секунд Хранитель молчал. Я чувствовала - он пытается найти правильные слова, чтобы объяснить то, что он уже давно знает. Если вы думаете, что я и так должна всё понимать, то вы ошибаетесь. Ничего я тогда не понимала...
- В тот миг, когда ты подарила Игорю свой сон, я понял - это шанс. Шанс всё исправить. Я построил этот треугольник - из тебя, Рыма и Эдигора, - чтобы у тебя появилась возможность изменить прошлое. Игорь - это якорь, который держит вас с братом здесь, и пока он спит, вы не вернётесь в свой мир. Ты же должна была встретить Рыма и узнать в нём Олега - это первое. Чтобы после того, как Игорь проснётся, душа твоего брата не осталась в Эрамире, а утянулась за тобой, ты должна была провести обряд Слияния. Таким образом ты восстановила порванную между вами связь.
Вейн замолчал. Я чувствовала, что у него почему-то болит сердце. Но почему?
- Разреши мне кое-что показать тебе. Я хочу, чтобы ты понимала, в чём состоит сила демиурга, прежде чем я продолжу свой рассказ.
Я кивнула, и тогда Хранитель, улыбнувшись, осторожно уложил меня на траву и лёг сверху, прижав мои ладони к земле.
Глаза Вейна оказались совсем рядом, а его губы почти касались моих.
- Ничего не бойся.
- Я не боюсь, - прошептала я, чувствуя горячее дыхание Хранителя на своей щеке.
- Тогда закрой глаза.
Я послушалась.
- Под тобой земля, Линн. В ней живут кроты, разные насекомые роют свои ходы, на ней растут трава, цветы и деревья. Почувствуй свою связь с этой землёй. Представь, что ты - это она. Это сквозь твоё тело прорастает трава и деревья, по тебе ходят люди, над тобой летают птицы...
Он говорил что-то ещё. Много и очень тихо. Но я не помню, что именно.
Я перестала существовать.
Я была миром. Землёй, небом, водой, огнём. Я чувствовала каждую травинку, каждую букашку, которая сидела, ползла или летела, ощущала дыхание миллионов живых существ. Я могла бы сосчитать их всех. На соседнем дереве я видела белку, и я знала, сколько ворсинок у неё на пушистом хвостике. В небесах над замком парила птица - я видела её глазами, я понимала её чувства, я ведала о том, где у неё гнездо...
В какой-то момент я поняла всё. В чём разница между мной, такой маленькой Линн, и Богом. Потому что ко мне пришла боль, от которой заслезились глаза, загорелись лёгкие, начало выворачивать суставы... Слёзы принесли облегчение, но ненадолго.
Мир слишком большой, а я - слишком маленькая. Мне его не проглотить, не переварить, не осознать до конца. Творец создаёт свой мир силой веры, а Бог его чувствует. Понимает. Ведает.
И если я решу, что смогу быть Богом, мир меня просто раздавит, растворит в себе, уничтожит.
Теперь я, чувствуя каждую травинку, песчинку и капельку воды, понимала это.
Знаете ли вы, как тяжело - держать на себе небесный свод?..
Не знаете? Вот и хорошо.
Боль едва не размазала меня по земле, как масло по бутерброду. Её было слишком много, и она была нечеловеческой. А потом вдруг начала стихать.
Почему, я осознала не сразу. Пока не почувствовала щемящую нежность в сердце и сладость на своих губах.
Вейн целовал меня, и своим поцелуем забирал себе всю боль - как тогда, однажды ночью, когда я вспомнила про свой старый рассказ, из-за которого умер брат.
Постепенно я переставала чувствовать Эрамир как саму себя. Я перестала чувствовать всё, кроме поцелуя Вейна, утешающего и нежного.
А когда он кончился, и Хранитель, приподнявшись, заглянул в мои глаза, я улыбнулась.
- Кроме поцелуя, другого способа забрать боль не существует?
- Существует, - он лукаво наклонил голову. - Просто мне очень хотелось это сделать.
Я рассмеялась.
***
Тогда мне казалось, что я понимаю всё, но истинное понимание того, зачем всё-таки Вейн показал мне истинную разницу между демиургом и Богом, пришло позже.
А в тот момент мы чуть не подпрыгнули, услышав вдруг тихий голос Ленни неподалёку:
- Мне лучше уйти?
Она смущённо улыбалась, стоя от нас с Вейном шагах в пяти-шести.
Мы ответили одновременно:
- Нет, конечно!
Хранитель помог мне подняться с земли, а потом подошёл к Ленни и крепко обнял девочку.
- Как ты? - я так и не поняла, сказал ли он это вслух.
- Терпимо, - прошептала Ленни, отстраняясь, и улыбнулась, глядя на меня. - Ты, наверное, ещё не всё успел рассказать Линн?
Вейн кивнул и развёл руками. Ленни, рассмеявшись, села на землю, как я чуть ранее, скрестила ноги и сказала:
- И на чём вы остановились?
В тот миг, глядя на неё, я вдруг вспомнила то, что уже давно хотела спросить. То, что не давало мне покоя довольно долгое время. То, чего я совершенно не понимала с самого начала. То, чему объяснения пока не дал даже Вейн.
- Почему я чувствую тебя, Ленни? - спросила я, садясь рядом с девочкой на траву. - Я понимаю, почему ощущаю Рыма и Вейна тоже, но тебя... И твоя магия - она ведь действует на меня, хотя по идее не должна, разве не так?
- Не так, - покачала головой Ленни, улыбаясь, а потом вопросительно посмотрела на Хранителя. - Вейн?..
Он тоже сел на землю, и теперь мы образовывали равнобедренный треугольник.
- Это ещё одна моя ошибка? - усмехнулась я, стараясь не показать свой страх перед ответом Хранителя. Но Вейн, к моему облегчению, покачал головой. Правда, то, что он ответил сразу после этого, повергло меня в абсолютный шок.
- Дело в том, Линн, что каждый демиург, создавая мир, вкладывает в него частицу своей души. Без этого никак - не зря у вас говорят, что, мол, сделано с душой. Только то, в чём есть частица души, может по-настоящему ожить. И эта частица обычно находится в одном из обитателей созданного мира, наиболее близком по духу своему демиургу. Мы, Хранители, называем таких обитателей Отражениями. Ленни - твоё Отражение. Или, если хочешь, твоя Тень. У Эдигора, кстати, тоже есть такое Отражение - это Луламэй, его сестра. Так что теперь, даже если ты заберёшь у него свой подарок, он всё равно навсегда останется демиургом Эрамира.
Когда я, некрасиво раскрыв рот, посмотрела на Ленни, то увидела, что она улыбается. Легко, непринуждённо, ласково.
- Ты знала?..
- Да, - кивнула девочка.
- Давно?..
- Вейн рассказал мне это через... наверное, неделю после нашей с ним первой встречи.
- Я сразу узнал её, - Хранитель сжал ладошку Ленни, и я заметила, что она с радостью ответила на это рукопожатие. - Я ведь не мог не увидеть частицу твоей души, Линн. Обычно Хранители не знают, где именно находится часть души их демиурга, но мне повезло. Я встретил Ленни.
- Что же это получается, - я вздохнула. - Если в каждое своё творение демиург должен вложить капельку души, он же через некоторое время вообще бездушным останется.
Вейн и Ленни так громко рассмеялись, что я смутилась.
- Ну что ты, - отсмеявшись, ответила девочка. - Это невозможно. Душа ведь не яблоко, её нельзя разрезать на кусочки и поделить между мирами. И от того, что ты создала Эрамир, её у тебя меньше не стало. Даже наоборот. Это... как любовь, Линн. Чем сильнее ты любишь, тем больше становится твоя душа.
Я смотрела в её глаза и думала о том, что Вейн всё-таки не сказал мне всего насчёт Ленни. Пощадил, наверное. Девочка ведь не виновата в том, что я когда-то так себя ненавидела. А я лишила права на нормальную, счастливую жизнь и её, и себя. Причём Ленни можно назвать проклятой дважды. Её собственной матерью, подарившей девочке проклятье Тени, и мной, когда я запихнула в бедняжку частицу собственной души, которую столь ненавидела.
- Линн... - прошептала Ленни, заметив выражение моего лица. - Не нужно. Не вини себя. Ты не хотела, чтобы так получилось - мне этого вполне достаточно, поверь.
Я вздохнула.
Что я могла сказать?
Я действительно виновата перед ней больше, чем даже перед Олегом. Потому что я не имела никакого права перекладывать чувства, которые испытывала к самой себе, на другого человека. Совершенно не виновного в том, что со мной случилось десять лет назад.
- Амулет, - я вытащила из-за ворота платья тот кристалл на цепочке, который дала мне Ленни накануне, - мне нужно вернуть его тебе?
Хранитель и Тень переглянулись.
- Нет, - ответила Ленни, улыбнувшись. - Пока не стоит. Вернёшь завтра. А сейчас пусть лучше побудет у тебя.
- И всё-таки - что он делает?
- Ничего, - ответили они хором, рассмеявшись.
Увидев, что я надулась, Вейн поспешил объяснить:
- Это амулет Жизни, Линн. Ты ведь писала о таком в своей книге, неужели не помнишь?
Я охнула. Ну конечно, как же я могла забыть. Это ведь совершенно типичный для амулета Жизни кристалл. В нём действительно нет ничего особенного - близкие люди (и не люди, конечно) делают такие амулеты друг другу просто для того, чтобы знать, жив тот, кто тебе дорог, или нет. Если нет, кристалл просто погаснет.
- И чей же он?
- Мой, - ответил Вейн. - Частица моей сущности, заключённой в этом кристалле, позволила Ленни вчера успокоить тебя, когда Эрамир начал сводить тебя с ума. Понимаешь, Линн, такова природа Хранителей - мы способны вытащить своих демиургов практически из любого болота, остановить мир, если он захочет уничтожить Творца, мы призваны хранить равновесие и следить за соблюдением законов мироздания.
- Ты бессмертен как бог, что ли? - нахмурилась я, и Вейн рассмеялся.
- Нет, я вовсе не бессмертен. Я просто буду жить очень долго, но даже если умру, то вернусь в этот мир, сохранив свою память и сознание. Ты, Линн, после смерти отправившись на перерождение, всё забудешь, а я буду помнить. Такова природа Хранителей.
- А как я узнала твоё имя? Я ведь упомянула тебя в своей книжке.